Разминая затекшие мышцы, я вгляделась в пейзаж. В какой-то момент, пока я спала, мы свернули с почти безлюдных шоссе и направились к сельским дорогам. Использование слова «дорога» для описания поверхности, по которой ехал Кадер, было большой натяжкой. Амортизаторы грузовика, а также пружины под виниловыми сиденьями стонали, пока мы двигались вперед, наши тела, несмотря на ремни безопасности, болтались туда-сюда.

Может, мы и покинули Индианаполис весной, но приехали в Монтану, да, я могла читать знаки, еще зимой. Горы, видневшиеся вдалеке, были увенчаны заснеженными вершинами, и земля, насколько я могла видеть в лучах заходящего солнца, была в основном белой с несколькими разбросанными пятнами зеленой травы. Небо над нами тянулось бесконечно, над горами сгущались темные тучи.

— Мы уже близко? — спросила я, поворачиваясь от величественного вида к мужчине рядом, который ехал без сна больше суток.

В то время как я, вероятно, была в беспорядке, Кадер выглядел, как всегда, со сжатыми челюстями, прямой спиной и широкими плечами. Хотя на нем была черная куртка, в настоящее время она использовалась как одеяло на моих ногах. На нем была еще одна футболка с длинными рукавами, синие джинсы и ботинки. Его волосы были собраны на затылке, а длинные пальцы держали руль с хладнокровием профессионального водителя. Несмотря на путешествие, он, казалось, не чувствовал недостатка сна.

— Формально мы на месте, — сказал он. — Это все моя земля.

— Насколько далеко?

— Всего тысяча двести акров.

Я приподнялась, села выше.

— Ты не устал?

Он пожал широкими плечами.

— Успех приносит мне больше удовлетворения, чем сон. Я достиг цели. Ты убралась из Индианы и, что еще важнее, жива. Я сообщу работодателю, что работа закончена. Тогда я передам свое предложение даркнете.

— Какое предложение?

— Я собираюсь выставить исследования и разработки формулы на продажу.

Смысл того, что он сказал, покалывал мою кожу. Я покачала головой.

— Ты не можешь.

Зеленый лазерный взгляд Кадера на мгновение повернулся в мою сторону.

— Лорел, у меня есть причина работать в одиночку. Я не спрашиваю разрешения и не ищу признания. Я принимаю решение и придерживаюсь его.

— Ты не можешь предложить продать то, чего у тебя нет. И я не позволю тебе продать мою половину.

— Опять же, док, это не твой выбор. Я много думал об этом, пока ты дремала. Мой работодатель хотел, чтобы исследования прекратились. Устранение и тебя, и Картрайта соответствует условиям. Кто-то, связанный с твоими исследованиями, хочет заработать большие деньги на том, что ты создала. Я же не собираюсь вешать неоновую вывеску. Это рыбалка, и у меня есть два крючка с наживкой.

Я сглотнула.

— Не расстроится ли тот, кто сейчас пытается это продать?

— В том-то и дело. Мне нужно дать понять, что у меня есть последние данные. Ты можешь помочь мне, точно сказав, что у тебя есть.

— Опять же, даже если я соглашусь, у нас есть только половина.

— Я не упоминал об этом раньше, но у меня есть флешка Картрайта.

Глубоко вздохнув, я наклонилась к двери, повернулась к Кадеру и широко открыла глаза. Образ Расса на полу моей спальни промелькнул в памяти. Так же быстро я попыталась сморгнуть его. Глядя на Кадера, я сказала:

— Ты сказал, что не убивал его. Ты сказал, что внешний жесткий диск исчез.

— Я не лгал тебе, Лорел.

— Тогда откуда она у тебя?

— Я нашел тело Картрайта. Когда мы были в твоем доме, камень был вытащен из камина, а внешний жесткий диск отсутствовал, как я и сказал. Это было, когда я вернулся. Жесткий диск исчез, но когда я прибирался, то обнаружил флешку в кармане его джинсов.

Мысль о том, что Кадер обшарил карманы Расса или что он сделал, чтобы избавиться от тела и очистить мой дом, вызвала бурление кислоты в животе.

Рука Кадера легла на мою ногу.

— Не думай об этом.

— Как мне не думать?

