— Ведь ты не любишь меня, — без тени сомнения констатировал Горлов, внимательно глядя на Настю. Они сидели на кухне за столом. Никого, кроме них, в квартире Васильевых не находилось. Появилась редкая возможность спокойно поговорить без вмешательства со стороны. Несмотря на статус крепкой пары, такие моменты выпадали нечасто. Ни Толя, ни Настя от этого не страдали, но если они хотели создать семью, им стоило изменить подобное положение дел.

— Ты меня тоже, — таким же спокойным голосом ответила Анастасия. Между ними всё всегда было спокойно. Не было скачков настроения, сумасшедшей страсти, бешенной ревности. Плавное развитие отношений. Правильное знакомство, долгие ухаживания, красивая первая близость, романтичное предложение руки и сердца. Они друг друга уважали, присутствовала сильная симпатия, появилась привычка, но любви не было. Пока не было. Даже секс по большому счету был хоть и приятен, но не имел с ума сводящего действия.

Толя вздохнул, но взгляда не отвел.

— Ты уверенна, что готова стать моей женой? Я ведь не шутил, когда говорил, что, однажды став моей, ты подпишешься на пожизненное сожительство со мной. Я не приемлю измен. Ситуация с Павлой больше не повторится. Я слишком уважаю тебя, чтобы ставить в столь уязвимое положение. Буду тебе верен, но этого же буду ждать от тебя. Что касается любви, то она придет со временем. Так часто бывает. Главное, чтобы у нас имелось на то желание, — вот таким Анатолий и являлся — прагматик до самых костей. И это в нём Насте нравилось. Здравый ум и неизменные принципы — именно на этом основывался мир Горлова.

Анастасия прекрасно понимала, что во многом к женитьбе Толю подтолкнул отец. Виктор Васильевич поставил сыну условие — младший Горлов должен жениться и произвести на свет наследника, и отец передаст в его руки управление семейным бизнесом. По рассказам жениха Настя поняла, что мать и отец Толи поженились по договору их родителей. Но то, что изначально между ними не имелось любви, не помешало им прожить три десятка лет счастливой семейной жизнью. Неудивительно, что Толя выбрал ту же модель отношений. И в эту модель прекрасно вписалась Васильева.

— В своем выборе я абсолютно уверена, — выдохнула Анастасия. — Ты прости, что вчера себя так повела.

На самом деле Насте только казалось, что она спокойна. Самообладание не являлось её коньком. Образ «Снежной королевы» лишь иллюзия. На тот момент обжигающий гнев застил глаза настолько, что единственным способом сдержаться стала маска отъявленной стервы. Циничной и чрезмерно практичной. Настя настолько привыкла держать эмоции взаперти, что подобная реакция стала инстинктивной. Никто ни при каких условиях не должен знать, что ей больно!

Перед Толей Анастасия не чувствовала особой вины за разговор в машине, ведь именно он, а не она, дал повод для ревности. Как упоенно он целовался с другой! Любила бы Настя его, то непременно выцарапала глаза обоим. Но попросить прощения стоило, ведь она уязвила Горлова. Толя — неисправимый перфекционист. Он стремиться к идеальным отношениям. В жизни подобное случается крайне редко, но в силах Васильевой помочь Анатолию хотя бы достигнуть видимого идеала семьи. Может он действительно прав, и они смогут полюбить друг друга.

Время утекало, отсчитывая минуты до церемонии бракосочетания, а душевного спокойствия она не ощущала. Вроде бы и взвесила все «за» и «против», вынесла единственно верное решение, но внутри становилось как-то холодно, слякотно, темно. Настя изнутри продрогла, ибо прагматизм не являлся её стилем жизни. Васильева всегда жила чувствами, а сейчас все эмоции находились в тесной клетке. Появилась апатия, и силы на удержание счастливой улыбки на лице истончались. Появились сомнения, которые она старательно отгоняла.

— Знаешь, у меня появилось чувство, будто я тебя не на свадьбу собираю, а на похороны, — поделилась впечатлением Тая, поглаживая свой животик. — Может, ну её, эту свадьбу? Толик, конечно, хороший, но счастливой он тебя явно не делает.

Удивительно, что Малиновская не подняла эту тему раньше и так долго терпела. Таисия отличалась прямотой, иногда чрезмерной.

