Но уже 17 октября полковник Дориан заявил, что принятыми мерами цель не достигнута, необходимо оцепление всего поселка для предупреждения ухода китайцев и возможности переноса заразы. Из-за решительного протеста против этой меры главного врача железной дороги доктора Ясенского предложение было отклонено.

Однако 22 октября этот вопрос был опять поднят ввиду заявления доктора Бочкова, что осмотры поездов дают плохие результаты и что после осмотра чуть ли не с каждой станции снимаются больные. Предложение отклонили после возражения доктора Малова, заявившего, что явные больные задерживаются все без исключения, а проходят лишь находящиеся в инкубационном периоде.

Комиссия решила ограничиться следующими постановлениями:

1)  к каждому пассажирскому поезду прицеплять санитарный вагон с фельдшером;

2)  отделить особое помещение и кассу для китайцев.

28 октября председатель комиссии М.К. Кошкарев вновь поднял вопрос об оцеплении поселка, открыв заседание следующим заявлением: «Заболевания чумой в поселке, несмотря на принятые нами меры, все усиливаются, и чума занесена уже в Джалайнор, Хайлар и Цицикар. Желательно предупредить ее дальнейшее развитие. Ставлю предложение оцепить вокзал с прилегающими путями на обсуждение комиссии, так как одна дезинфекция вещей и одежды уезжающих китайцев не достигает цели». Комиссия постановила:

1)   устроить карантин для уезжающих китайцев;

2)   в пассажирские поезда китайцев не допускать вовсе и оцепить вокзал охраной для недопущения туда китайцев, за исключением чиновников и рабочих службы;

3)   в Джалайноре установить заставу для проезжающих не по железной дороге;

4)   установить ночной осмотр с оцеплением местности, чтобы китайцы не разбегались;

5)   довести до сведения начальника Забайкальской железной дороги о необходимости установить карантин на ближайших станциях к станции Маньчжурия;

6)   установить усиленный надзор за китайцами, живущими на станции Маньчжурия;

7)   по мере освобождения мест на обсервационном пункте отправлять туда и других китайцев.

Наконец, 3 ноября подкомиссия пришла к решению привести в исполнение план общей обсервации, установив теплушки не менее как на 3 или 4 запасных путях с разрывами в 5 или 10 сажень, через каждые пять теплушек. Утром 12 ноября с помощью войск и полиции были эвакуированы из фанз и помещены для обсервации в теплушки сразу 3607 китайцев.

Результаты такой массовой и внезапной обсервации превзошли все ожидания. Ни одного заболевания чумой в поселке после того не было, но были замечены случаи массовой заболеваемости в самих теплушках среди обсервируемых (в некоторых теплушках китайцы погибли все).

Во время эпидемии легочной чумы на станции Маньчжурия умерло 5 медицинских работников. Заболевания среди русских санитаров и фельдшеров Е.С. Касторский (1911) объяснил тяжелыми условиями их работы и недостаточной подготовленностью по мерам личной защиты от инфекции.

Борьба с чумой в Харбине. Здесь борьба оказалась крайне затруднительна главным образом из-за соседства с китайским городом Фуцзядян, находящимся вне полосы заведования железной дороги и вне воздействия русской власти.

Город Харбин к 1910 г. стал промышленным центром Маньчжурии и Дальнего Востока. Он привлекал на заработки китайских рабочих, число которых летом достигало 60 тыс., но из них только 25 тыс. жило в Харбине. Они скученно жили в торговой части города, где имелось большое количество грязных и обветшалых домиков — фанз. Об их санитарном состоянии Богуцкий писал следующее: «Лачуги китайской голытьбы, населяющей Японскую улицу, до того убоги, тесны и темны, что с трудом верилось, что это жилище людей. Часто, в первый момент, когда войдешь во внутрь фанзы с улицы, решительно ничего нельзя видеть за дымом и копотью. Встречались такие фанзы, где даже в ясный день было совершенно темно и для осмотра их приходилось зажигать лампу или свечу.