Сквозь кожаную куртку он сжал мое бедро.

— Если бы я мог сделать что-то по-другому, то не взял бы тебя с собой в ту ночь.

Я накрыла его руку своей.

— Почему ты не рассказал мне о флешке?

— Потому что я пытался решить, как лучше поступить дальше.

Я выпрямила шею.

— Это не тебе решать. Она должна быть моей. Она должна принадлежать Рассу.

Моя голова тряслась, разум метался между ужасными образами и не в первый раз задавался вопросом, почему Расс привел кого-то в мой дом и показал внешний жесткий диск. В этом не было никакого смысла. Зачем ему было предлагать жесткий диск, если он не отказался от собственной флешки?

Слезы защипали глаза.

— Кадер, я думаю, тот факт, что у Расса все еще была флешка, означает, что он не собирался ее отдавать. Он жертвовал старыми данными, чтобы спасти текущие. — Я смахнула слезу со щеки. — О, слава Богу. Он не продавал нас.

— Ты слишком торопишься с выводами.

Я отдернула руку.

— Нет, не тороплюсь. Неужели ты не понимаешь? Расс, должно быть, понял, что находится в опасности, и надеялся, что резерва будет достаточно, чтобы спасти его, спасти нашу работу. Может, даже спасти меня.

Отвернувшись от Кадера, я перевела взгляд на окружающий нас пейзаж, заставляя себя думать о другом. Некоторое время мы ехали по грязной и заснеженной дороге. Вдали заходящее солнце, зажатое между горными вершинами и темнеющими облаками, отбрасывало длинные тени на равнины. Подпрыгивание прекратилось, грузовик замедлил ход и остановился. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что двигатель выключен.

— Что происходит? — спросила я.

— Я хочу показать тебе этот вид.

Я открыла дверь, прохладный ветер трепал волосы вокруг моего лица. Дрожа, я зарылась руками в единственный карман огромной толстовки Кадера и вышла из грузовика. Слякоть и грязь сочились под моими ботинками, как будто земля не могла решить, замерзнуть ей или оттаять. Когда я подняла глаза, Кадер стоял с протянутой рукой.

Вдалеке, за его спиной, лучи заходящего солнца поднимались к темнеющим облакам. То, что раньше было серым, теперь переливалось красными и оранжевыми оттенками — драгоценными камнями или пламенем. На фоне огромного неба я стояла в благоговейном страхе перед красотой природы, окружавшей красивое лицо Кадера, ледяной ветер кружил вокруг нас.

Эта земля подходила Кадеру, дикая, необузданная и трагически прекрасная.

Я перевела взгляд с пылающего неба на протянутую руку Кадера. На мгновение я заколебалась, задаваясь вопросом, как я попала в такое место, где доверила свою жизнь человеку, которого едва знала, который признался, что взял на себя работу по моему убийству.

Взглянув в его глаза, я впервые увидела новое чувство, предвкушение следующего шага, а также желание поделиться тем, что было его. Золотые крапинки в зеленом мерцали, когда маленькие линии, похожие на паутину, образовались в уголках его глаз, и его щеки нехарактерно поднялись, все работали в унисон, чтобы растопить мою неуверенность. Вернув улыбку Кадеру, я вынула руку из теплого кармана толстовки и вложила в его ладонь. Его длинные пальцы обхватили мои, когда он потянул меня вперед. Через несколько шагов мы оказались на краю глубокого оврага. У основания была река.

— Это прекрасно, — сказала я, осмысливая все это.

— Снег тает, значит, река вышла из берегов.

— Твой дом там, внизу?

— Нет. Это пойма, — свободной рукой он указал на другую сторону оврага. Мой дом вон там.

Я ахнула, когда увидела его. Даже с такого расстояния я могла сказать, что его дом был большим, намного больше моего. По мере того, как облака двигались по небу, в том, что было скрыто тенями, стали видны многочисленные здания.

— Выглядит как маленький городок.

— Ну да. Это моя домашняя база.

— Почему здесь так много зданий?

— Я покажу тебе в свое время.

В свое время. Что это значит? Как долго, по его мнению, мы здесь пробудем?

Когда мы повернулись, чтобы вернуться к грузовику, а ветер продолжал дуть, я сжала его руку, заставив на мгновение остановиться.