Замечаю у входа в парк группу людей. Естественно, она привлекает моё внимание, потому что больше ни одной живой души. Небольшая толпа ведёт себя активно, и, по-моему, у них конфликт. Конечно, издалека не ясно, что происходит. В один миг из грубых толканий всё переходит в жесткий мордобой. И я, не думая ни секунды, стремлюсь туда, словно там только что ударили моего самого близкого человека. Быстро вливаюсь в толпу, и мне всё равно, кого и как бить, главное, нарваться на неприятности. Пару безнаказанных ударов, а потом ответка со всех сторон. Но я сопротивляюсь до последнего, чтобы разозлить, чтобы добили уж до конца. И через какое-то время теряю сознание, надеюсь, навсегда. 

Всё как рассказывают. Я не чувствую боли, а перед глазами свет. Он ослепляет, и рядом чьё-то лицо. 

- Оля, это ты? Я иду к тебе. 

Протягиваю руки. Её кожа такая нежная, и запах, словно я уже в раю. Облегчённо вздыхаю и опять проваливаюсь в забытьё. 

Олеся 

Среди сна слышу вой сирены, а потом нескончаемый гул. Машины скорой помощи и милиции. Выглядываю в окно. Куча людей. Решаю выйти и посмотреть, что происходит, всё равно теперь не уснуть. Рядом с нашим домом, прямо на краю парка, какая-то драка, два человека лежат без сознания, их уже грузят на носилки. Тут полицейский выхватывает меня из толпы, хотя я не единственная, кто прибежал посмотреть, что происходит. Даже сама удивлена такой небезразличности жителей этого дома. Полицейский подводит сначала к одному телу. Я не вижу, дышит человек или нет, но всё же надеюсь, он не умер, на нём нет живого места. 

- Посмотрите внимательно, возможно, вы поможете нам установить личность этих людей. Вы его видели когда-нибудь?

Подхожу. 

- Я недавно сюда переехала, мало с кем знакома. 

Сотрудник игнорирует моё замечание. 

- Посмотрите внимательно. 

Смотреть внимательно, мягко говоря, сложно, зрелище не для слабонервных. 

- Нет, я его не знаю. 

Подводит к другому телу. Я не верю своим глазам, на мужчине есть следы побоев, но всё же лицо почти не повреждено. И я на сто процентов знаю этого человека. 

- Я знаю его. Что с ним? Он жив? Это тренер моего ребёнка. Он живёт здесь рядом. Доктор, доктор, что с этим парнем?

Будничным, официальным тоном полицейский продолжает опрос. 

- Назовите фамилию, имя, отчество, телефон свой и его, где живёт. 

Я быстро выдаю информацию, и откровенно раздражает, как медленно он пишет. Хочется самой ему быстро записать ответ и уже достучаться до доктора. 

Врач наконец обращает на меня внимание. 

- Девушка, вы ему кто?

- Никто. Он ведёт занятия у моего сына, поэтому я его хорошо знаю. 

- Оставьте свои контакты, мы свяжемся с вами после операции. Или, может, дадите телефон родственников?

- Я не знаю. Что же с ним? Скажите, это опасно для жизни? И вообще, что произошло? 

- Драка. После операции вам всё скажут. 

Они спокойны, только я на взводе и не знаю, как и чем могу помочь этому человеку. 

Все разъехались, а я долго не могла заснуть, только к утру меня сморило. Но уже в восемь часов разбудил телефонный звонок. 

- Олеся Валериевна, мы по поводу Романа Владимировича. 

Я прижала как можно ближе трубку к уху, потому что боялась пропустить хоть слово. Да ещё там и шум был на заднем фоне. 

- Операция прошла нормально. Пациент получил ножевое ранение, но, к счастью, никакие важные органы не задеты. Везунчик, можно сказать. Сейчас лежит в послеоперационной и отходит от наркоза. Но завтра уже можете приехать его навестить. Было бы неплохо, если бы вы связались с родственниками и те устроили дежурства хотя бы в ночное время. Сами понимаете, персонала не хватает. 

- Хорошо. Скажите, какая больница и палата. 

Всё записала. 

Сидела ошарашенная, но всё же чувствовала облегчение. Как поступить? Нужно срочно ехать и посмотреть, в каком он состоянии. Но сейчас всё равно не пустят, какой в этом смысл? На месте не сиделось. Позвонила к нему на работу и рассказала всё. Попросила, чтобы сообщили родственникам. 

