– Нет! – сразу же отказались братья. – Мы еще слишком молоды, чтобы умирать. И у нас великая цель!

– Была бы честь предложена, – пожала плечами, возвращаясь к прерванной трапезе. – Водички не принесете? Буду чрезвычайно признательна!

Тролль протянул мне серебряную гравированную фляжку, должно быть эльфийскую, и удостоился благодарного взгляда. Ушастики поняли, что проблемы общепита им придется одолевать самостоятельно, и понуро потрусили к своим вещам. Порывшись в дорожных запасах, они выудили заначенную половину буханки хлеба и кусок сыра с листьями салата. Лично мне их салат напомнил чем-то заячью капусту. Хм… похоже, кроликами я их поименовала зря. Только понизила в звании смелых и умных зверьков. Надо было сразу обозвать зайцами – попала бы в точку! Настоящие косые. Разделив припасы по-братски, эльфики уселись в кружок и захрустели, смешно шевеля ушами.

Насытившись, я оделась и кое-как привела свою потрепанную жестоким миром внешность в относительный порядок.

М-да, с такими спутниками можно запросто забыть о своей женской сущности. Ни комплимента, ни заинтересованности… Полуголая тут павой рассекала – и что? Никакой реакции. Здесь возможны два варианта: либо я их как женщина вообще не привлекаю, и это сильно роняет мою самооценку; либо у них проблемы с потенцией, и все что можно у них уже давно упало. Второй вариант для меня предпочтительней…

Когда все собрались, мы продолжили путешествие. Впереди по лесной дорожке рысил Монь с Мыром и мною на спине. За нами гарцевали эльфы на своих крокозябрах, зашифрованных под лошадей. Пейзаж был однообразный, ночь – наоборот, изобиловала разнообразными событиями, и я задремала, удерживаемая сильной рукой тролля.

Проснулась я от настойчивых позывов организма, требовавшего сделать «зеленую остановку» и полюбоваться местными красотами из кустов. О чем я и поведала Мыру:

– Ты бы не мог где-нибудь притормозить? Мне в туалет нужно.

Спутник понятливо кивнул и остановил Моня. Спустившись с помощью тролля на землю, я отправилась на поиски укромного уголка. За мной – отряд мужиков, настойчиво преследующий вашу покорную слугу. Пару раз недоуменно обернувшись и сменив место базирования, я не выдержала и спросила напрямую:

– Зачем вы за мной таскаетесь? Стараетесь таким образом удовлетворить свой нереализованный подростковый интерес?

Мужчины немедленно оскорбились и цветисто заверили, поминая всех богов и богинь, что они ни в одном глазу и только из самых чистых побуждений, потому что, мол, такой враждебный обществу объект на свободе держать опасно и они весьма переживают за местную популяцию зверья.

Подозрительно окинув их взглядом и сделав вид, что поверила подлым ушастым экологам, я тем не менее поперлась в самые густые заросли, намереваясь лишить преследователей любого извращенного удовольствия. Неизвращенного – тоже. Ну, признаю, с поисками заветного убежища мне слегка не повезло. Са-амую малость. Нет, ушастые оказались ни при чем. Они честно топтались на прежнем месте, сигнализируя с просеки. Вот только вожделенные заросли оказались здешним аналогом крапивы.

И какого лешего я выбрала себе эту посадочную полосу, кто бы объяснил? Ничего не скажешь, очень удачно. Может, еще поискать?

Организм искать отказался наотрез, угрожая устроить наводнение. Вняв угрозам и тяжело вздохнув, притоптала крапиву, делая себе площадку. И наконец-то присела. Я присела, а крапива встала. Ощущения незабываемые!

Мужественно перенося тяготы дикой природы, я напомнила себе о гуляющих неподалеку извращенцах и подавила крик в зародыше. Совершенно не хотелось снова предстать перед ними в глупом виде. Зато смачно и с садистским удовольствием выругалась вполголоса, вспомнив маму, папу и всю остальную родню эльфов и скрестив их с троллями, орками, гоблинами плюс тигрошакалами до кучи. К длинному списку моих обид прибавился еще один пункт.

