— Ты имеешь в виду насильственную смерть? — уточнил Берк, приятная расслабленность наполнила все тело.
— Hе обязательно, просто вот тебе говорят, что завтра, к примеру, ты должен умереть, я и спрашиваю, как бы ты хотел умереть?
— Hу как-нибудь легко и безболезненно, — ответил Берк, — что касается способа, то не задумывался. Хотя что-нибудь типа пули в голову, думаю подошло бы.
— А знаешь как я хочу умереть? — загорелся Айзек, и не дожидаясь ответа стал рассказывать, — я хочу сесть на ящик с динамитом и поджечь бикфордов шнур.
Меня тогда убьет мгновенно, разнесет на куски. Знаешь Берк, — тут Айзека прорвало, — я терпеть не могу всех этих похоронных церемоний. А при мысли о том что я буду лежать в земле и гнить, у меня вообще мурашки по коже пробегают. Кремация тоже не нравится — она не полная. Пепел все равно закопают. И будут мои родители и родственники на могилу ходить, слезы лить.
Я хочу, чтобы от меня вообще ничего не осталось. Что бы меня быстро забыли.
Давай еще по бокалу.
— Давай, — согласился Берк, и Айзек наполнил бокалы снова. Берк поднялся, чувствуя, что его очередь говорить тост.
— За жизнь, — так же коротко сказал он.
— Hе нравится мне этот тост, — ответил Айзек, выпив, — но ты не обращай внимания.
Это я так просто говорю. Мне вот нравится обратный отсчет. Такой как на бомбах с таймером? До нуля. А ноль это все — точка, конец. И бесконечность одновременно. И еще, прости меня Берк!
— За что? — Берк уже изрядно окосел, хотя язык у него не заплетался.
— Просто. За что потом узнаешь, прости и все, — опять попросил Айзек.
— Хорошо, прощаю, дальше что? — пожал плечами, Берк и сразу перешел на другую тему, — классно тут у тебя. Здорово сделал, — Берк откинулся на спинку и посмотрел на звезды, — особенно потолок мне нравится, люблю на небо смотреть. Ощущаешь бесконечность.
— Завидую я тебе Берк, — Айзек тоже задрал голову всматриваясь в звезды.
— А чему мне завидовать? — отрешенно спросил Берк, — операция снова провалена.
— Тебя любят, я имею в виду тебя любят сразу две девчонки, — объяснил Айзек, — но основное, почему я тебе завидую — тебе есть для чего жить. Тебе нужен Хороший Человек и лекарство для доминант. И еще ты любишь.
— Вот ты говоришь что я люблю, — горько заметил Берк, — а я сейчас сам не знаю, кого больше Таню или Ленку. Меня словно разрывает между ними.
— Люби того кому ты больше нужен, — дал совет Айзек и дополнил, сейчас.
— Ты считаешь, что Китеевой я нужнее, чем Тане, — Берк задумался, может это и так. Hо от поиска лекарства для нее я не откажусь.
— А никто тебя и не заставляет отказываться, просто любовь нужно давать тому кто в ней нуждается. Это мое мнение разумеется, — произнес Айзек, может еще по бокалу?
— Hе возражаю, — добродушно ответил Берк, подумав «если буду еще когда пить, выпью вина, так классно расслабляет». Айзек налил. Решили не вставать. Айзек развалившись в кресле гордо произнес тост:
— За смерть!
— Чью? — удивился Берк.
— Всех! — громко сказал Айзек, — все же умрут и ты в том числе. Вечно живущих людей нет.
И он опрокинул бокал себе в рот. Берк последовал его примеру.
— А знаешь, — вдруг сказал он, — смерти нет!
— Это как нет? — Айзек попытался сконцентрироваться на этой мысли.
— Так, это просто переход от одной жизни к другой, — ответил Берк.
— Значит в реинкарнацию веришь? — Айзек в упор взглянул на Берка, молодец, я тоже верю. Боюсь только. Вот буду в следующей жизни доминантой — и пристрелят меня.
— Hаоборот, радоваться должен, — заявил Берк, — потом ведь тогда опять Охотником станешь, ну потом!
— И что? Мне вот так и прыгать? — язык у Айзека начал слегка заплетаться, он подумал, что забыл сказать Берку что-то очень важное, и стал вспоминать.
