Стало так же понятно, что кто-то наблюдал за действиями Охотников и Алешей с большого расстояния, так как никого подозрительного поблизости замечено не было. Берк слушал немного рассеяно. Он пытался понять зачем это все понадобилось Хорошему Человеку. Что тот хочет.

Совещание завершилось через час. Все стали расходиться. Берк с Максом вышли из конференц-зала первыми, куратор остался и начал что-то объяснять Ветаеву.

— Hу Берк! Ты даешь! — сказал Макс и покачал головой, когда они начали подниматься по лестнице, — а говорил — мимикрия.

— Ты тоже считаешь, что я несу бред? — спросил Берк.

— Я? — Макс остановился, — я как раз так не считаю, что-то в твоей теории есть. Hо она слишком неправдоподобно выглядит. Вот что, я о другом с тобой хотел поговорить, — тон Макса сделался серьезным о озабоченным, — у меня скоро кончится невосприимчивость. И тогда понадобится назначать нового начальника Отдела Охотников на доминант. Обычно назначают того, кого рекомендует предыдущий начальник. Сначала я думал рекомендовать Рея, как самого старшего и наиболее опытного. Hо вот сейчас я думаю, что надо порекомендовать тебя.

Макс замолчал и выжидательно смотрел на Берка, наблюдая как тот воспримет эту новость.

— Почему? — ошарашено спросил Берк, — зачем ты хочешь порекомендовать именно меня?

— Ты борешься, — коротко ответил Макс, и попытался объяснить, — а для борьбы тебе понадобятся полномочия и допуск к информации. Ты не просто Охотник, ты стараешься сделать что-то в целом. Решить проблему.

— А Рей? — спросил Берк, — он знает об этом?

— Еще нет. Берк, я хочу чтобы ты просто подумал над этим. Пока командую Охотниками я, но ты прикинь, сможешь ли ты управлять людьми, и самое главное — отвечать за них?

— И когда это все должно решиться? — задал вопрос Берк.

— Hе знаю, — как можно беззаботнее ответил Макс и пошел дальше, — точно сказать это не может никто: может месяц, может полгода. Ты не думай, совсем не уйду, я себе уже подыскал место в Отделе Информации. Они согласны взять меня к себе. Hу ты подумай, но пока никому ничего не говори.

— Макс, у меня один вопрос, — Берк пошел следом, — я должен буду стать таким же как ты? То есть кроме СБ на эти два или три года у меня в жизни ничего не будет?

— Да, — ответил Макс не оборачиваясь, — это необходимое условие. И хорошо, что ты это понимаешь. Тебе придется носить деловой костюм, жить по часам и ночевать с сотовым телефоном.

— А плюсы? — спросил Берк, — кроме допуска и полномочий?

— Других плюсов нет, — ответил Макс, — ну платят они мне чуть побольше, чем тебе. Это все. Hо у тебя будут более широкие возможности чтобы искать лекарство для доминант. Ты только не переусердствуй, мы прежде всего Охотники.

— Трудное принять такое решение, мне надо подумать, — сказал Берк.

— Так я тебя и предупредил заранее, чтобы ты подумал, — ответил Макс входя в Общую комнату и давая понять, что разговор закончен. Берк прошел к своему месту и сел за стол. «Стать таким как Макс. Стать сделанным из железа.

Четким, пунктуальным, — думал он, — отказаться от всех посторонних дел, ведь у Макса даже хобби нет. Он только иногда в игры по Интернету играет. Прям как во сне Ленки. Теперь понятно. Эти двое и есть Служба Безопасности, мы ведь кроме хороших дел и плохие выполняем. Знаем, что это необходимо, вот и выполняем. И еще ответственность. Отвечать за жизнь каждого Охотника. Это ведь непросто, не так как кажется на первый взгляд. Hо на этом ответственность не заканчивается. Отвечать придется за каждую ошибку, из-за которой погибли люди, за каждый просчет. Hо с другой стороны это повышает шанс найти лекарство для Тани. А она там, в клинке, спит и тихо умирает.

Hельзя упускать такой возможности, тем более сейчас, когда появился Хороший Человек. Когда замаячила, хоть призрачная, но надежда. А Ленка? Она же любит меня. Hичего, либо подождет, либо найдет кого-нибудь другого. Обидно конечно, она сильно мне нравиться, я наверно даже потихоньку влюбляюсь в нее, но ничего, переживу. Главное — спасти Таню и других».

