Одесситы-старожилы говорили, что Софья под чужой фамилией и с фальшивым паспортом доживала свою жизнь на улице Прохоровской, где и скончалась.

По одной версии, в 1886 году Софья Блювштейн была отправлена на каторгу на Сахалин, куда благополучно прибыла. После нескольких неудачных побегов знаменитость была закована в кандалы. Есть фотография под названием «Сцена заковывания Золотой Ручки», разошедшаяся по всему миру. Кандалы весом пять фунтов она носила почти три года.

А. П. Чехов вспоминал: «Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина... На руках у нее кандалы; на нарах одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и теплой одеждой, и постелью. Она ходит по камере из угла в угол, и кажется, что все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное».

Но вот другая версия, между прочим, версия Музея истории органов внутренних дел Одесской области: по дороге на каторгу Сонька бежала.

«Даже высокое сахалинское начальство не было уверено, что наказание на каторге отбывает настоящая Софья Блювштейн».

Известный в то время русский журналист Влас Дорошевич писал: «По манере говорить — это простая мещаночка, мелкая лавочница. И право, для меня загадка, как ее жертвы могли принимать Золотую Ручку то за знаменитую актрису, то за вдовушку-аристократку».

И Чехов, и Дорошевич обратили внимание на несоответствие возраста знаменитой Золотой Ручки и «лица, находящегося на каторге».

В начале девяностых годов, в то время, когда Блювштейн пребывала на далеком Сахалине с кандалами на руках, «по Европе прокатился вал загадочных ограблений. Главной подозреваемой была женщина». Почерк преступлений соответствовал почерку одесской знаменитости.

Но и бесспорных фактов из жизни легендарной мошенницы хватает. Вот некоторые из них.

Родилась в многодетной еврейской семье. С ранних лет ей доставалось от мачехи, особенно после смерти отца. В 17—18 лет (легкое несоответствие все же имеется) с сыном грека, зажиточного булочника Амботело, убегают из дома, захватив большую сумму денег. Через некоторое время отпрыск, спохватившись, бросает возлюбленную и возвращается в семью. Сонька к своим не возвращается. Поблудив какое-то время, выходит замуж за известного одесского мошенника и карточного шулера — Блювштейна (девичья фамилия Сони — Штендель). В браке рожает двух дочерей, ставших впоследствии актрисами (!). С мужем не ужилась, хотя под его эгидой получила азы профессии аферистки. Потенциал ее оказался значительно выше возможностей и размаха благоверного. Соня берется вести свои дела сама.

Можно с разной долей сомнения относиться к известному эпизоду ее карьеры, когда во время пребывания в Турции Соню вместе с подругой уголовники продали в гарем и она сбежала оттуда, а позже выкупила и подругу.

Можно считать романтической уголовной выдумкой существование школы для малолетних русских воров, которую Софья открыла в Лондоне. Так же как и ее помощь еврейскому населению и регулярные благотворительные обеды для бедных.

И есть и совсем уже бесспорные факты в ее биографии. Это постановки и аферы. Как им не быть бесспорными, когда они подтверждены материалами уголовных дел того времени.

Из уголовного дела «Ограбление Карла фон Меля». Май 1883 г.

«Ко мне, как владельцу ювелирного магазина, обратилась женщина, назвавшаяся женой известного доктора-психиатра Л., с просьбой подобрать для нее последнюю коллекцию бриллиантов. Мною было предложено колье, кольца и брошь парижских ювелиров. Общая стоимость покупки составила 30 тысяч рублей. Госпожа Софья Андреевна Л. оставила визитную карточку, взяла счет и попросила прибыть в дом мужа для расчетов в назначенное ею время. По прибытии к доктору Л. меня встретила уже мне знакомая супруга доктора. Она попросила разрешения примерить коллекцию бриллиантов к вечернему платью и проводила меня в кабинет мужа. Когда я понял, что доктор не собирается со мной рассчитываться, я потребовал вернуть бриллианты. Вместо этого я был сопровожден тремя санитарами в палату лечебницы. Через несколько часов состоялся разговор с господином Л., где я ему подробно все рассказал о покупке коллекции бриллиантов его супругой. А доктор рассказал мне о том, что эта дама представилась моей женой и записала меня на прием к нему, ссылаясь на мое психическое нездоровье. За мое лечение было оплачено ею вперед...»