Очень хотелось чем-то ещё помочь, но не знала чем. Позвонила Лане, договорилась ей оставить детей. И как только наступил следующий день, отправилась в больницу. 

Роман Владимирович лежал у окна. Он спал. Лицо было умиротворённым и расслабленным. Таким я его никогда не видела. Обычно всегда чем-то недоволен и напряжен, будто его все вокруг раздражают. Села рядом и не знала, что делать. Казалось, за десять минут я его уже всего досконально изучила. В палате вместе с ним было ещё три мужчины. Все они сегодня собирались на выписку, поэтому находились в приподнятом настроении и подшучивали. Мне же было не до веселья. 

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Пришёл лечащий врач. Сначала осмотрел выписных, а потом подошел ко мне. 

- Вы его супруга?

Я даже обалдела от такого предположения. 

- Нет, просто знакомая. Но пока родственники подъедут, готова помочь. Мне звонили и сказали, что, возможно, помощь будет нужна. 

- Да, хорошо. Ему дали успокоительные. Он проспит ещё пару часов, как будет просыпаться, позовёте. В целом у него пока всё стабильно, операцию перенёс хорошо. Следите за дренажной трубкой. Медсестра будет приходить и делать уколы по назначению. 

Я кивала головой и запоминала. Вскоре все больные разошлись. 

В обед пришла медсестра. Оголила ногу больного, всадила ему какое-то лекарство. 

-  Хоть отдохнуть. У вас прям VIP-палата для одного. Можете ложиться на одну из кроватей, сегодня навряд ли кого подселят, а вот завтра будет дурдом. Дежурим. Всех сюда стащат. 

После обеда стало совсем тихо, и я и правда прилегла и поспала. Проснулась, а Роман Владимирович всё ещё не пришёл в сознание. Ну и дозу же ему вкололи. Чувствовала себя ненужной и бестолковой. Сижу, как будто дел дома нет. Но, глядя на беспомощное тело мужчины, понимала, что не могу его здесь бросить одного.

Олеся

Уже стемнело, и я читала в телефоне книгу, чтобы не включать свет и не будить больного. К тому же, ничего нет противнее искусственного дневного освещения. Послышалось какое-то бормотание. Я сразу встала, включила ночник.

- Роман Владимирович, вы как?

Он вряд ли меня слышал. Стонал и повторял: 

- Оля, Оля, не уходи. 

Решила сидеть и наблюдать за тем, что будет происходить дальше.

Вдруг рука Романа нащупала мою, лежащую на кровати, и крепко её схватила.

- Иди ко мне. Мне так плохо. Возьми меня к себе.

Блин, было немного жутко. Попыталась его разбудить:

- Роман, Роман, просыпайтесь.

Он не особо реагировал и руку не опускал. Я мягко попробовала высвободиться, но ничего не получилось. Вот бы была кнопочка, медсестру вызвала. А так полная тишина и некого даже попросить сходить на пост к дежурной. Да и пока не происходит ничего страшного, но всё же от помощи я бы не отказалась. Ну ничего, сейчас ещё немного, и проснётся. Попьёт водички и скажет, как себя чувствует. 

Роман открыл глаза, но смотрел каким-то отсутствующим взглядом, будто лунатик. Тянул за руку. И откуда в нём взялось столько силы после операции?

- Оля, побудь ещё со мной.

Ну ладно, буду сегодня Олей, почти похоже. Наверное, это его жена. Роман пытался притянуть меня поближе. Не знала, как его успокоить. Только забирала руку, начинал метаться и искать меня, вести себя буйно. Всё же решила позвать медсестру. Она сказала, что ничего страшного, отходит от успокаивающих. Если вдруг будет сильно буянить, сделает укол. Но тогда он опять проспит часов восемь, а ему уже пора приходить в себя. Я согласилась подождать.

- Что хочет?

- Чтобы я легла рядом. Он меня за жену свою принимает, а она умерла уже давно. 

- А! А ты кто?

- Знакомая, он тренер моего сына.

- Короче так, ложись! Тебе что, жалко? Видишь, мужик мучается. По рассказам он очень плохо из наркоза выходил, кричал и агрессивно себя вёл. Вот ему и вкололи опять двойную дозу успокоительного, чтобы не мучиться с ним. Но когда-нибудь надо просыпаться. Полежи рядом, глянь, он какой! Очень даже ничего, он тебя, поверь, обидеть не состоянии, а к утру точно придёт в себя. Страдает мужик, видишь? У тебя муж-то есть? Если есть, мы ему не скажем.