Если неприятель только оттеснен, и держится прочно на своих позициях, при относительном сопротивлении равном единице, то задача выступает в новом виде. При этом может быть два случая. Либо силы достаточны для попытки повторного удара; тогда следует заново, в изменившейся обстановке, организовать решение того же типа, как и первое; либо силы истощены, резервов мало, приходится на время отказаться от оффенсивы: тогда, пока она не наметится со стороны неприятеля, задача будет второго типа, — равномерное закрепление фронта, перераспределение сил в пользу более слабых частей фронта.
Из этих примеров ясно, что, во 1), решение задач на определенно–изменяющиеся сопротивления тектологически выгоднее, соответствует большой планомерности; во 2), переход к этому типу от другого может зависеть отнюдь не только от среды, воздействия которой из менее определенных становились бы более определенными, но и от активного отношения самой системы к этой среде: воздействуя на среду, данная система, тем самым, как бы выбирает ее сопротивления.
Воспитание ребенка представляет чрезвычайно важную социально–организационную задачу. Это, в сущности, процесс введения нового члена в общественную систему. Оно приготовляет человека к той жизненной функции, вернее — к той сумме функций, которая ему в обществе предстоит. Эти функции, обстановка, в которой они будут выполняться, сопротивления, с которыми они должны будут иметь дело, частью могут быть предопределены заранее, частью лежат вне предвидения воспитателей. Следовательно, условия задачи двойственны: с одной стороны, среда определенно–изменяющаяся, с другой — неопределенно–изменчивая. Соотношения двух сторон задачи в разных исторических системах различны.
Более древние типы социальной организации отличаются консерватизмом быта; таковы первобытно–родовые общины, развившиеся из них авторитарно–родовые, а затем феодальные общества; в значительной мере ту же особенность сохраняют первые феодально–меновые формации — рабовладельческие разных видов, крепостные, и даже ремесленно–городские. Бытовой консерватизм закрепляет за детьми социальное положение и функции родителей: сын военного организатора — феодала должен стать таким же вождем дружин, сын зависимого крестьянина — таким же несвободным земледельцем, сын кузнеца — кузнецом, и т. д. Общественная роль предопределена в наибольшей доле, и соответственно определенна задача воспитания: оно развивает активности ребенка по образу и подобию отца или матери, в домашнем, иногда в корпоративном обучении. Педагогические принципы очень просты: все сводится к подражанию или механическому заучиванию, а затем специальным практическим упражнениям; особого воспитательного аппарата либо вовсе нет, либо он находится в зачаточном состоянии. Пока социальная обстановка устойчива, этого вполне достаточно: жизнь стереотипно повторяет от поколения к поколению те же технические и социально–организаторские воздействия, которыми преодолеваются те же сопротивления стихийной или человеческой природы. Зато, если человек попадает в непредусмотренное положение, он оказывается в огромном большинстве случаев бессилен и беспомощен. Если же меняется общая природная или социальная обстановка, неприспособленность широко охватывает всю жизнь консервативного коллектива. Так, при вынужденных переселениях диких и варварских племен обычным являлось вымирание их в значительной доле, на первых, по крайней мере, порах. А вымирание отсталых народов при самом даже мирном соприкосновении с цивилизованными выступает часто еще резче, при чем иногда трудно улавливаются его ближайшие причины. Но причина основная и общая одна: консервативно сформированные организмы устойчивы только в консервативной среде; когда она становится изменчивой, тогда неизбежно в тех или иных частях, в тех или иных функциях этих организмов относительные сопротивления должны время от времени оказываться ниже единицы.
Смена консервативных социальных структур структурами, носящими в себе условия прогрессивного развития на основе противоречий, — авторитарных меновыми капиталистическими, — в корне изменяет условия и задачи воспитания. Тенденция к сохранению за детьми социального положения и роли их родителей все более и более ограничивается, все чаще и чаще практически парализуется стихийными силами общественной жизни: но даже и в тех случаях, где она реально проявляется, детям приходится выполнять свои функции в изменившейся и продолжающей изменяться социальной обстановке, т. — е. иметь дело с сопротивлениями иной величины, а частью и иного характера; стереотипное воспитание по образцу прошлого и тогда оказывается недостаточным. Следовательно, задача воспитания в наибольшей доле неизбежно должна решаться в расчете на неопределенно–изменяющиеся условия.