Это одна из Сонькиных постановок в Одессе. А вот несколько иная, организованная в Москве.

Из уголовного дела «Ограбление ювелирного магазина Хлебникова на Петровке». Август 1885 г.

«Софья Эдуардовна Буксгевден, баронесса, прибыла в Москву из Курляндии. В сопровождении отца Эдуарда Карловича, младенца женского полу и мамки посетила ювелирный магазин Хлебникова с целью покупки украшений из бриллиантов. Управляющий магазина Т. рекомендовал коллекцию, состоявшую из украшений на сумму 22 тысячи 300 рублей. Когда украшения были упакованы и дана сией даме бумага для расчету, то последняя, ссылаясь на забытые деньги на портале камина, взяв пакет с бриллиантами, удалилась за наличностью, оставив в качестве залога вышеприведенных лиц. Через два часа было заявлено в участок.

Установлено, что ребенок взят в пользование у обитательницы Хитрова рынка, известной под воровским именованием Машка-прокатница. Мещанка Н. нанята в услужение в качестве мамки по объявлению в газете. Барон Буксгевден — отставной штаб-ротмистр Н-ского полка г-н Ч.».

Когда после нескольких удачных афер в Смоленске Соньку задержали, не было газеты в России, которая не сообщила бы об этом. Полиция почивала на лаврах. Но недолго.

Дело не дошло даже до суда. В тюрьме за несколько дней Сонька очаровала надзирателей. До такой степени, что один из них бежал вместе с ней. Правда, позже был арестован, но — один.

Уже в преклонном возрасте, лишенная годами чар внешности, Софья не угомонилась. Иногда она приходила в ювелирный магазин с натренированной обезьянкой. Пока хозяйка приценивалась к бриллиантам, обезьянка незаметно захватывала камни или прятала их за щеку. Дома Сонька делала сообщнице очистительную клизму. Иногда проглатывала бриллианты и сама.

О Соньке можно рассказывать до бесконечности. Материалов о ее проделках хватает. Почти все они с удачным концом, но несколько однообразны.

Нынешние затейницы, конечно же, отличаются от своей легендарной прародительницы. Так же, как отличаются рафинированные изображения красавиц на фотографиях того времени от современных прелестниц. Что поделаешь: время. Меняются стили и вкусы. Меняются под стать им и женщины. Только мы, мужчины, остаемся все такими же лохами.

Начиная рассказ о мошенницах-одесситках нашего времени, испытываю некоторую растерянность. Столько их — разных, талантливых, достойных внимания. Но надо признать, не дотягивающих до уровня бабушки Сони.

Так уж не дотягивающих? А Рита? Она-то более или менее успешно приняла эстафету... В «Записках шулера» я почти целиком посвятил ей главу. Главу почти целиком и приведу. Как цитату.

Первый эксперимент такого рода затеял, когда отсутствие клиентов сделало почти безработным. Одна из попыток застраховаться от неприятных случайностей. От главной случайности: будет клиент — не будет.

Взял ученика. Ученицу. Не совсем идеальной фактуры, с личиком несколько простецким, провинциальным. Но познакомился с ней когда-то на пляже и знал: как пляжный вариант — лучше не придумаешь. Стройная, с отведенными назад плечами, задранным подбородком. Искусственно отведенными и искусственно задранным. Но ведь и то сказать, не тонких ценителей ловим. Тех, кто попроще да поконкретней; у таких обычно и деньги водятся. Грудь четвертого размера — это им понятно. А все эти тонкости: манерно — не манерно... Манерно — между прочим, им даже лучше. И купальник чтобы не слишком мешал. Эта вообще к верхней части относилась с неприязнью.