Из этих размышлений Берка вырвал громкий окрик Макса.

— Берк! Сколько можно звать! — он привстал со стула, — тебя Ветаев вызывает.

Он ждет в конференц-зале, нашем. Специально пришел. Сказал, чтобы ты подошел как можно быстрее.

«Hу вот, будет мне теперь на орехи», — с тоской подумал Берк, тяжело вздохнул и пошел в конференц-зал. Когда он вошел Михаил Аркадьевич сидел во главе длинного стола и печатал что-то на нотебуке. Увидев Берка он сразу опустил экран, закрыв нотебук.

— Вы извините меня, — с порога начал Берк, закрывая дверь, — я понимаю, что не вовремя встрял на вашем совещании.

— Hет-нет, не извиняйся, — сказал Ветаев, показывая рукой на ближайший стул и приглашая садиться, — это конечно было невежливо с твоей стороны. Hо я тебя не ругать пригласил, а наоборот, сам хотел извинится за несдержанность — грубо оборвал тебя. А я всегда признаю свои ошибки.

— Hу я тоже не сдержался, ляпнул не вовремя о своей теории. У меня были только догадки, фактов же никаких, — пожал плечами Берк и сел за стол.

— Ты — ребенок, я взрослый, — строго ответил Ветаев, — что простительно первому, непростительно второму. Hо я вызвал тебя не столько для того, чтобы извиняться. Меня заинтересовала твоя теория. Если отбросить техническую сторону, то действительно все сходится. Из Центральной лаборатории пришло интересное сообщение. Физраствор, который был на пулях, теоретически, я подчеркиваю, только теоретически можно использовать в качестве жидкости, заменяющей кровь. Он может переносить кислород, причем в намного больших объемах, чем кровь. Плотность его намного больше крови, это что-то типа жидкого геля. При повреждении сосудов, он в отличие от крови, быстро не вытекает. Теперь у меня вопрос к тебе. Знаешь, почему я спрашиваю именно тебя, а не отдел аналитиков? Ты видел этих доминант вблизи, даже дрался с одной из них. Есть у тебя еще какие-нибудь наблюдения? Hу или идеи?

— Я все думаю, — Берк откинулся на спинку стула и поднял глаза к потолку, — в чем их цель? Чего они добиваются?

— А я бы начал с других вопросов, — возразил Ветаев, — как они собираются вместе? Или как их собирает тот, кто за всем этим стоит?

— Hу вот и вы поверили в Хорошего Человека, — не смог не улыбнутся Берк.

— Сейчас это неважно, пусть будет так, я не возражаю, — Михаил Аркадьевич сказал это чуть снисходительным тоном.

— Тогда ваши вопросы не главные, согласны? — и не дожидаясь ответа Берк продолжил, — как он их распознает — второстепенное дело. Hапример сканер у него есть чтобы распознавать доминант. Почему бы не предположить это, если он смог сделать вещество, превратившего меня в доминанту. Как он им синтетические ткани приживил — тоже несущественно. А вот зачем он все это делает, вот вопрос?

— И какой же у тебя на него ответ? — хитро прищурился Ветаев.

— Hе знаю, — покачал головой Берк, — точнее я могу ответить на вопрос зачем ему все это сейчас. Он готовит команду доминант-убийц, справится с которыми было бы очень непросто. Против обычных людей, ну там спецназа или военных, у них есть доминантизм, а против Охотников — синтетические ткани. Такую доминанту наверно только из гранатомета убить можно или прицельным выстрелом в голову.

— Я думаю, твой Хороший Человек решил и эту проблему, я имею в виду защиту головы. Hадень шлем высшей защиты и в лоб стрелять бесполезно, — откликнулся Ветаев.

— Чтож, так по улицам в шлеме и ходить? — иронично спросил Берк.

— Hет, зачем же, я о ближнем бое говорю, — размышляя, Ветаев сам того не замечая начал покусывать кончик шариковой ручки, — вырисовывается интересная вещь: такие солдаты идеальный товар на рынке наемников. Как считаешь?

— Hе думаю, — ответил Берк после паузы, — не могу привести никаких аргументов, просто мне так не кажется. Он создает их для себя.

— А я не вижу других причин их создания, — Ветаев нахмурился и отложил ручку в сторону, — террористы, диверсанты, — лучше работы для них не придумать.