Представления о предмете психологии весьма расплывчаты. Зачастую психологи просто указывают на психические процессы (мышление, память, чувства и т. д.) как на предмет своего изучения. В других случаях говорится о человеке, о личности как предмете психологии. Но и первый, и второй подходы к предмету психологии явно неудовлетворительны, так как все выше названное изучается не только психологией, но и многими другими науками. Нужен четкий критерий, чтобы ясно различать, что подлежит ведению психологии, а что лежит вне ее сферы. Это позволит лучше понимать задачи, которые может и должен решать психолог.

Без четкого представления о предмете затруднительными становятся экспериментальные исследования. Для успешной практической работы психологов также необходимо понимание предмета психологии. Иначе невозможно понять, что существенно иное делают психологи по сравнению с другими специалистами: медиками, педагогами и т. д.

Вопрос о предмете важен и для изучения механизмов психических явлений. Одни исследователи ищут эти механизмы в физиологии мозга. Другие изучают законы, управляющие отношениями между объектами.

Если допустить правильность такой ориентации психологических исследований, то это будет означать, что психические явления не имеют собственно психологических механизмов и что психология ограничена одними «явлениями». Но тогда исчезает предмет психологии и ее притязания на самостоятельную сферу человеческого знания.

В силу вышеизложенного представляется крайне важным определить собственно предмет психологии.

Первые теории, выдвигавшиеся для объяснения поведения людей, привлекали для этого факторы, внешние по отношению к человеку (например, «тень», обитающая в теле и покидающая его после смерти, или боги). Греческие философы, в особенности Аристотель, выдвигали идею о существовании души, находящейся в единстве с телом и контролирующей мысли и чувства, которые опираются на опыт, накапливаемый в течение жизни.

В истории психологии сложились различные представления об ее предмете.

Душа как предмет психологии признавалась всеми исследователями до начала XVIII века, до того, как сложились основные представления, а затем и первая система психологии современного типа. Душа считалась причиной всех процессов в теле, включая и собственно «душевные движения». Представления о душе были и идеалистическими и материалистическими. Наиболее интересной работой этого направления является трактат Р. Декарта «Страсти души».

В XVIII веке место души заняли явления сознания, то есть явления, которые человек фактически наблюдает, находит в «себе», оборачиваясь на свою «внутреннюю душевную деятельность». Это мысли, желания, чувства, воспоминания, известные каждому по личному опыту. Основоположником такого понимания можно считать Джона Локка, который считал, что, в отличие от души, явления сознания суть не нечто предполагаемое, а фактически данное, и в этом смысле такие же бесспорные факты внутреннего опыта, какими являются факты внешнего опыта, изучаемые прочими науками.

В начале XVIII века вся душевная жизнь сначала в познавательной сфере, а затем и в сферах чувств и воли была представлена как процесс образования и смены (по законам ассоциаций) все более сложных образов и их сочетаний с действиями.

В середине XVIII века сложилась первая наукообразная форма психологии – английская эмпирическая ассоцианистская психология (Д. Гартли).

Особого расцвета ассоциативная психология достигает в середине XIX века. К этому времени относятся работы Дж. Ст. Милля, А. Бэна, Г. Спенсера.

Дж. Ст. Милль рассматривает сознание сквозь призму ассоционистской схемы, но указывает на его зависимость в конкретном психологическом функционировании от логики. По мнению Дж. Ст. Милля, существуют законы ума, отличные от законов материи, но сходные с ними в отношении однообразия, повторяемости, необходимости следования одного явления за другим. Эти явления могут быть открыты с помощью опытных методов – наблюдения и эксперимента. Таким образом, «психическую последовательность» (феномены сознания) необходимо изучать саму по себе. Основным методом является интроспекция.

Александр Бэн переносит акцент с внутренних состояний сознания на двигательную, объективно наблюдаемую активность организма . Принцип отбора двигательных ответов, адекватных внешним условиям, становится у Бэна общим объяснительным принципом всех психических явлений. Построение адекватных ответов осуществляется с помощью механизма «конструктивной ассоциации» на основе проб и ошибок. Таким образом, используется вероятностный принцип «проб и ошибок», утвержденный в биологии, и тем самым деятельность сознания сближается с деятельностью организма.

Для Г. Спенсера предметом психологии является взаимодействие организма со средой . Но при этом объективная психология должна заимствовать свои данные у субъективной психологии, орудие которой – «заглядывающее внутрь себя сознание». Приоритетным методом исследования остается интроспекция.

Стержнем ассоционистской концепции явился закон частоты , гласивший, что упрочение связи есть функция ее повторения. Это во многом определило взгляды И. П. Павлова, И. М. Сеченова, Э. Торндайка, У. Джеймса.

Наибольший успех построения психологии как самостоятельной опытной науки имела первоначально программа, разработанная В. Вундтом. Уникальным предметом психологии по Вундту является непосредственный опыт субъекта, постигаемый путем самонаблюдения, интроспекции. Вундт стремился упорядочить процесс интроспекции. Он считал, что опыт физиологический, то есть объективный, позволяет расчленить опыт непосредственный, то есть субъективный, и тем самым реконструировать в научных понятиях архитектонику сознания индивида. Это идея лежала в основе его замысла создать опытную (физиологическую) психологию. Идеи Вундта заложили фундамент структурной школы в психологии.