— Достаточно и одной, — мрачно пробурчал Люсьен и, круто повернувшись, двинулся по причалу. Вэнс последовал за ним. — На этой неделе я трижды встречался с Карлосом. Насчет пошлин и всего такого он говорит с большой охотой, но при одном лишь упоминании о Микаэле моментально замолкает. Не пойму, что этот мерзавец задумал.

Для Люсьена это тоже оставалось загадкой; из опыта личного общения ему было известно, что Моралес обожает всякие подлости. Остановив наемный экипаж, он велел кучеру ехать в штаб испанского гарнизона. При этом он даже отдаленного представления не имел, что скажет Карлосу при встрече, не говоря уж о том, что его вообще могли не допустить до этого сукина сына.

Однако, к облегчению Люсьена, все обошлось — часовой узнал Вэнса, который появлялся здесь уже далеко не в первый раз. Слава Богу, хоть какая-то от него польза! Едва они вошли внутрь, как Вэнс обратил внимание Люсьена на тускло освещенный домик, у которого, небрежно прислонившись к двери, стояли два гориллообразных часовых. Люсьен нахмурился: зачем это, интересно, Карлосу понадобилось выставлять здесь стражу? Он шагнул к двери, и солдаты немедленно взяли ружья на изготовку.

— Неужели Карлос Моралес находится под домашним арестом? — насмешливо поинтересовался Люсьен. — Мы с Вэнсом его давние знакомые. Что касается меня, я только что приехал в город и хотел бы перекинуться с ним парой слов. Много времени это не займет, буквально несколько минут.

Часовые переглянулись и отступили в сторону. Едва Люсьен постучал в дверь, как на пороге тут же появился пышно разодетый испанец — в руке он сжимал бокал вина. Не ожидая приглашения, Люсьен прошел внутрь.

Беглого взгляда ему было достаточно, чтобы понять: у Карлоса гости, скорее всего женщина. Стол был накрыт на двоих, горели свечи, хозяин, нацепив парадный мундир, явно собирался произвести неотразимое впечатление на гостью.

— Боюсь, мой дорогой, вы выбрали неудачное время для визита, — заплетающимся языком пробормотал Моралес.

— Видите ли, я только что приехал, и мне не терпелось узнать, как вы ладите с новым начальством. Между, прочим, — добавил Люсьен, — я был очень огорчен, узнав о том, что случилось здесь минувшей осенью.

Цепкий взгляд Люсьена мгновенно заметил стоявшую на дубовом столе наполовину опорожненную бутылку вина. Многое бы он отдал за то, чтобы узнать, по какому поводу праздник. Лишь бы только это не была тризна по Микаэле!

В этот момент дверь в спальню широко распахнулась, и Люсьен едва не разразился проклятиями. На пороге стояла, одетая в испанское платье с большим вырезом, подчеркивающим всю прелесть ее пышной груди, его исчезнувшая жена. Люсьен почувствовал, как в его жилах закипает кровь: он-то изводил себя, думая, что Микаэла томится в вонючей тюрьме, а она, судя по всему, в обмен на свободу предлагает Карлосу свое роскошное тело.

Взгляды их встретились, и в том же миг Люсьен понял, что Микаэла все вспомнила. Она обнаружила, что он обманывает ее, и теперь отдается Карлосу, чтобы, унизив его, добыть себе ту самую драгоценную свободу, которой всегда так жаждала.

В наступившей призрачной тишине Вэнс сделал шаг вперед и стал между Микаэлой и Люсьеном.

— Рад новой встрече, мадам, — проговорил он, незаметно бросив на нее предостерегающий взгляд. — Не уверен, помните ли вы меня, но в тот несчастный день, когда вас арестовали, я случайно оказался рядом. Все это время я очень беспокоился о вас. — Он повернулся к испанцу, и на лице его появилось подобие улыбки. — Рад также отметить, что все это оказалось досадной ошибкой. Насколько я понимаю, Моралес, вы на свой лад хотите расплатиться с этой юной красавицей за ложное обвинение.

Несколько смущенный словами Вэнса, Карлос неуверенно переступил с ноги на ногу.

— Действительно, как я только недавно выяснил, произошла ошибка. Ради того, чтобы исправить ее, я и пригласил сеньориту отужинать со мной.

