— Я знаю, что у нас только что были большие откровения, — сказала Лисабет, — но я умираю с голоду. И это будет долгий день.

— Я тоже, — сказала Рейна. — Мы должны купить что-нибудь съесть.

— Поддерживаю, — добавила Эллюкка, которая забрала у Лисабет свой плащ теперь, когда они снова были на крышах, и плотно закуталась в него, сгорбив плечи от холода.

— Согласен, — сказал Андерс, глядя на Рейну. — Не думаю, что когда мы шли в город или пересекали площадь..?

Рейна снова вытащила маленький красно-серебряный кошелек, и когда она встряхнула его, внутри зазвенели монеты. Андерс прекрасно понимал, где его сестра-карманница раздобыла их, но на этот раз он был не в настроении беспокоиться об этом. Он и другие пытались спасти мир, и он полагал, что мир должен им обед.

Когда-то давно ему было бы неприятно, что Рейна решила раздобыть для них немного денег, когда эта мысль не приходила ему в голову. Теперь он не знал. Он вносил свой вклад и знал это. Просто по-другому.

— Будет лучше, если Эллюкка спустится вниз, — предложил он. — Никто не знает ее в лицо. — Говоря это, он знал, что все думают о драконе, которого только что видели убегающим из порта, но Эллукка просто кивнула.

— Я никогда не была здесь раньше, — сказала она. — Меня не узнают.

Они добрались до Дрейбаум-сквер, одного из их любимых мест, и спустили ее в ближайший переулок, четко объяснив, сколько нужно заплатить за то, что она хочет.

— Жаль, что у меня нет лески, — задумчиво сказала Рейна, когда они смотрели ей вслед. — Я действительно чувствую себя сосиской.

— Что? — растерянно переспросила Лисабет. Но Андерс покачал головой… было бы смешно, если бы он попытался объяснить, какое отношение эти две вещи имеют друг к другу. Это была история из их жизни здесь, на улицах Холбарда.

Они немного посидели в тишине, ожидая Эллюкку, легкий ветерок дул по крышам.

— Итак, — наконец произнесла Рейна, — у нас есть дядя.

— Он — отличный выбор, — сказала Лисабет. — Он один из самых приятных людей, которых я знаю. И он тоже умный.

— Ты много о нем знаешь? — спросила Рейна, мгновенно заинтересовавшись.

— Он дружит с моей матерью, — продолжала Лизабет. — Андерс тоже с ним встречался.

— Это он нашел меня в тот день, когда мы преобразились, — сказал Андерс. — А потом я встретил его в Ульфаре. Он всегда был добр ко мне. Думаю, если бы я мог выбрать кого-нибудь из взрослых, которых встретил в Ульфаре, я бы выбрал Хейна.

Вскоре появилась Эллюкка, неся пакет, полный горячих пирожков с рыбой и сливочным соусом внутри, и бутылку молока с пробкой наверху, чтобы все они могли поделиться.

— Там так много людей, — сказала она, широко раскрыв глаза. — И так много шума, и они продают… вы бы видели все, что они продают!

— Мы знаем, — заметила Рейна, но это не остановило Эллюкку. Она продолжала идти, пока они ели пирожные и шли через лужайки на крыше к месту встречи. Она перечислила все, что продавалось в ларьках, рассказала о цветных дверях домов, запряженных лошадьми повозках и музыкантах, которых видела на углу. В глазах Эллюкки все, что было для Андерса обычным, снова стало новым. Странно, что она так привыкла к таким необычным вещам, как сады драконьего кузнеца в Дрехельме, но так поражена такой простой вещью, как лавка, торгующая свечами и импортными тюками ткани.

Но в городе было что-то еще, что Андерс заметил глазами Эллюкки, и он был уверен, что Рейна и Лисабет тоже это заметили.

Куда бы он ни посмотрел, везде он видел Волчью Гвардию. Он вырос среди патрулей и даже пару месяцев назад, за несколько недель до своего превращения, привык видеть на улице больше охранников, чем обычно. Но теперь, казалось, на каждом углу стояла пара, некоторые в серой форме, некоторые в волчьем обличье. Они отправились на поиски шпионов, драконов, Андерса, Рейны и Лисабет.

