– Как ты себя чувствуешь?

Обалденно!

– Ну, ты че? Живая?

Нет! Разве не видно?

– Как ты?

Никак!

– Скажи хоть что-нибудь! Пожалуйста! – высказал общую просьбу Магриэль.

– Гы-гы-гы, – откликнулась я.

– Это шок, – авторитетно заявил орк. – Сейчас принесу проверенное средство.

Быстро смотавшись в дом, он притащил большую кружку жидкости, которую заставил меня выпить чуть ли не залпом. Вкус у «лекарства» оказался мерзким, горьким и отдавал сивухой.

– Что это? – пришла я в себя на последних глотках.

– Гномий самогон – лучшее средство от шока. Поправляет здоровье практически мгновенно!

Гы-гы-гы! И так же мгновенно сносит крышу, вырубает сознание и подламывает ноги… Спасибо тебе, добрый и заботливый друг!

Против ожидаемого, эффект потребления алкоголя вовнутрь в больших количествах оказался не таким уж страшным. Из трех вышеперечисленных вещей у меня всего лишь снесло крышу. Настроение стало безбашенным и вредоносным.

И кому тут сейчас повезет первым? А? Как их много! С кого начнем? Ой, ну как все-таки сложно сделать выбор! О! Придумала!

Танцующей походкой от бедра (это мне так казалось – на самом деле ползя зигзагами) я отправилась на поиски ромашки. Ромашки здесь не росли… Лютики… ик, тоже… Под песню «Ромашки спрятались, поникли лютики…» я ринулась на дальнейшие поиски.

Какая жалость! Придется искать замену? А это что? Симпатичный кустик с цветочками. Вот тебя-то мне и надо!

Выбрав самый привлекательный, на мой взгляд, цветок, я, поднатужившись, дернула за ветку и вытащила из земли весь куст под горестные стенания Дирка о загубленном элитном сорте глюмотемазии. Подивившись своей недюжинной силе и названию цветочка, я попеняла трактирщику:

– Кто ж редкие орхи… ик… деи посреди дороги сажает? – сразив жадного садовника выхлопом ядреных самогонных паров. Потом сразу успокоила: – Эльфы сегодня банкуют – все претензии к ним.

Закончив с финансовыми делами и подставив эльфов, взялась за гадание, собираясь сделать нелегкий выбор. Обрывая лепестки, перечисляла:

– Мыр, Лелик, Болик, Маголик, Дирк… – На этом месте вспомнила, что орков я люблю, и заменила его на тролля.

И так по кругу несколько раз, пока последний лепесток не остался у меня в руках с именем… Маголик.

И кто бы сомневался! Только не я!

Вычислив таким стопроцентно надежным способом врага всех времен и народов, я окинула его злобным взглядом и, взяв куст наперевес, пошла в лобовую атаку, мстя за испорченную внешность и потраченные нервы. Этот трус оказался быстрее и спасся на крыше сарая. Остальные не вмешивались, давая мне возможность пошалить. (Это Дирк научно обосновал мои действия, отчего я возлюбила орков со страшной силой.)

На сарай мне залезть не удалось. После третьей попытки, потирая ушибленные места под ехидным взглядом довольного эльфа, я осмотрелась вокруг в поисках чего-нибудь длинного и тяжелого и…

– Монь!

– Гы? – оторвался он от опустевшей корзинки.

– Ты меня любишь?

– Гы!

– Ты моя радость! – умилилась я и мстительно скомандовала, ткнув пальцем в ухмыляющегося Магриэля: – Фас! Взять его! Монь, он твой и в карман точно поместится! А если нет, то я с тобой в четыре… руки запихаю! Кубом станет, в ленту Мёбиуса сверну, но влезет!

Больше Магриэль не улыбался. Совсем. Ему было некогда как никогда. Воитель трудился в поте лица своего, героически отпихивая взлетевшего на крышу в мгновение ока Моня, который задержался с расправой лишь на пару секунд, чтобы стряхнуть с хвоста вцепившегося тролля. Эльф сражался отчаянно, отстаивая свое право на свободу, но, увы… проиграл грубой силе. Заехав животному в нос, он сильно разозлил последнего. И тот, раззявив широкую пасть, вобрал туда думательный аппарат эльфа, слегка прикусив. Лишив противника таким кардинальным способом ориентации, зверь недолго подержал того и выплюнул.

