Стоя за ее спиной, Зак издал странный звук, удивительно похожий на рычание, и принялся поглаживать изгиб талии.

— Ты это и так знала.

Конечно, знала. У хищного вера, каким бы он ни был игривым, собственничество заложено в саму его природу. Зак, пока Энни ему интересна, будет требовать, чтобы она принадлежала ему целиком. И Энни даст ему все, что он ни попросит… кроме веры. Этого дать она не сможет. Потому что брак родителей давным-давно похоронил ее. В душе поднялась было печаль, но тут ладонь Зака — большая, горячая и такая властная — легла Энни на живот, и грустные мысли развеялись.

— Зак?

— Шшш. Я любуюсь.

Слова, произнесенные хриплым голосом, заставили Энни задрожать. Она надела черное кружевное белье… специально для него.

— Энни, — простонал он, нащупывая застежку бюстгальтера. — Я хочу увидеть тебя всю.

Мгновенье спустя на ней остались лишь трусики и босоножки. Энни оказалась не готова к той дерзости, с которой Зак обхватил ее грудь.

— Ах. — Она задрожала и от силы ощущений и от того, как невероятно эротично его загорелая и такая мужская рука смотрелась на ее светлой коже. Когда Зак легонько сжал пальцы, Энни с трудом удержалась на ногах.

— Энни, ты такая красивая. — Другая ладонь принялась поглаживать ее живот. — Я готов тебя съесть.

Полностью порабощенная им, Энни закинула руку назад, дотягиваясь до лица Зака. Он прикусил ей пальцы, рассмеявшись, когда она вздрогнула.

— Я хочу перебраться в постель. Это займет немало времени.

Энни не могла связно мыслить, и когда Зак подхватил ее на руки, она лишь испуганно пискнула и обхватила его за шею:

— Я же слишком тяжелая. Опусти меня.

— Сомневаешься в моей силе? — Хищная улыбка. — Лучше поцелуй меня.

Не в силах устоять, Энни послушалась. Она целовала его до тех пор, пока Зак не уложил ее на кровать и не выпрямился. Глаза сверкнули кошачье-зеленым золотом, на лице проступил голод. Сердце Энни билось где-то в горле, когда она смотрела, как он снимает пиджак и рубашку. Его тело — тело зверя в человеческом облике — было сильным и подтянутым.

Она вздохнула, любуясь без стеснения, и глаза Зака вспыхнули. Наклонившись, он сбросил ботинки и носки.

— А теперь твоя очередь, — заявил он, присаживаясь на край кровати и стягивая с Энни босоножки. Каждое движение сопровождалось долгим, бесстыдным взглядом, скользящим по ее телу.

Когда Зак наконец вытянулся рядом с ней, Энни была возбуждена настолько, что сама потянулась к нему, требуя поцелуя. Зак чуть прикусил ей губу, и Энни прихватила его зубами в ответ. Властно сжав ей грудь, он поднял голову:

— Сделай так еще.

Раскрыв глаза, она послушалась. Зак мурлыкнул ей в губы. Энни оборвала поцелуй, чтобы взглянуть на него.

— Что это было?

Кошачья улыбка:

— Ничего.

Он впился в ее рот, и Энни снова почувствовала ту же вибрацию: знак того, что он не человек, что он совсем другой. Она аж вздрогнула от желания прижаться к нему грудью.

— Ты мурлычешь, — воскликнула она, когда он отстранился.

— И ты тоже. — Зак принялся спускаться поцелуями по ее шее. Добравшись до изгиба груди, он застрял там надолго, облизывая и посасывая, а Энни оставалось лишь вцепляться в простыни от пронзительного наслаждения. Когда в игру включились зубы, Энни застонала, чувствуя, как внутри все стягивается так туго, что еще одна-единственная ласка заставит ее кончить.

Зак подул на влажный сосок.

Энни закричала, ее с головой накрыла волна удовольствия. Дождавшись, когда она придет в себя, Зак продолжил чувственное исследование всего ее тела. Темные пряди его волос поглаживали ее, словно тысячи нежных пальцев. Энни зарылась руками в их шелк, чувствуя себя насыщенной и наполненной. И невероятно счастливой.

Зак поднял голову, и в его глазах отразилась ленивая улыбка:

— Что?

