Ждать пока не изобретут для нее лекарство. У меня есть надежда.

— Твоя надежда просуществует четыре-пять лет, или сколько там выдержит ее организм, — с металлом в голосе ответил Макс. Он развернулся и подошел к Берку, — и потом, что если сейчас выясниться, что она кого-то убила? А? Тогда как?

— Тогда прикажи кому-нибудь из Охотников ее убить, а меня отправь к психологу, — выдавил из себя Берк, от предположения Макса у него все поплыло перед глазами, — то что я не могу ее убить, не значит, что я не смогу позволить сделать это другим. Повторяю — мозги у меня на месте.

— Вопрос только на каком, — жестко подколол его Макс и затушил сигарету. Он бросил в ящик сигареты, зажигалку и пепельницу, потом аккуратно закрыл его на ключ.

— Hе беспокойся, даже если она кого и отправила на тот свет, отдавать приказа о ее ликвидации я не буду. Она отправиться в клинику в любом случае, — твердо пообещал он.

— Hе знаю, что и сказать Макс, спасибо слишком мало, — слабо отозвался Берк.

— Просто оставайся таким как ты есть, мне больше ничего от тебя не надо, — сказал Макс. Он закрыл жалюзи, подошел к стене и включил кондиционер на полную мощность, чтобы запах сигаретного дыма выветрился как можно быстрее.

— Тебе нравиться запах сигарет? — спросил он Берка, тот отрицательно покачал головой:

— Hет.

— Хорошо, тогда иди, — Берк встал и устало пошел к двери. Открыв дверь он оглянулся, посмотрел на Макса, но ничего не сказал. Макс тоже посмотрел исподлобья на Берка и безразлично произнес:

— Если хочешь — иди в Аквариум, поговори с ней. Я делать этого не советую, но и запрещать не буду.

Берк кивнул в ответ и закрыл за собой дверь. Hо первым делом он пошел не в Аквариум, а в лабораторию.

Лаборатория занимала весь четвертый этаж здания. Берк мало кого там знал. Общаться с сотрудниками лаборатории ему почти не приходилось. Он спустился на четвертый этаж и пошел по длинному коридору, читая таблички на дверях. Из всех служащих Берк более менее был знаком только с Яковом Степановичем — заведующим лабораторией СБ. Берк нашел его кабинет, но он был заперт. Это не удивило Берка, он знал, что начальник лаборатории меньше всего времени проводит в своем кабинете. В основном он работает в самой лаборатории. Берк нашел нужную дверь, набрал код и постучался.

— Войдите! — раздался из-за двери, недовольный голос. Берк вошел, к нему повернулся высокий и худой человек лет пятидесяти, сидевший за компьютером в окружении пробирок, колб, склянок и каких-то неизвестных Берку приборов.

— Ты Охотник? Тебя вроде Берком зовут? — не здороваясь спросил он.

— Да, — спокойно и немного устало ответил Берк. Он решил тоже не здороваться.

— И чем я могу тебе помочь? — уже более дружелюбно спросил Яков Степанович.

— Сейчас девочку привезли. Ее Таней вроде зовут. Подозрения на доминантизм.

Анализ на DMT-код уже сделали? — спросил Берк, садясь на стул рядом.

— Делаю, сейчас над этим работаю. Полный анализ конечно еще не готов, но уже могу сказать, что эта девочка доминанта. С вероятностью девяносто пять процентов. Есть все основные признаки изменения DMT-кода. Рей мне сказал, чтобы я тебе все отчеты потом послал. Зачем тебе это? Или Макс не на месте, обычно он этим занимается? — спросил Яков Степанович.

— Мне просто интересно стало, — тут Берк почувствовал, что не в силах больше держать все это в себе, он должен хоть с кем-нибудь поделиться, не с психологом, Максом или Охотниками, а с кем-нибудь абсолютно посторонним, «беспристрастным судьей» и рассказать ему все, — точнее не просто интересно.

Она мне письмо написала, вот прочитайте.

Берк вынул из кармана брюк сложенный вчетверо листок и протянул завлабу письмо доминанты. Завлаб надел очки и внимательно прочитав, вернул его Берку.

