Шон пролетел сквозь навес надо мной и рухнул рядом, вместе с кучей обломков дерева и рваной ткани.

Существо свело руки вместе. Поток энергии выстрелил между его ладоней, направленным в нас копьем.

Я вскочила на ноги, закрывая собой Шона. Хлыст его не остановит. Мы трупы.

Это был хранитель гостиницы.

Я выронила хлыст и перчатку, подхватила обломок ограды, и вытянула его перед собой, концентрируясь на нем. Это была не метла, и даже не посох, но, черт возьми, я хранительница, и я не позволю ему убить Шона.

Поток энергии оттолкнул меня, встретив сопротивление в виде моего орудия - оранжевая молния, горящая и расколотая темно-бирюзовым в том месте, где она коснулась моей деревяшки и магии. Моя кожа онемела. Кто-то запустил крохотные крючки в мои вены и потянул за них, пытаясь вырвать их из моего тела.

Больно.

Существо выгнуло спину. Его мантия стала совершенно черной, словно разом утратив весь цвет. Изношенная пола растрепалась. Поток ударил меня сильнее.

Боже мой, как больно. Больно, больно, больно...

Все мое тело задрожало от напряжения. Боль охватила каждый позвонок в моем позвоночнике и сжала, стремясь раздавить грудную клетку и кости. Мои руки пытались вырваться из плечевых суставов.

Жуткий, нечеловеческий визг резанул по ушам. Создание в балахоне кричало.

Я ощутила во рту привкус крови.

Я не смогу сдерживать его вечно. Я...

Поток пуль обрушился на чудовище слева, каждый снаряд оставлял рябь в воздухе, останавливаясь вблизи его тела. Поток энергии ослаб. Существо использовало магию для своего прикрытия.

Агония превращала мой мозг в пюре. Сцепив зубы, я шагнула вперед, оттесняя поток назад. Шаг. Еще шаг.

Создание в балахоне сделало шаг назад.

Да!

Оно сделало еще шаг, сгибаясь, чтобы прикрыть себя от шквала пуль и моей магии.

Шон выскочил из-за меня с ножом в руке.

Я закричала и вложила все оставшиеся силы в свое орудие. Оно расщепилось подобно метле хранителя. Острое деревянное лезвие образовалось на его вершине. Я направила его в поток, пока лезвие не указывало прямо на изуродованного хранителя, рассекая течение энергии.

Разорванная магия монстра образовала полусферу, прикрывая его от меня и стрелка. Позади него вырос Шон. Блеснул нож, и фигура в балахоне осела на землю бесформенной грудой.

Давление мерзкой магии исчезло.

Я опустилась на колени и легла на землю. Слева седой оборотень опустил вниз причудливого вида пулемет. Спасибо, Уилмос. Куки перестал прыгать рядом с ним и побежал ко мне.

Шон подхватил меня с земли.

- Ты в порядке?

Я кивнула. Я не могла даже говорить.

Его губы коснулись моих, и он прижал меня к себе так нежно, словно я была самым ценным сокровищем в мире.

Мой рот, наконец-то, повиновался.

- Резервуар?

- В моем магазине, - ответил Уилмос. Он с болью смотрел на меня.

Шон направился по улице в сторону гостиницы.

- Нет!

- Дина, у тебя сильный ожог. Тебе нужно домой, чтобы гостиница тебя вылечила.

- Забери резервуар.

- Позже.

- Нет.

- Не спорь со мной. - Он не повысил голоса. Не стал выглядеть иначе. Но его тон отсекал слова словно нож. Было невозможно продолжать с ним спорить. Но я все равно попыталась. Слова требовали усилий и терпения, которых у меня не было.

- Первый раз не вышло. Я не могу... вернуться в гостиницу без резервуара. Гость. Доверие. Пожалуйста. Пожалуйста, Шон. Пожалуйста.

Он зарычал, зубы на волчьей челюсти обнажились.

- Пожалуйста.

Уилмос посмотрел на него.

- Мы заберем резервуар, - сказал Шон.

- Тело...

- И труп, - прорычал он. Его взгляд остановился на мне. Прямой и холодный, волчий взгляд. - Больше ни слова, пока мы не окажемся в гостинице. Закрывай глаза и отдыхай.

Последнее, что я увидела - как телохранитель Куки подбирает тело в балахоне. Я положила голову на плечо Шона и закрыла глаза, дрейфуя между сном и явью, в болезненном забытьи. Моя грудь горела.