Если вспомнить народную мудрость: «Как начнется, так и закончится», то что ожидает меня в будущем? Какие части тела пострадают в следующий заход? Куда я вляпалась? В кого превращаюсь? За эти два дня я злилась, ругалась, грубила и истерила больше, чем за всю сознательную жизнь. А с другой стороны, кто бы в такой ситуации остался безупречно вежливым и невозмутимым? Думаю, даже идеал викторианских англичанок – леди Само Совершенство, невозмутимая Мэри Поппинс с задницей, погруженной в крапиву, давно бы уже вспомнила всю английскую ненормативную лексику.

С такими безрадостными мыслями и с неестественно прямой спиной я вышла навстречу мужчинам, старательно контролируя свои руки, которые упрямо тянулись к зудящим местам. Мужчины обозрели меня с ног до головы и успокоились. Выведя меня на дорогу, строго наказали пока постоять (как будто мне охота с обожженной крапивой задницей бега устраивать!) и удалились по своим личным делам. За ними следом покосолапил Монь.

И правильно! Нужно пользоваться моментом! Кто его знает, когда мне в следующий раз приспичит пообщаться с окружающей средой. Идите-идите, касатики, у меня тут тоже неотложные дела есть!

Воспользовавшись одиночеством, я прислонила многострадальную часть к шершавому стволу дерева и принялась с наслаждением елозить, почесываясь и стараясь утихомирить зудящее и обожженное место. Стояла себе спокойно, никого не трогала, ни к кому не приставала (если не считать дерево, но оно неодушевленное и потому не протестовало) и вообще отрешилась от действительности, как вдруг:

– Эй, деваха, ты че это? Можа, подмога кака требуется?

Подскочив на месте от неожиданности, я распахнула полузакрытые от блаженства глаза и узрела коренастую мохноногую каурую лошадку, запряженную в раздолбанную телегу. На сем средстве передвижения восседали четыре здоровых мужика с топорами за поясом, с явным любопытством зырившие на мои задорные телодвижения и на меня саму.

Ой…

А кто-то утверждал, мол, здесь дорога заброшенная и по ней не ездят… Или это на мое счастье такая орава подвалила?

Решив не обращать внимания на непрошеных помощников, я помотала головой в знак отказа и умерила телодвижения. Но зрители не отстали и зашли с другой стороны.

– Ты, девка, не стесняйся, – начал хлипкий мужичонка средних лет, оглаживая роскошную бороду, на которой виднелись следы завтрака, обеда и ужина. – Ежли че, то мы завсегда подмогнем. Че ж не подмочь, верно я говорю, робяты?

– Верно! – слаженным хором ответили робяты. Похоже, у кого-то чешется посильнее моего.

– Спасибо, – прошипела я сквозь зубы, чувствуя возобновление зуда и жжения. – Не надо!

И где эти защитнички шастают? Сейчас меня тут четыре мужика оприходуют, будет «мама не горюй». А я и «мяу» не успею сказать.

– Да ладно тебе выдрючиваться-то, – вступил в оживленный разговор второй мужчина, помоложе и покрепче. Но с такой же «кладовой» на лоснящейся физиономии. – Али мы тобе не по вкусу?

Тоже мне, деликатесы выискались! По вкусу, не по вкусу! Мне в данное время и любой общепризнанный секс-символ уродом покажется! У меня сейчас совершенно другие приоритеты! И чего пристали, как смола?

– Еще раз спасибо за предложение, – выдавила из себя я, мучительно стараясь не сорваться и не обматерить всю честную компанию доброхотов. – Но мне ничего не нужно!

– И не хотца ничего? – с хитринкой в голосе поинтересовался неугомонный живчик.

И тут меня все же прорвало. Яростно глядя на любопытные физиономии, я проскрежетала сквозь стиснутые зубы, выхватив суковатую палку и воинственно размахивая ею:

– Хочется! Очень! Задницу почесать! Горю, понимаешь, вся от такого желания! Пылаю! Счас прямо этим и займусь! Безотлагательно!

Мужички обменялись красноречивыми взглядами, и возница резво принялся понукать обиженное нелегкой судьбиной животное, которое с громким ржанием стало грызть удила.

А потаскай за собой телегу с такими жлобами, разве хоть кого-то или что-то потом погрызть не захочется?

Такой поворот событий меня безусловно обрадовал, но и оставил после себя едкую нотку недоумения.