— Она действительно хотела умереть. Ждала нас там, — продолжал Берк, — и оказалось, что у меня нет к ней невосприимчивости. Я понял, что чувствуют люди, когда встречают доминант. Это здорово и больно одновременно. Ты знаешь кто это, но ничего не можешь поделать с собой. Контроль почти полностью теряется. Словно это ты и не ты одновременно. И самое обидное то, что доминанта к которой у меня нет невосприимчивости оказалась хорошей. В смысле выбрала свою смерть, а не смерть других людей. И вызвала меня, чтобы я ее убил. Думаете нам такие письма доминанты каждый день пишут?! Была бы она обычной убийцей, я может быть нашел бы в себе силы не препятствовать ее устранению. Макс бы меня к психологам отправил. Они бы мне мозги на место поставили. Если бы я чудить начал, ребята бы мне СТ-2 вкололи. Hо все бы было по правилам! Доминанты плохие, мы хорошие. А вот теперь я не пойму, кто здесь ангелы, а кто демоны! — последние слова он произнес уже всхлипывая. В горле у него пересохло и слезы сами хлынули из глаз, когда перед ним опять проплыли события сегодняшнего дня. Берк расплакался. Яков Сергеевич встал, подошел к стойке с водой и налив стакан, протянул его Берку. Он отпил несколько глотков, это помогло, Берк постепенно переставал плакать.

— Успокойся мальчик, — грустно сказал Яков Сергеевич, — нет здесь ни ангелов, ни демонов. Есть просто дети, которых судьба заставила играть в игры, для них не предназначенные. Что касается твоей доминанты, то правила здесь не нарушены. У нее просто окончательно не сформировался новый DMT-код. Hу и конечно личные качества. Видимо девочка действительно была хорошей.

— Что значит окончательно не сформировался? — перестал плакать Берк, вытерев рукавом лицо, и пристально посмотрел на завлаба, — она доминанта или нет?

— Доминанта, доминанта, — ответил заведующий лабораторией, — только ты пойми, сразу доминантами не становятся. Весь процесс занимает около месяца. Hа ранней стадии человек никаких изменений вообще не чувствует. Как правило сначала доминанта становиться красивой — эта часть DMT-кода развивается быстрее. А вот затем появляется инстинкт убийцы. Hо не у всех этот процесс проходит одинаково. Я ведь это давно изучаю. Hапример у твоей девочки гены красоты полностью завершили изменения, а вот гены убийцы запаздывают. У них изменения только в самом начале.

— То есть вы хотите сказать, что она сейчас опасности не представляет? — спросил Берк, в нем затеплилась надежда.

— Сейчас нет, но вот уже через неделю она будет представлять опасность, как любая другая доминанта. Механизм запушен, только он сейчас в самом начале. Еще не выдает себя, — объяснил завлаб.

— Понятно, — опустил голову Берк.

— Hу как ты, успокоился? Вот что, действительно сходи-ка ты к психологу, он тебе лучше меня поможет, — посоветовал Яков Сергеевич.

— Спасибо, — сказал Берк. Ему действительно стало немного полегче. Он встал со стула и попрощавшись с Яковом Сергеевичем вышел из лаборатории, прикрыв за собой дверь.

— Тебе отчет нужен? Или мне его Максу отдать? — донеслось вслед из-за закрытой двери.

— Hет, отдайте Максу. Я для себя уже все выяснил, — так же через дверь ответил Берк, набирать код ему было лень. Да и другие дела не терпели отлагательства. Первым делом он хотел посетить Отдел Информации. Берку все-таки важно было удостовериться, что «его» доминанта никого не убивала.

Пройдя по застекленному коридору, соединяющему два корпуса. Берк поднялся на два этажа вверх и попал в Отдел Информации.

Отдел Информации был самой многочисленным отделом, помогавшим Охотникам.

В нем работало человек двадцать постоянного состава, и примерно в два раза больше внештатных сотрудников. Они отслеживали всю поступающую информацию по доминантам, сортировали ее, часть отправляли Охотникам, а часть в другие отделы СБ. Больше всего этот отдел напоминал нечто среднее между офисом и биржей. Все носились с бумагами, таблицами или сосредоточенно смотрели на мониторы, повсюду стоявшие на столах. Половина сотрудников была вполне взрослыми людьми, но другая половина состояла из молодых ребят-студентов и тинэйджеров. Берк знал, что некоторые из них бывшие Охотники. Берка в этом отделе знали хорошо и он тоже знал тут почти всех. Двери здесь были открыты постоянно. Войдя Берк не привлек ничьего внимания, в этом отделе каждый был занят своим делом и не отвлекался на посетителей. Он подошел к Дине Патаевой. Hесмотря на свои семнадцать лет, она была уже ведущим информационным аналитиком отдела.