Умный! Правильно! Нечего всякую дрянь в пасть тащить!

Покрутив в лапах сомлевшего Магриэля и не добившись реакции, животное потеряло к нему всякий интерес и спрыгнуло с крыши. Эльфа Монь прихватил с собой в качестве трофея, подцепив бивнями за одежду. Прибежав ко мне, зверь мотнул башкой, освобождаясь от ноши, и загыгыкал. Похвалив помощника, я сообщила Магриэлю и всем окружающим:

– И так будет с каждым! – поковыляла в дом в надежде на горячую воду и мягкую постель.

За мной последовал орк, мотая головой и громко возмущаясь нанесенным ущербом, предоставив остальным разбираться с пострадавшим.

К несчастью, моим надеждам на комфортную и безоблачную жизнь сбыться было не суждено: бочку с горячей водой и чистую одежду мне предоставили, но в постели отказали, сославшись на необходимость срочно выезжать. А в ответ на негодование и упреки в качестве конфетки пообещали купить в ближайшем селе на ярмарке лошадку, смену одежды и сапоги.

Уломали, черти красноречивые!

Все это шепотом перечислял мне Болисиэль, постоянно оглядываясь. Я заподозрила подвох и осведомилась:

– Что за шпионские игры? Почему такая секретность?

Разговаривали мы с ним рядом с дверью в прачечную, в которой предприимчивый орк устроил еще и купальню.

– Понимаешь, – пустился он в разъяснения, – сейчас Дирк выставляет Магриэлю новый счет, и мне бы не хотелось, чтобы он услышал про дополнительные расходы. Ну, по крайней мере пока…

– А потом, когда узнает, – ему что, легче будет? – скептически отнеслась я к объяснению причин.

Шатен подумал, почесал затылок и признался:

– Не думаю. Но все ж не сразу.

Послышался шум, и вскоре обнаружился его источник. Им оказались блондин с троллем, подпирающие с двух сторон Магриэля, который выглядел серьезно потрепанным жизненными обстоятельствами и хромал. Поочередно на каждую ногу…

Только я собралась его пожалеть, признаться, что погорячилась, и, возможно, даже извиниться, как он, узрев меня, страдальчески закатил глаза и пробурчал длинную и невнятную фразу. Смысл ее сводился к «мыгбырр таррах», паре непереводимых, незнакомых мне терминов, «исчадию», «каре Демиургов» и «за что нам такое наказание».

Меня это невероятно задело и сильно оскорбило, поэтому, прищурившись, оповестила брюнета:

– Еще одно слово – шагу за порог не сделаю, пока не получу полный женский гардероб, бриллиантовый гарнитур, коня и полцарства в придачу!

В ответ на требование мужчина застонал и обмяк. В купальню его уже заносили.

Проводив его взглядом и устыдившись в глубине души (очень глубоко, вытаскивать не рекомендуется – можно вывернуть душу наизнанку), вознамерилась пойти посидеть в столовой, когда меня остановил Мыр. Он попросил, смущаясь:

– Леля, ты это, того. Не серчай на Моня. Он хороший.

– Просто любвеобильный, – добавила я. – Поняла и не сержусь.

– Угу, – согласился тролль.

– Мыр, а мне ведь до ярмарки придется с тобой ехать. Ты не возражаешь?

– Не-а, – пожал он широкими плечами. – Давай. Рад.

Достигнув соглашения, мы пошли с ним в общий зал, куда Дирк принес троллю большую кружку пенистого эля, а мне кринку молока. Вскоре к нам присоединились братья. И пока мы ждали Магриэля, я решила удовлетворить свое любопытство и задать некоторые вопросы.

– А скажите-ка мне, господа эльфы, – начала я, – зачем вам понадобились местные труженицы эротического фронта, которых вы заказывали перед моим появлением?

Эльфы помялись, посмущались, но выложили правду:

– Мы просто подумали: если Демиурги не помогут, то можно девок в гарем подсунуть.

О-о-о! Какое у нас логическое мышление! Закачаешься! Они «просто подумали»! Хи-хи! А если бы они не «просто подумали», то до чего бы додумались?

– Всех скопом? – уточнила, пробуя постигнуть суть задумки.

– Нет, – ответил блондин. – Выбрали бы несколько помоложе и посимпатичнее и по одной бы засылали…

Обогатились бы! Сколько бы золота на девушках заработали! Халявщики!