Волчий стражник вставал перед каждым, кого они хотели допросить, нависая над ними, требуя ответов от людей, закутанных в плащи от холода. Он хотел настоять на том, что волки не такие, что они верные, защищают, заботятся о людях Холбарда. Но сейчас было трудно говорить убедительно, и он промолчал.

Они нашли хорошее место, чтобы провести остаток времени на подветренной стороне крыши, устроившись среди цветов, чтобы ждать, разговаривая о предыдущей встрече на портовой площади. Андерс и Рейна постоянно возвращались к мелким деталям, пытаясь привыкнуть к мысли, что у них наконец-то появился еще один член семьи, после того как они всю жизнь думали, что никогда не узнают, кто их родители, не говоря уже о том, чтобы обнаружить живого дядю.

Но, в конце концов, у них появился другой вопрос, о котором стоило беспокоиться. До заката оставалось чуть больше часа, и они начали высматривать Хейна, по очереди сидя парами на краю крыши и наблюдая за кружащейся толпой в поисках характерной фигуры большого волка.

Но назначенное время пришло и ушло, и солнце садилось, пока не коснулось горизонта, а его по-прежнему нигде не было видно. В конце концов, в городе стало темно и тихо, а Хейн все не появлялся.

— Что же нам делать? — тихо спросила Лисабет. — Неужели мы сдаемся?

— Ну, мы знаем, что это была не ловушка, — сказала Рейна. — Если бы это было так, он бы не показался, но вместо этого здесь была бы дюжина Волчьих Гвардейцев, чтобы схватить нас. Он слышал, как Эллюкка сказала, что мы направляемся к крышам. Должно быть, что-то его задержало.

— И все же мы не можем ждать всю ночь, — сказала Эллюкка. — Возможно, нам стоит попытаться вернуться завтра. Хотя второй день подряд будет трудно убедить Лейфа. Он рассердится, что мы вернулись так поздно.

— Мы должны продержаться еще немного, — сказал Андерс, в отчаянии глядя на улицу. — Он придет, я знаю.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Андерс остался на месте, сидя на краю крыши, и вдруг заметил пару фигур, которые были намного меньше Хейна, но еще более знакомые.

— Лисабет, — тихо сказал он. — Лис, иди сюда. Это похоже на Сакариаса и Викторию?

— После наступления темноты? — спросила она, но послушно подползла.

Внизу на улице стояли двое детей в чем-то, что даже в тени выглядело как серые плащи Академии Ульфара, отороченные белым. У одного были длинные черные блестящие волосы, а у другого лицо, бледное в лунном свете. Они стояли в стороне от толпы, входящей и выходящей из западных ворот, и если это были они, то Сакариас быстро говорил — что только подтверждало подозрения Андерса, что это были его друзья — в то время как Виктория медленно поворачивалась, изучая их окружение. Она запрокинула голову, глядя на крыши домов, хотя Андерс знал, что в темноте она его не увидит.

— Твои друзья? — спросила Рейна, устраиваясь рядом с ним.

— Наши соседи в Ульфаре, — сказал он. — Наши друзья. И им нельзя выходить после наступления темноты. Не может быть совпадением, что они здесь. Они улизнули, чтобы найти нас, это единственное объяснение. Я собираюсь спуститься и выяснить, почему. Мы не должны рисковать тем, что нас всех увидят.

Остальные опустили его в темный переулок, их руки согрели его.

— Будь осторожен, — прошептала Лисабет.

— Если они тебя как-нибудь поймают, мы тебя вернем, — пообещала Рейна.

— Не доверяй им слишком сильно, — посоветовала Эллюкка.

Андерс дрожал от предвкушения, его сердце бешено колотилось. Сакариас был ранен в битве между волками и драконами, и Виктория вытащила его, помогая бежать. Андерс терял сон из-за того, что его друзья, должно быть, думают о нем, но тот факт, что они сейчас здесь — возможно, даже работают с Хейном — дал ему первую надежду, что они не будут ненавидеть его.

Он не понимал, что Академия начинает чувствоваться домом, пока не понял, что никогда не сможет туда вернуться. Но до этого момента он знал, что это его друзья.

Его сердце бешено колотилось, когда он вышел из переулка и бросился сквозь толпу взрослых к воротам, не снимая капюшона плаща. Оба его друга сразу же увидели его, а вечно улыбающийся Сакариас вовсе не улыбался. Виктория носила подозрение, как маску, скрывая свои мысли.