- Как долго ты собираешься это продолжать? - спросил отец Шона.

- Столько, сколько потребуется, - рядом со мной ответил Шон.

- Прошло четыре дня. Может...

Шон посмотрел на него.

- Ладно, - ответил Корвин. - Забудь, что я что-то говорил.

Он ушел. Пришли Хиру, и Шон отнес меня в их комнату поплавать в бассейне и посмотреть на небо, которое я для них сделала.

- Нам так жаль, что мы навлекли на вас эту беду, - сказал Закат.

- Вы должны были от нас отказаться, - прошептала Лунный Свет.

- Это не в ее характере, - ответил Шон.

- Мы всегда будем помнить, - сказал Закат. - Всегда. Каждый из нас. Если мы выживем, наши дети и дети наших детей всегда будут помнить.

- Архивариус прибывает завтра. Ваши люди будут готовы? - спросил Шон.

- Да, - в унисон ответили Хиру.

- Ты готова подниматься наверх, любимая? - спросил у меня Шон.

- Она когда-нибудь отвечает?

- Она ответит, когда придет время.

- Что, если нет? - прошептала Лунный Свет.

- Она ответит, - уверенно сказал Шон. - Она - боец. Я верю в нее.

Он вытащил меня из воды. Тьма стала чуть тоньше.

Его руки были теплыми.

- Это уже раздражает, дорогая, - возмутилась Калдения. - У нас с тобой договор. Я ожидала, что ты будешь его соблюдать. Вставай сейчас же. Ты же не хочешь провести свою жизнь, как кусок бревна. Чешуйчатый сделал тотем в виде тебя, и постоянно мажет его мазями и устраивает вокруг него пляски, действуя мне на нервы. Вставай, дорогая. Мы не позволим нашим врагам победить. Мы вырвем их сердца и скормим их им. У тебя есть работа.

- Манговое мороженое. Лучшее, что я когда-либо делал. Попробуешь его, маленький человек? Пожалуйста. Пожалуйста, покушай, маленький человек. Пожалуйста.

Манговое мороженое растаяло на моем языке, и отголосок его вкуса проскользнул сквозь тьму ко мне.

Вокруг меня цвели цветы. Я сидела погруженная по шею в ванну посреди молельной комнаты. За меня молился хор из четырех голосов, настойчиво, решительно, пытаясь влить свою жизненную силу в слова. Голос моей сестры переплетался с голосами Арланда и Сорена, а высокие ноты Хелен акцентировали важные части.

Вокруг них перетекала магия. Ее след проскользнул ко мне. Я обернулась вокруг него. Он казался таким теплым.

Молитва кончилась. Мод вытерла с лица слезы.

Арланд шагнул ближе и обнял её.

- Она когда-нибудь проснется? - спросила Хелен.

- Я не знаю, цветочек, - ответила Мод.

- Не отчаивайтесь, - произнес лорд Сорен. - Это ее дом. Мой дед почти решил умереть. Он слег и отказывался принимать пищу. И все же, когда Дом Рир явился на штурм, дед поднялся со своего смертного одра и привел наш Дом к победе. Он прожил после этого еще три года, пока его сердце окончательно не отказало. Вы бы видели похороны. Вот это было...

Арланд посмотрел на него.

- Ладно, - сдался лорд Сорен. - Суть в том, что Дразири придут за Хиру. Они приведут всех своих оставшихся бойцов и нападут на гостиницу. Ваша сестра этого не потерпит.

Тони вошел в комнату.

- Мы собираемся отправляться.

- Мы тоже готовы в путь, - ответил Арланд.

- Тогда всем удачи, - сказал Тони.

Скверна скользнула по гостинице, собираясь над ними, подкрадываясь все ближе. Они не чувствовали ее, но я чувствовала. У меня было что-то общее со скверной. Мы существовали в похожем месте, окутанные тьмой, разъединенные, но сознающие. Я смотрела, как она скользит по Гертруде Хант. Она двигалась по моей гостинице.

Моей гостинице.

Тони шагнул вперед. Скверна остановилась, ожидая.

Арланд повернулся и опустился на одно колено перед Мод.

- Пожелайте мне счастливой дороги, миледи.

Лорд Сорен повернулся к Хелен.

- Идем со мной, малышка.

- Зачем?

- Им нужно поговорить.