— Поцелуй меня. — Энни даже не представляла, что способна на такие наглые требования, но Зак явно к ним прислушивался. Пусть и не всегда выполнял.

Он покачал головой:

— После.

— После чего?

Ответом ей стали поцелуи, неумолимо спускающиеся все ниже. Когда губы прижались к черному кружеву, Энни вздрогнула. Зак повторил ласку, а потом Энни почувствовала, как что-то царапнуло бедро и, опустив взгляд, увидела, что ее трусики валяются в стороне.

— Но как?

Глаза Зака были по-дикому экзотичными.

— Разрезал их когтем.

Она посмотрела на его вполне человеческую руку:

— Частичная трансформация?

— Ммм. — Зак ее не слушал, он был занят: раздвигал ей ноги и закидывал их себе на плечи. Энни еще никогда не чувствовала себя столь открытой и уязвимой. Она выжидала, чувствуя, как внутри у нее все сжимается.

Впрочем, ничто не могло бы подготовить ее к исступлению, которое охватило ее от поцелуев Зака. Ему явно это нравилось — снова и снова подводить ее к самому оргазму. Это могло бы ее испугать, вот только Зак не скрывал, насколько его самого возбуждает его занятие. Каждое движение языка сопровождалось страстным шепотом.

— Милая, красивая Энни, — бормотал он. — Моя Энни.

Энни прижималась к его рту и извивалась от блаженства самым непристойным образом. Заку это нравилось. Она поняла это по тому, как в его голосе прорывалось рычание.

— Я собираюсь тебя укусить, — прошептал он. И исполнил свою угрозу.

Когда Энни снова обрела способность мыслить, Зак поднялся с кровати. Энни довольно выдохнула, увидев, как он снимает штаны, демонстрируя, насколько сильно он возбужден.

— Смотри, что ты со мной делаешь, — прошептал он, становясь на колени между ее раздвинутых ног. Он провел руками по ее бедрам. — Иди ко мне.

При этой просьбе она сглотнула, понимая, что от нее требуется куда большее доверие, чем подразумевает обычный секс. Но она не смогла отказать, чувствуя, что даже малейший намек на сомнения ранит Зака невероятно глубоко. Усевшись, она обхватила его за плечи, а он приподнял ее попку. Энни почувствовала, как в нее упирается головка твердого члена.

— Зак, — прошептала она, утопая в нежности его взгляда. — Ты меня губишь.

Его глаза вновь приняли свой обычный человеческий вид.

— Держись за меня, девочка. Я тебя не отпущу.

Сбившись с ритма дыхания, Энни опустилась на него. Он растянул ее до предела. И все же она хотела чувствовать его в себе, владеть им так же, как Зак завладел ею. Энни двинула бедрами и вздрогнула.

— Чересчур много.

Это было слишком глубоко, слишком остро.

Зак поцеловал ее.

— Будем тренироваться, пока не привыкнешь. — С этим хриплым обещанием он уложил ее на спину, накрывая своим телом.

— И сколько тренироваться? — Она обхватила ногами красивые сухощавые бедра, больше не стесняясь этого мужчины, который преклонялся перед ней, словно перед богиней.

Застонав, Зак чуть-чуть выскользнул из нее, но тут же толкнулся обратно, словно не с силах устоять перед соблазном.

— Много.

Хотя к его лбу прилипли мокрые от пота волосы, а в глазах горело нестерпимое желание, он ждал, давая Энни время привыкнуть.

От нежности у нее сжалось сердце. Зак был таким замечательным. Подняв руки, Энни притянула его к себе и поцеловала, говоря ему без слов, что можно дать себе волю.

Зак застонал. И начал двигаться.

Следующим утром Энни глядела на мужчину, растянувшегося рядом с ней, чувствуя, как поет все ее тело. Он крепко спал, и солнечные лучики, пробивавшиеся сквозь жалюзи, золотили его кожу. Зак полночи не отпускал ее, любил так страстно, что Энни почувствовала себя захваченной. Порабощенной. Заклейменной.

Подавив волну страха, Энни вытянула руку, чтобы проследить пальцами татуировку на спине Зака, которая восхитила ее еще ночью.

Тот узор на правом бицепсе оказался стилизованным хвостом дракона; на левом плече примостились передние когтистые лапы мифической твари, а тело извивалось по всей спине. Рисунок был просто великолепен и лишь подчеркивал дикость Зака.