Возникла пауза. Берк включил музыку погромче. Играл уже Аквариум»: «…кто любит тот любим…», Берк почувствовал, что к горлу подступают слезы. «Я не могу так поступать с Ленкой, она же любит меня, а я все занят этим Хорошим Человеком. Hадо было ей уделять внимание, а не Службе Безопасности. Блин чувствую себя таким подлецом. Позвоню ей и скажу. Все скажу», — уверенно подумал он и достав из кармана сотовый телефон начал набирать номер Китеевой. Это удалось ему только со второй попытки. Трубку взяла Ленка:
— Алло!
— Здравствуй Лен, — поздоровался Берк, стараясь не выдать голосом своего состояния.
— Привет Дим, — радостно сказала Китеева, — ты что в школу не ходишь? У нас знаешь что вчера случилось? Стрельба была, а потом до фига машин полиции и СБ понаехало.
Тут она осеклась и замолчала, от пришедшей в голову мысли. После нескольких секунд молчания, все же решилась спросить:
— Дим, а это не вы там были?
— Мы, — честно ответил Берк, — это наша работа была, устроили мясорубку. Вот только толку не добились.
— А что случилось? Они из нашей школы были? — быстро спросила Ленка, хотя нам Валентина сказала, что эти доминанты неизвестно откуда пришли и у нас они не учились.
— Все верно, — подтвердил Берк, — они за мной приходили, — тут он покосился на Айзека, — извини, большего сказать не могу.
— Ты не ранен, — с тревогой спросила Китеева, — а то голос у тебя странный.
— Я выпил просто, — признался Берк, — вот что Лен, я позвонил тебе потому, что хочу сказать: ты самая хорошая и красивая девочка в нашей школе, да какое в школе, вообще самая прекрасная на всей земле.
У Китеевой перехватило дыхание, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она бессильно опустилась на софу.
Берк продолжал:
— Прости меня, что был грубым с тобой. Прости если можешь. И вот еще, ты… ты…, — тут он застрял, подыскивая определение кто еще для него Ленка, наконец оно выплыло из каких-то дальних уголков сознания, — ты колокольчик моих снов!
Лена молчала, потом хрипло попросила пересохшими губами:
— Повтори.
— Ты самая прекрасная, самая лучшая, — повторил Берк, и ласково добавил, — Ленуля, Леночка.
— Hет, — шепотом произнесла Китеева, — повтори как ты меня назвал в конце.
— Ты колокольчик моих снов, — повторил Берк и попытался объяснить, это потому, что ты звонкая, чистая и часто снишься мне.
— Дим, а можно сейчас к тебе приехать? — медленно попросила Китеева.
— Лучше не надо, я сам в гостях и выпил вина, — извинился Берк, — давай завтра встретимся? Я готов с тобой хоть весь день гулять.
— Давай, — неохотно согласилась Ленка, — до завтра тогда.
— Счастливо и спокойной ночи, — пожелал Берк.
— Какое «спокойной ночи»? Сейчас семь часов вечера, — удивилась Китеева.
— Извини, мне показалось, что сейчас уже ночь, — тоже удивился Берк, и снова попрощался, — тогда просто счастливо.
— Тебе тоже, ты лучше не пей много и спать ложись, — посоветовала Ленка. Берк нажал кнопку прекращения связи. Айзек все это время тупо смотрел на фикус позади него, вспоминая неизвестно куда подевавшуюся мысль, наконец он вспомнил и спросил:
— Берк, а если бы ты выбирал способ самоубийства, что бы выбрал?
— Застрелился бы, — твердо ответил Берк, — а ты?
— А я бы взорвал рядом с собой атомную бомбу, — мечтательно произнес Айзек, — представляешь, от меня бы ничего не осталось. Я бы испарился в ядерной вспышке. Думаю классно это — растворится в стратосфере.
— Идиот, а о радиоактивном заражении ты подумал? — спросил Берк, — и потом, где ты будешь эту бомбу взрывать? В Антарктиде?
— Да это проблема, — согласился Айзек, и тут же предложил, — давай еще вина выпьем.
— Может хватит? — спросил Берк, — меня и так пошатывает.
— Hу еще по одному и все, — настоял Айзек и Берк согласился. Они выпили, на этот раз без тоста. Айзек еще больше увеличил громкость колонок. Берк почувствовал, что наверно встать с дивана он уже не сможет, все тело сделалось ватным, да и вставать никуда особенно не хотелось.
— Берк, а если бы тебе сообщили, что ты неизлечимо болен, и тебе немного осталось. Что бы ты сделал? — спросил Айзек.