— Стой и отвали, — сказал пузан. — Слезай, значит, с коня и вали подальше, а лошадки теперь будут мои. Уж поверь, мне сильнее хочется забрать их, чем тебе — сохранить.

— Хочется — не значит нужно, — отозвался Ганс. Он покусывал губу, глядя на толстяка и прикидывая, что теперь делать.

— Слезай с коня, философ.

«Только не надо снова», — подумал Ганс. А потом жалобным высоким голосом завопил:

— Помогите! Ой, на по-о-омощь!

— Тебе это не поможет, парень, — сказал грабитель. Арбалет в его руке шевельнулся. — Но лучше заткнись. И слезай с коня! И ты тоже, девочка. Ах да — и держи руки подальше от острой стали, паренек.

Ганс испустил тяжкий вздох, подумав: «Проклятый кошак!» — и начал спешиваться.

Именно в этот миг Нотабль на деле доказал, что Ганс был не прав. Кот выскользнул из зарослей, произнес: «Йауу-уррр!» — или что-то в этом роде — и прыгнул, вцепляясь всеми когтями в руку, в которой грабитель держал арбалет. Затем Нотабль пустил в ход зубы. Грабитель заорал. Его палец дернулся. Стрела свистнула поверх головы безымянной серой лошади Ганса, и в ту же секунду в грудь арбалетчика вонзился по самую рукоять плоский метательный нож. Глаза грабителя закатились, и он пошатнулся. Нотабль, ворча, грыз его руку.

Если бы у Ганса в этот момент не соскользнула нога, то он получил бы стрелу из другого арбалета прямо между лопаток. Но поскольку Ганс едва не свалился с коня, то стрела разминулась с ним примерно на шесть дюймов, а с Нотаблем — всего на дюйм. Стальной штырь вонзился в лоб толстяка. Нотабль разжал зубы и когти, испустив тот же самый вопль, в то время как его жертва повалилась на землю, словно подрубленное дерево.

— Дерьмо! — произнес чей-то злобный голос позади Ганса.

Резко обернувшись, Ганс увидел обходительного Синай-хала, остановившего своего коня позади лошади Мигнариал. Взгляд Синайхала был устремлен на Ганса. Решив не тратить время на перезарядку своего арбалета, Синайхал выхватил другое оружие. Воздев свой украшенный гранатами меч, он поскакал прямо на Ганса.

Ганс пытался развернуть своего коня на узкой тропе, в то же самое время вытаскивая самое длинное оружие, которое у него было, — нож, откованный в ибарских кузницах. Первое ему удалось не в полной мере — серый конь Ганса стоял боком к Синайхалу, когда тот подскакал к ним. Опыт верхового боя у Ганса отсутствовал как таковой. Видя рушащийся на него меч, Ганс отчаянно попытался уклониться от него. И рухнул с лошади.

Это спасло его ногу от зубов коня Синайхала, а голову — от меча Синайхала. Ганс успел уйти из-под удара буквально в последнее мгновение, и Синайхал не сумел удержать свистящий клинок. Лезвие красивого меча врубилось в седло Ганса.

Почти в ту же самую секунду черный конь Синайхала налетел на лошадь Ганса. Вороной злобно заржал и начал лягаться. Копыта били о землю вокруг Ганса, который перекатился под брюхом собственной лошади. В его руке был крепко зажат длинный нож, который тем не менее был на целый фут короче меча Синайхала. К несчастью, к тому времени, как Ганс подлез под брюхо вороного и вскочил на ноги, вероломный красавчик успел высвободить свой застрявший клинок из седла.

Выпрямившись, Ганс увидел, что Синайхал, буравя его злобным взглядом, заносит меч для второго смертоносного удара.

Что-то произошло в этот миг с рукой Ганса. В то время как сам Ганс отлично знал, что ему остается только отпрыгнуть в сторону, его левая рука вдруг взметнулась вверх — так быстро, что ибарский клинок взвизгнул, рассекая воздух. Лезвие длинного ножа с громким звоном встретило удар меча. Затем последовал душераздирающий скрежет, когда клинок противника скользнул вдоль лезвия ножа к руке Ганса. Несмотря на то что зубы Ганса громко клацали, а рука гудела так, словно по ней ударила копытом лошадь, Шедоуспан изогнул запястье и вновь подставил свой клинок под меч Синайхала — на сей раз нападая, а не защищаясь.

Подлый грабитель прорычал невнятное проклятие. Он отчаянно пытался удержаться в седле, поскольку ему пришлось сильно наклониться в сторону Ганса. Боковым зрением Синайхал уловил летящий к нему ком рыжей шерсти, нацеливший ему в лицо острые когти и широко разинутую пасть. Грабитель быстро пригнулся, цепляясь за бока лошади обеими ногами, чтобы не упасть. Нотабль пронесся над ним.