Но она не может вся сводиться к этому, и вот по какой причине. Поскольку само общество противоречиво–прогрессивного типа лишено цельности и анархично, поскольку в отношениях его элементов значительное место принадлежит борьбе, дезингрессиям, постольку человек в нем удерживает за собой социальное положение и функцию лишь на основе какого–нибудь определенного и устойчивого преимущества перед другими. А такое преимущество является, конечно, лишь в результате решения задачи на определенно–изменяющиеся сопротивления. Значит, необходимо, чтобы и это давалось воспитанием. Но каким путем?
На одной из предыдущих иллюстраций мы видели, что переход от первого, тектологически менее выгодного типа задачи ко второму зависит не только от среды, но и от активного отношения к ней самого противостоящего ей комплекса, в данном случае — человека: возможен с его стороны выбор ее сопротивлений, разумеется, лишь до известной степени, в ограниченном масштабе. Этот выбор воспитание может предопределить в форме специализации.
Действительно, специализация на той или иной работе, с ее особыми материалами и орудиями, предрешает и характер и величины тех сопротивлений, с которыми человеку придется иметь дело, позволяет наиболее точно и определенно соразмерять затраты его активностей с противодействиями об'ектов труда, планомерно достигая рассчитанных результатов. Всего очевиднее это в технике — организации вещей; но таково же значение специализирующей стороны воспитания в деле организации людей и идей. Развертывая возрастающую сумму энергии в борьбе с избранными и все более доступными его расчету сопротивлениями, человек–специалист достигает возрастающих результатов; это и образует основное и устойчивое преимущество, на которое он опирается в поддержании своей социальной роли и позиции. Кузнец в своей трудовой сфере имеет дело с определенно–изменяющимися сопротивлениями металлов, огня и пр.; в этом он превосходит других людей: те, поскольку они сталкиваются с такими же сопротивлениями, напр., пользуясь металлическими вещами, которые ломаются, гнутся, портятся, так или иначе нарушая их ожидания, — вынуждены относится к ним, как комплексам сопротивлений неопределенно–изменчивых. Но моряк обладает вполне аналогичным превосходством в деле решения другой группы задач, связанных с сопротивлениями водной среды, которые для кузнеца и прочих людей является неопределенно–изменчивыми, и т. д.
Однако, это только одна сторона воспитательной проблемы: за пределами своей специальности, во всей остальной своей среде, социальной и природной, человек все–таки должен считаться с общей задачей на неопределенно–изменчивые условия. Ей соответствует другая сторона воспитания, направленная к развитию органов и функций «вообще», безотносительно к каким–либо заранее намеченным специальным обстановкам и частным целям. Сюда входит большая часть того, что называют «физическим воспитанием», и так называемое «общее образование».
Физическое воспитание существовало, конечно, и в консервативных системах; но, поскольку оно не относилось к заранее предопределенной социальной функции человека, напр., укрепление мускулов будущего воина и закаливанье его тела против непогоды и походных невзгод, — оно не ставилось, как воспитательная задача: оно проводилось стихийно, «само собою», в детских играх и детском труде семейной и между–семейной жизни. Общество же нового типа, противоречиво–прогрессивного, вынуждено было все более сознательно выдвигать эту сторону общего воспитания, как особую и важную цель, — именно потому, что «сама собою» она достигается все меньше и все хуже при возрастающей социальной дифференциации, с неизбежным ее последствием — с'ужением воспитательной среды. Стоит только представить себе, насколько исключено стихийно–воспитывающее влияние природы из обстановки городских детей, даже господствующих классов, в какой мере страдает их физическое здоровье от одних миазмов и пыли воздуха новейших крупных центров, до какой степени односторонне развивается тело детей и подростков, работающих на фабриках, и т. д. И этим ослабленным во многих частях и функциях, нестройно сформированным организмам могут предстоять неопределенные колебания среды от привычной обстановки мастерской до прихотливейших комбинаций новейшей войны, сухопутной, морской и воздушной! Вопрос о равномерном, на всевозможные случаи, укреплении этих организмов все настойчивее выдвигался самой жизнью перед социальной педагогией и она уже давно разрабатывает методы его решения — гигиэнические, спортивные и иные.