— Это просто нервы, — отмахнулась Васильева. — Ты тоже перед свадьбой жутко нервничала, вспомни!

— Нервничала, — согласилась Таисия, проводя рукой по бежевому атласу, — но при этом являлась самой счастливой девушкой на планете. Ты же особо счастливой не выглядишь!

Довольно точное наблюдение, но Настя не была бы Настей, если бы не настаивала на своём.

— Я просто не показываю своего счастья, — выдала Васильева, хотя совсем не понимала почему отпирается. Наверное, потому, что признайся она в истинном состоянии дел, подруга стала бы настаивать на том, чтобы Настя отложила свадьбу и ещё раз хорошенько всё обдумала. Для Анастасии любая отсрочка была подобна смерти, слишком хорошо она знала целеустремленность Павла и свою уязвимость перед ним. В его крови сейчас играл азарт, Артемьев на многое способен. Стоит Насте дать слабину, и она окажется с ним в одной постели в мгновение ока, и тогда уже точно не сможет вернуться к Толе. Обманывать не станет, а измену Горлов не простит.

— Угу, я сделаю вид, что поверила, — буркнула Таисия. Нервное состояние Васильевой передалось и ей.

— Вы решили, какое платье будете мерить? — улыбка продавца не дрогнула. Бедняге не повезло нарваться сегодня на них, но он молодец, держится.

— Да, — неожиданно для Насти сказала Тая, — вот это!

Она сняла со стойки плечики с платьем цвета слоновой кости. Красивое лаконичное платье без пайеток и страз. Открытые плечи, приталенный крой, расклешенная юбка в пол. Классика.

— На твоей фигуре оно будет смотреться великолепно, — заявила подруга, — а так как тебе по большому счету плевать, в чём ты будешь на собственной же свадьбе, то послушайся моего совета. Из всего что мы видели, это платье для тебя самое подходящее!

Анастасия внимательно посмотрела на платье и признала, что подобная модель наиболее подходила для неё, соответствовала её стилю и внутреннему состоянию. Васильева никогда не признавала чрезмерной яркости и блеска в отношении себя. Той же Тае платье а-ля «зефирка» идеально подошло, и на своей свадьбе она выглядела нежной феей. Надеть такое же платье Настя, и она будет выглядеть как корова, натянувшая на себя белоснежную скатерть.

— Уверенна? — спросила Васильева.

— Я уверенна лишь в том, что, если я не выберу тебе платье в ближайшее время, мы здесь проведём весь день и доведём этого милого молодого человека до сердечного приступа, — выдала подруга, вручила Насте платье и подтолкнула её к примерочным. Васильевой ничего не оставалось, как послушаться Таисию.

Зайдя в раздевалку, Настя аккуратно повесила платье. Взглянула в зеркало. В нём отражалась она — немного задумчивая и совсем невеселая. Тая права, решила девушка, на счастливую невесту она мало походила. Натянула на лицо широкую улыбку и стало ещё хуже. За версту фонило фальшью. Тихо вздохнула и стала раздеваться. Сняв голубой сарафан и оставшись в нижнем белье, Васильева потянулась к прекрасному платью, которое не очень хотелось мерить. В этот момент тяжелая шторка отодвинулась.

— Тая, ещё чуточку подожди, я не умею одеваться со скоростью ракетоносителя, — отозвалась не глядя Васильева, снимая шелковое чудо с плечиков.

— Ты такая красивая, — знакомый мужской голос заставил подскочить Настю на несколько метров. Платье вывалилось из рук.

— Что ты тут делаешь? Немедленно убирайся! — повысила голос Настя, но Павел вместо того, чтобы выполнить требование, зашёл в примерочную и задернул шторку, отрезая их от остального мира.

— Нам нужно поговорить, — нагло заявил он.

Анастасия открывала и закрывала рот, не имея слов, чтобы высказать возмущение. Этот человек невыносим! Наглый, беспардонный, бессовестный! И она полная дура, потому что не может разлюбить его!

— Мы уже поговорили, больше мне сказать тебе нечего, — уверенно ответила Васильева, пытаясь игнорировать жаждущий взгляд на своих верхних девяносто. — Не пялься на меня! Убирайся! Иначе закричу!