Одна мысль о том, что Микаэла готова лечь с этим испанским недоумком в постель, приводила Люсьена в бешенство. Судя по всему, тюрьма ей больше не грозит, а впереди у нее — кровать Карлоса. Предательница, будь она проклята!

Поскольку Вэнс, да благослови его Бог, откровенно подсказывал, как ей играть свою роль, Микаэла охотно подчинилась. Карлос явно выпил достаточно, чтобы утратить способность трезво мыслить. Что ж, прекрасно, тем легче ей будет улизнуть.

Что же касается внезапного появления Люсьена, то в результате у Микаэлы даже живот заболел, словно она проглотила что-то несъедобное. Если бы он с самого начала был с ней искренен и рассказал все, что ему было известно о ее прошлом, она никогда бы не отправилась в Новый Орлеан, во всяком случае, сначала убедилась бы, что это ничем ей не грозит. Проклятый интриган, именно он во всем виноват; так пусть катится ко всем чертям! Для начала ей надо избавиться от Моралеса, а там подойдет очередь и этого жгучего брюнета, за которого она имела несчастье выйти замуж. Она и приблизиться ему не позволит и будет жить отдельно от него, чем дальше, тем лучше.

Даже если Адриан попробует вмешаться, это ничего не изменит: Люсьен Сафер никогда не узнает, что у него есть ребенок, как она не узнала от него о своем прошлом.

— Не желаете ли присоединиться к нам, господа? — предложила Микаэла, не обращая внимания на кислое выражение, появившееся на лице Моралеса. — Мне кажется, нас еще не представили. — Она повернулась к Вэнсу, своему единственному спасителю и верному другу.

Тот галантно склонился в поклоне:

— Вэнс Кэвендиш, к вашим услугам. А это мой друг Люсьен Сафер.

Люсьен не подошел к ней — не посмел. Микаэла метнула на него взгляд, от которого ему стало не по себе. Впрочем, она заметила, что в его глазах полыхал настоящий огонь.

— Рад познакомиться. — Вот и все, что он сумел выдавить из себя.

Микаэла все еще никак не могла поверить, что у Люсьена хватило наглости явиться сюда; разве что он не подозревает о возвращении к ней памяти. Зато теперь она способна с одного взгляда распознать в нем коварную, скользкую змею.

— Карлос искренне сожалеет о случившемся недоразумении, — небрежно заметила Микаэла, расхаживая по гостиной. — Уверена, что всего имеющегося на столе вполне хватит на четверых. Присаживайтесь, господа, я налью вам чего-нибудь выпить.

Принимая предложенную игру, Вэнс уселся за стол, и Моралес нетвердыми шагами последовал за ним. Люсьен выбрал себе место напротив того, что было предназначено для Микаэлы, хотя уверенности в том, что вид жены не испортит ему аппетит, у него вовсе не было.

Плеснув себе немного вина, Люсьен перегнулся через стол, чтобы наполнить бокал Карлоса.

— Коль скоро испанцы восстановили контроль над Новым Орлеаном, хотелось бы вернуться к нашим договоренностям насчет торговли американскими товарами. Не сомневаюсь, Вэнс уже обсуждал это с вами, пока меня не было.

Карлос кивнул и отпил вина.

— Давайте договариваться, — невнятно пробормотал он. — Только имейте в виду, что О'Рейли ужасно свиреп, так что понадобятся… э-э… дополнительные расходы, как и дополнительные меры предосторожности с моей стороны.

Микаэла прекрасно понимала, что Карлос имеет в виду, однако он не хотел прямо говорить об этом в ее присутствии. Но даже если Люсьен потребует освобождения Микаэлы на том основании, что она его жена, Карлосу может не понравиться, что кто-то мешает осуществлению его планов мести. Учитывая место этого человека в Высшем совете, он может швырнуть в тюрьму не только ее, но всех троих — и никто о них больше ничего не услышит. Да, положение складывалось не из приятных. Как бы там ни было, пока Вэнс с Люсьеном обдумывают план налаживания с испанцем деловых отношений, ей необходимо позаботиться о бегстве. В самом деле, не сидеть же сложа руки, дожидаясь, когда Люсьен придет ей на помощь.

— Еще вина, господа? — Играя роль гостеприимной хозяйки, Микаэла не спеша двинулась к стойке. — Ужин был отменный, Карлос, а в сравнении с тюремной похлебкой это настоящий пир.