Дальнейший осмотр, судя по началу, только дополнял безотрадную картину: насквозь промерзшие и прокопченные стены; маленькие, заклеенные бумагой вместо стекол, окна; прогнутые потолки и грязный, обычно заплеванный пол — составляют жилище китайской бедноты. Внутренняя обстановка обычно гармонирует жилищу: деревянные, редко — кирпичные нары, застланы грязными просаленными циновками, еще более просаленные столы и скамьи. Все это настолько антисанитарно, что возбуждает сильное опасение, что при занесении сюда чумы на дезинфекцию положиться нельзя».

Нередко, когда из фанз выводили жильцов на обсервацию, русским врачам приходилось поражаться той массе изнеможенных людей, выползающих из всевозможных углов и чердаков: их количество часто превышало в 5 раз то, которое можно было предполагать по размерам фанзы.

49.  Китайская фанза (Богуцкий В.М., 1911)

В городе не было ни канализации, ни водопровода, ни упорядоченного ассенизационного дела, ни хороших мостовых. Заработок китайского чернорабочего составлял от 10 до 50 коп в день, квалифицированные рабочие получали от 18 до 50 руб в месяц. Русских рабочих в городе насчитывалось около 5000.

Город Фуцзядян находился в еще худшем санитарном состоянии. До постройки КВЖД (1896 г.) на его месте стояло около 10 китайских фанз, и этот маленький поселок должен был войти в полосу отчуждения.

Однако китайские власти предугадали то важное промышленное значение, которое будет он иметь, и обнаружили незаурядную хитрость. Местный даотай (губернатор) еще в 1896 г. упросил управляющего дорогой Юговича оставить Фуцзядян вне полосы отчуждения. К 1910 г. невзрачный поселок разросся в город с 35-тысячным населением, практически все его жители работали в Харбине.

В Харбине для ликвидации эпидемии осуществлялись следующие противочумные мероприятия:

1.   Усиление врачебного наблюдения за состоянием здоровья населения как в Харбине, так и в полосе отчуждения.

2.   Возможно раннее обнаружение и ликвидация очагов чумы, изоляция заболевших.

3.   Тщательное обеззараживание жилищ и вещей больных чумой.

4.   Сбор, захоронение или сжигание тел людей, умерших от чумы.

5.   Устройство пропускных пунктов для медицинского осмотра всех прибывающих в город.

6.   Улучшение жилищных условий беднейшего населения.

7.   Устройство ночлежно-питательных пунктов для пришлого элемента, местных рабочих и безработных.

8.   Санитарное просвещение населения

Однако на начальном этапе эпидемии никакого четкого плана у властей не было, и их действия носили характер импровизации. 27 октября, в тот же день, когда обнаружено тело первого умершего от чумы китайца, было созвано заседание Главной железнодорожной санитарно-исполнительной комиссии, на котором решено оборудовать чумный барак, возложив заведование на Н.С. Петина. Одновременно созвано заседание Городской санитарно-исполнительной комиссии, на котором решено усилить врачебное наблюдение за состоянием здоровья населения, для чего разделить город на 8 участков. Каждый участок поручить санитарному наблюдению и обследованию медицинского персонала, состоящего из врача, двух фельдшеров и четырех санитаров (с конца февраля 1911 г., благодаря прибытию врачей из России, город разделили на 16 участков). Осмотр не должен ограничиваться только опросом, врач должен выявить и обследовать лиц, подозрительных по чуме, и составить списки санитарно-неблагополучных дворов.

50. План Харбина с указанием оцепления и противочумных организаций. Треугольник с флажком — пропускной пункт; плотный пунктир — линия оцепления; светлый пунктир обозначает границу санитарного участка; кружок — дезотряд; кружок с флажком — летучий отряд

При обсуждении вопроса обеззараживания жилищ и вещей больных чумой решено малоценные вещи сжигать с уплатой их стоимости, для дезинфекции же более ценного имущества оборудовать 2 дезинфекционных камеры, а также создать запасы дезинфекционных материалов и пригласить дополнительный врачебный персонал. План Харбина с указанием оцепления и противочумных организаций приведен на рис. 50.