Не упуская представившейся возможности, Ганс полоснул Синайхала по обтянутой желтоватой оленьей кожей голени.

Синайхал закричал, дернулся и упал прямо на Ганса. К несчастью, из-за этого Нотабль, вновь бросившийся на грабителя, промахнулся во второй раз. Кот приземлился на спину серого тейанского коня. Конь дико заржал и начал неистово лягаться.

Ганс не успел отскочить достаточно быстро, и Синайхал рухнул прямо ему на ноги. Упав на спину, Ганс немедленно откатился в сторону. Он вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, как раненый приподнимается, упираясь в землю одной рукой. В другой руке Синайхал по-прежнему сжимал меч и уже собирался рубануть по ногам Ганса.

— Ганс! — вскрикнула Мигнариал. Но Шедоуспан уже подпрыгнул так высоко, как только мог, поджимая ноги.

Меч грабителя свистнул, минуя то место, где мгновением раньше находились лодыжки его жертвы. Затем эти лодыжки вновь появились. Казалось, ноги Ганса едва касаются почвы — так легко он приземлился после прыжка. Лежащий на земле Синайхал взглянул в непроницаемые черные глаза слегка присевшего и наклонившегося вперед Ганса. Но этот взгляд длился не более мига. А в следующее мгновение клинок длинного ножа со свистом обрушился на грабителя. Клинок прошел сквозь щегольскую шапочку и волосы Синайхала и застрял в черепе.

Глаза Синайхала широко округлились. Тело грабителя дергалось и содрогалось, а кровь заливала землю. Его пальцы сгибались и разгибались даже после того, как он уронил свой меч.

Гансу пришлось взяться двумя руками, чтобы вырвать ибарский клинок из черепа грабителя. Он не собирался смотреть, как будет цепляться за жизнь этот негодяй. Ганс вонзил клинок в глотку Синайхала и выдернул его, одновременно провернув. На яркую тунику грабителя хлынула алая жидкость. Однако поток крови тут же иссяк.

Ганс отступил от тела на пару шагов и моргнул, когда рыжий кот набросился на лежащего Синайхала.

— Не утруждайся зря, Нотабль, — произнес Шедоуспан мрачным тоном — столь же мрачным, как его лицо. В этот миг он осознал, что даже не ранен.

— Ганс!

— Я в порядке, Мигни. Держи коней, чтобы не удрали?

— Они спокойненько объедают листья. А Синайхал не…

— Если ты хочешь спросить, не очнется ли он, — тихим, но напряженным до дрожи голосом сказал Ганс, — то я отвечу — нет. Этот вероломный гад заманил в ловушку свою последнюю жертву.

— Ой, Ганс!

— Пожалуйста, Мигни, не надо на меня кидаться. Я упаду. Но она уже спрыгнула с лошади и бежала к нему. И Ганс, конечно же, упал.

Примерно минуту спустя, все еще не вставая с земли, Мигнариал промолвила:

— О милый, ты спас нас обоих! Все знают, что Шедоуспан умеет метать ножи, но я и понятия не имела, что ты можешь выиграть схватку на мечах! Я думала.., я была уверена, что он.., ох, Ганс!

«Я тоже был в этом уверен», — подумал Ганс, только сейчас осознав, что следует бросить меч, если ты хочешь обеими руками обнять прижавшуюся к тебе женщину. Так он и сделал.

Очевидно, у сообщника Синайхала не было лошади. Хотя, быть может, несчастное животное было привязано где-нибудь в лесу подальше, чем зашел Ганс в своих поисках. Тем временем выяснилось, что путники лишились не только седла, разрубленного мечом грабителя. Серый конь тоже удрал в суматохе. Ганс все еще ворчал по поводу потери лошади, седла и того имущества, которое было при седле, когда Мигнариал спросила, где им похоронить двоих убитых.

— Похоронить? — переспросил Ганс дрожащим от ярости голосом. — Этих двух убийц? Пусть они сгниют там, где валяются! Птицы скоро выклюют у них глаза.

Мигнариал была потрясена.

— Ганс!

— Я не собираюсь надрываться, роя могилу для этой парочки, Мигни. Они хотели убить меня и тебя и Нотабля тоже. А вместо этого я убил их. Я не собираюсь тратить время на то, чтобы копать две ямы, а потом еще забрасывать их. И вообще… — Умолкнув, Ганс поднял с земли меч Синайхала и несколько раз взмахнул им, со свистом рассекая воздух. Потом Шедоуспан присел, чтобы расстегнуть пряжку пояса Синай-хала.