Они вышли. Сестра с Арландом остались одни.

- Не делайте этого, - сказала Мод.

- Не делать что?

- Не становитесь передо мной на колено. Мой муж так делал, но это не уберегло нас от изгнания. Это не сдержало его от уничтожения всего, что мы создали вместе. Я ненавижу вампирские обычаи. Они ничего не значат.

- Я не ваш муж. Для меня он кое-что значит.

- Пожалуйста, не надо. - Мод села на корень и закрыла лицо руками. Вся ее сила исчезла. Это из-за меня, поняла я. Я ощутила болезненный укол совести, но он тут же угас.

- Я вернусь, - сказал Арланд. - Я буду рядом с вами, если вы стерпите меня. Я добьюсь вас, если вы это позволите.

Она опустила руки и посмотрела на него.

- Арланд, я была замужем и овдовела. У меня есть ребенок. Она не ваша дочь...

- Сейчас она не приходиться дочерью ни одному мужчине. У нее должен быть отец, который будет ее учить и ценить. Я сделаю это для нее. Я люблю вас, миледи.

- Не говорите мне этого.

- И я бы любил Хелен как свою собственную дочь.

- Не надо.

Арланд поднялся. Его лицо было мрачным.

- Я не поэт. Я солдат. Поэтому я просто скажу вам это, как бы неуклюже оно не звучало. Когда я впервые увидел вас, меня как будто выбросило из шаттла, прежде чем он коснулся земли. Я падал, а когда приземлился, то почувствовал это каждой клеточкой своего тела. Вы растревожили меня. Вы забрали мое внутреннее спокойствие. Вы оставили меня дрейфовать. Я возжелал вас прямо там. Потом, когда я узнал вас лучше, то возжелал еще сильнее. Вы тоже хотите меня. Я видел это в ваших глазах. Вы заставили меня понять, что такое одиночество, потому что когда я не вижу вас, я чувствую себя одиноким. Вы можете отвергнуть меня, вы можете отрицать свою сущность, и если вы откажете мне, я подчинюсь вашему решению. Но знайте, что никогда не будет другой такой, как вы для меня, так и для вас. Мы оба ждали годы, чтобы встреча состоялась.

Он вышел из комнаты.

Мод посмотрела на меня.

- Скажи что-нибудь, Дина. Пожалуйста, скажи мне что-нибудь.

Я хотела сказать ей, что она боится быть любимой из-за предательства ее мужа. Что она не должна отказываться шанса снова быть счастливой. Но между нами было слишком много тьмы.

- Я скоро вернусь, - прошептал мне на ухо Шон.

Внутри разгорался пожар, натиск которого деформировал пустую тьму. Было больно. Боль затопила меня. Я попыталась сбежать, но бежать было некуда.

Он запечатлел поцелуй на моих губах.

Натиск прекратился, и я закричала. Не уходи! Не оставляй меня! Я останусь совсем одна.

- Я скоро вернусь. - Он отпустил меня и направился к двери.

Он не услышал меня. Как он мог меня не слышать?

Шон скрылся за дверью.

Подожди. Не уходи.

Она закрылась за ним.

Подожди.

Подожди меня.

Я сидела на крыльце, глядя, как день медленно клонится к вечеру. Мод надела на меня мою любимую мантию, голубую, которую сшила мама. Я выглядела как хранительница, даже если и не чувствовала себя таковой. Сестра решила, что мне нужно место в первом ряду, чтобы я «взяла себя в руки». Чудовище лежала у меня на коленях. Поначалу, когда Шон принес меня, она пряталась, словно не узнавая меня, и это ее пугало. Потом, мало-помалу Шон заманил ее в мою кровать на третью ночь. Теперь она сидела со мной, грустная и временами дрожащая.

Калдения сидела на стуле слева от меня. Сестра стояла справа, держа мою метлу в одной руке, а меч в другой. Перед нами простирался задний двор и поляна за ним. Хелен сидела у моих ног, обнимая свои колени. Хиру ждали на кухне, вне пределов видимости.

Шон вернется. Он обещал вернуться.

Скверна ждала надо мной. Она протекала по гостинице, занимая пространство между ветвями. Гертруда Хант пыталась остановить ее, но она избежала хватки гостиницы. Все забыли о ней, а она была здесь, выжидая своего времени. Она чего-то хотела.