Время тянулось мучительно медленно.

Меня коснулась магия гостиницы. Я ощутила прохладный воздух на своей коже - мы перешли из Баха-чара в мой дом. Стены заскрипели и защелкали в панике. Гертруда Хант кричала. Я открыла глаза и улыбнулась, увидев испуганное лицо сестры.

- Я в порядке. Все будет хорошо.

Побеги гостиницы обвились вокруг меня, и я погрузилась в глубины Гертруды Хант, где меня ожидало сияющее сердце гостиницы. Оно раскрылось и обняло меня. Я закрыла глаза и наконец-то погрузилась в сон.

- С тетей Диной все будет в порядке? - спросила Хелен.

Я открыла глаза. Хелен и Мод стояли вместе в полумраке. На Мод была ее броня, а на поясе висел меч в ножнах. Хелен смотрела на меня большими и круглыми глазами.

Вокруг меня гладкие древесные усики сплелись в кокон, удерживая меня между полом и потолком. По ним бежали жизненные соки гостиницы, окутывая меня целебным теплом, и побеги светились изнутри зеленым. Едва заметные голубые огоньки парили вокруг меня, порожденные чистой, сильной магией. Воздух был здесь таким свежим. Чистым и полным жизни.

Я побывала здесь уже дважды. В первый раз, когда разбудила Гертруду Хант от ее глубокого сна. Я сидела прямо здесь, положив руки на ее сердце, и уговаривала его вернуться к жизни. Во второй раз, я израсходовала слишком много сил за пределами гостиницы, и когда Шон принес меня домой, я была при смерти. Тогда гостиница исцелила меня так же, как и сейчас.

Я покрутилась, проверяя магию внутри побегов. Сильная. Намного сильнее, чем она была после моего исцеления в первый раз. Должно быть, я потратила не так много магии, как я думала. Или же я просто недооценивала Гертруду Хант.

- С тетей Диной все хорошо, цветочек, - сказала Мод. - Она отдыхает.

- Она проснулась, - возразила я.

Из темноты выскочила Чудовище, а Хелен подбежала ко мне и обняла удерживавший меня древесный кокон из побегов.

Гостиница вокруг меня вздохнула. Это был радостный, довольный вздох.

- Прости, - прошептала я. - Я постараюсь больше так не делать.

- Даже и не пытайся, - прорычала Мод.

Усики раскрылись, позволяя мне спуститься на пол. Чудовище облизала мне ноги, плюхнулась на спину, а затем убежала, принявшись носиться по кругу от переизбытка собачьих чувств. Я присела и обняла Хелен.

- У тебя на груди цветочки, - заметила моя племянница.

Я посмотрела вниз. Гостиница исцелила мои ожоги - они не были глубокими - и кожа стала гладкой, но на ней остались небольшие шрамы. Они не походили на цветы, скорее, на бледные завитки. И, вероятно, они уже никуда не денутся. У меня останутся шрамы на всю жизнь.

- Выглядит не так уж плохо, - сказала Мод.

Я посмотрела на неё.

- О, ради всего... Прекрати вести себя так, словно сиськи сгорели. Ты хорошо выглядишь. Ничего такого, с чем не справился бы автозагар.

Он подошла ко мне и обняла, передавая мантию.

Я натянула ее.

Чудовище носилась вокруг моих ног. Хелен взвизгнула и бросилась ее догонять.

- Как наши дела?

- Закат был вне себя от радости, получив очередного члена Архивариуса. Гостиница не давала занести труп, который ты притащила, а когда я придержала дверь, чтобы его внесли, она попыталась от него ускользнуть. Мы поместили его в пластиковый контейнер и запечатали. Это был единственный способ заставить Гертруду Хант успокоиться. Нам нужно его проанализировать, но она не подпускает меня к телу и закрыла мне вход в лабораторию, где мы его оставили. Птички попытались напасть сразу же после заката. Я позволила идиоту и твоему оборотню с ними разобраться. Мне кажется, Шону может быть не по себе. Он отрезал им головы и развесил их на шестах на заднем дворе.

Я вздохнула. - Их можно увидеть с улицы?

- Нет. Соберись. Я говорю тебе, что твой бойфренд обезглавил твоих врагов и насадил их черепушки на палки, а тебя лишь беспокоит, не увидят ли их соседи.