Таким образом, первые случаи заболевания чумой в Харбине наблюдались среди рабочих в районе Главных мастерских КВЖД и пригородных поселках Модягоу и Чин-хэ, за исключением одного трупа, найденного на Страховой улице № 10, и только с 1 декабря стали систематически находить больных и трупы в кварталах торговой части города, Пристани, контроль над легочной чумой был утрачен.

45. План деревни Модягоу. Кварталы, прилегающие к заводу Врублевского, представляли собой одно из «чумных гнезд» Харбина. На плане хорошо видно, что китайцы выбрасывали больных чумой и чумные трупы вдоль дороги перед пропускным пунктом, когда их не удавалось провезти; на берегу реки Модягоу и на окраинах кварталов, выходящих на пустыри (Богуцкий В.М., 1911)

Утром 1 декабря был обнаружен выброшенный труп китайца, умершего от легочной чумы в доме № 9 по Корейской улице. В этот же день, вблизи деревни Модягоу, задержаны трое китайцев, везшие умиравшего от чумы больного. Третьего декабря констатировано заболевание чумой в доме № 16 по Японской улице.

4 декабря был вызван летучий отряд на угол Водопроводной и Полевой улиц к бывшему театру Тифонтая, где по сведениям полиции, был спрятан труп умершего от чумы китайца. Труп действительно был обнаружен, причем путем бактериологического исследования выделений установлена легочная чума. Находившиеся в одной фанзе с трупом китаец и его жена, помещены в изоляцию. 7 декабря заболела чумой китаянка и была помещена в чумную больницу вместе со своим мужем, который уговорил врача не разлучать его с женой. Русский медицинский персонал поразило, с какой любовью и заботливостью он ухаживал за больной; китаянка умерла 10 декабря, а затем заболел и умер от легочной чумы ее муж.

46. Диаграмма смертности от чумы по неделям в Харбине и окрестностях (Богуцкий В.М., 1911)

С 5 по 15 декабря больные и трупы были обнаружены по Японской, Русской, Корейской, Торговой (возле дома № 19) и Страховой в доме № 10 (в воротах которого был найден труп еще 11 ноября) улицах. С этого дня число смертельных случаев от чумы в Харбине начинает заметно увеличиваться.

С 19 декабря в Фуцзядине начинается интенсивный рост заболеваемости чумой. Эпидемия достигла пика в середине января, когда в течение почти двух недель ежедневная смертность составляла более сотни человек. За эти две страшные недели умерло 2180 жителей, что составило 40% от всего количества людей, умерших в эту эпидемию в городе. Но с 16 февраля, когда смертность достигла максимума, 173 человека в день, она начинает стремительно снижаться. Со 2 по 20 февраля (окончание эпидемии) умерли 273 человека. Всего же эпидемия чумы в Фуцзядине унесла жизни не менее чем 5355 человек.

В Харбине эпидемия достигает кульминационной точки 12 января, в этот день от чумы гибнет 51 человек. В кварталах, между улицами Водопроводная, Мостовая, Китайская и Биржевая, сформировался обширный чумной очаг самоподдерживающихся домовых эпидемий, от 5 до 20 повторных заболеваний в одной квартире (рис. 46). Во вторую половину января смертность начинает снижаться. Всего же в течение января в Харбине от чумы погибло около 800 человек. Но потом эпидемия обрывается: 12 февраля было только два смертельных случая.

Умерло на чумном пункте, развернутом в Харбине, 987 человек, т.е. все те, кто туда был доставлен; поднято трупов в черте города 217; поднято трупов за чертой города в полосе отчуждения 265; всего 1469 погибших от чумы. По многочисленным наблюдениям врачей, дети до 15 лет крайне редко заражались чумой.

Меры, предпринятые российскими властями для борьбы с эпидемией на Дальнем Востоке. Первые известия о заболеваниях чумой на станции Маньчжурия появились в столичной печати 15 октября 1910 г. совершенно неожиданно. Как следовало из телеграммы губернатора Забайкальской области, 13 и 14 октября на станции Маньчжурия были обнаружены 28 больных легочной чумой, которые вскоре погибли. Высочайше учрежденная комиссия о мерах предупреждения и борьбы чумной заразой немедленно объявила эти области неблагополучными по чуме, а Приморскую, Амурскую и Иркутскую губернии — угрожаемыми по чуме.

Для усиления местного врачебного персонала были командированы из Санкт-Петербурга 12 врачей, в том числе в Приамурскую область 2 врача; в Забайкальскую область 6 врачей; в Амурскую область 4 врача. Временно, до прекращения чумы в Маньчжурии, был запрещен въезд оттуда в Приамурскую область рабочих китайцев. Установлено, чтобы китайцы, на время неблагополучного состояния Маньчжурии по чуме, принимались к посадке на Забайкальской железной дороге только в обсервационных пунктах, которые могут находиться на расстоянии не более 300 верст один от другого. Кроме билета от них требовалось удостоверение о прохождении 5-дневной обсервации. Был временно запрещен вывоз из неблагополучных по чуме местностей тарбаганьих шкурок, без предъявления удостоверения о проведенной дезинфекции шкурок.

Приамурскому генерал-губернатору было разрешено установить оцепление берега Амура на 50 верст от города Благовещенска вверх и вниз, с учреждением в городе врачебно-пропускного пункта. Для обсуждения мер, которые необходимо будет предпринять против возможного заноса из Маньчжурии чумы в сибирские губернии и области, и для установления здесь противочумных мероприятий, на случай появления чумы, в Иркутске 7 февраля был созван съезд с участием всех заинтересованных ведомств. В середине января для ознакомления с положением дел на месте, в Сибирь выехал главный врачебный инспектор А.Н. Малиновский. Кроме того, в Петербурге для разработки экстренных мер при занесении чумы в пределы России, под председательством иркутского генерал-губернатора Князева, состоялся ряд совещаний при участии представителей заинтересованных ведомств. В декабре по предложению Правления КВЖД в Харбин выехал известный специалист по чуме, профессор Д.К. Заболотный

Обсуждение вопроса о чуме в Петербурге. По данным М.Л. Блюмен-фельда (1911), в начале января 1911 г. раздражение в Петербурге вызывало отсутствие всяких противоэпидемических мероприятий со стороны китайских властей в Фудзядяне. Совет министров поручил министру иностранных дел вступить в дипломатические переговоры с китайским правительством и правительствами других заинтересованных государств «на предмет организации и отправки в Китай специальной научной экспедиции из врачей и специалистов для изучения на месте очагов чумной заразы в Китае».

Вопрос о чуме в Манчьжурии рассматривался 19 января 1911 г. в Государственной Думе. Он был инициирован тремя запросами, обращенными к министру внутренних дел.

Один запрос (социал-демократов) касался исключительно чумы на Дальнем Востоке: «Приняты ли правительством необходимые меры для борьбы с чумной эпидемий и для предупреждения ее дальнейшего распространения в Сибири»?

Выдающийся микробиолог, эпидемиолог и организатор здравоохранения, академик. Окончил естественное отделение физико-математического факультета Новороссийского университета (Одесса). В 1894 г. окончил медицинский факультет Киевского университета.

Будучи еще студентом 3аболотный положил начало разработке метода иммунизации per os против холеры и некоторых других инфекционных болезней. Более четверти века он посвятил изучению чумы и борьбе с этой инфекцией. Начиная с 1897 г. занимался всесторонним изучением чумы в Индии, Монголии, Китае и других странах. С этой же целью выезжал в Поволжье, калмыцкие степи, Казахстан и Забайкалье. В 1898 г. Заболотный заболел чумой, но выздоровел после применения противочумной сыворотки. В 1899 г. высказал предположение о роли различных грызунов в сохранении чумной инфекции в природе. В 1910—1911 гг. руководил русской экспедицией по изучению легочной чумы в Маньчжурии. В 1911 г. на международной конференции в Мукдене Заболотный отстаивал связь эпидемий чумы в Забайкалье с тарбаганами. В 1922 г., опираясь на собственные данные и исследования И.А. Де-минского и Н.Н. Клодницкого, 3аболотный сформулировал основные положения о природной очаговости чумы, являющиеся основой современных научных представлений об эпидемиологии этой болезни. За 2 года до открытия бледной спирохеты 3аболотный обнаружил ее. Только осторожность помешали ему опубликовать результаты своих наблюдений. В 1898 г. он организовал первую в России кафедру бактериологии в Женском медицинском институте, которой и руководил до 1928 г. В 1920 г. 3аболотный основал первую в мире самостоятельную кафедру эпидемиологии в Одессе, в 1923 г. — кафедру микробиологии и эпидемиологии с курсом дезинфекции в Военно-медицинской академии. В 1927 г. 3аболотный издал первый на русском языке оригинальный учебник «Основы эпидемиологии».