«Наверное, нет», — поразмыслив, решил он. Эмерсон весьма вольно толковал общепринятые нормы морали и такое же отношение привил дочери. Он считал, что его родительский долг заключается главным образом в том, чтобы научить свою малышку выживать в этом жестоком и безумном мире. В результате дочь стала умной, расчетливой, уверенной в себе женщиной, которая прекрасно обходилась без мужчин, пока в ее жизни не появился Джонас.

Джонас нисколько не поражался тому, каким образом Верити удалось столько времени сохранять невинность. Своим острым язычком она запросто могла отшить любого навязчивого ухажера, владея им так же виртуозно, как Джонас владел ножом. О, эта леди при необходимости не задумываясь пускает в ход свое оружие. Джонас усмехнулся, допил кофе и поднялся.

Верити тотчас выглянула из кухни.

— А что, если тебе надеть галстук? — весело предложила она.

— А что, если Уорвики решат, будто я хочу произвести на них впечатление?

— Джонас, — настаивала Верити, — галстук тебе просто необходим. Ты все-таки профессионал и должен выглядеть соответственно.

Он подошел к ней и крепко поцеловал в губы.

— Я уже говорил, леди, — не торопите события.

Верити от волнения затаила дыхание при встрече, но спустя некоторое время успокоилась. Джонас, по-видимому, был настроен миролюбиво и вел себя вполне прилично. Даг Уорвик, разглядев при дневном свете, что историк-консультант вовсе не похож на свирепого дикаря, с радостью протянул ему руку. Джонас тотчас с самым непринужденным видом ответил на приветствие. Все четверо — Джонас, Верити, Даг и Элисса — находились в солярии минерального курорта. Сквозь стеклянные стены комнаты открывался прелестный вид на Секуенсское озеро, мерцающее в лучах холодного зимнего солнца. Верити про себя отметила, что Элисса снова одета во все белое — белые лосины, белый свитер и белые туфли, — а ее бесчисленные украшения так и сверкали на солнце.

— Весьма сожалею о вчерашнем досадном недоразумении, — начал Даг. Верити подумала, что с его стороны было очень великодушно назвать так вечерний инцидент, и поэтому одарила его теплой улыбкой.

— Я благодарен вам за заботу о Верити, — не слишком поспешно откликнулся Джонас, затем откинулся на спинку кресла и стал молча разглядывать своих потенциальных клиентов.

— Как вы сегодня себя чувствуете, Верити? — спросила Элисса, осматривая перебинтованную лодыжку. — Ступать можете?

— Очень осторожно. Опухоль еще держится, впрочем, надеюсь, через несколько дней все будет в порядке. Лаура подобрала мне трость, и я теперь передвигаюсь без труда. — Верити помахала деревянной палкой. — Она досталась мне от Рика — два года назад он сильно потянул мышцы спины.

— Послушайте, у меня есть друг, — с готовностью продолжила Элисса, — мы познакомились на семинаре у Престона, он специалист по кристаллам. Уверена, он сможет вам помочь.

— Должен вас предупредить, что моя сестра просто помешана на экстрасенсах и прочей эзотерической чепухе, — вполголоса заметил Даг, повернувшись к Джонасу.

— Не обращайте внимания на братца, — мягко возразила Элисса. — Он судит обо всем слишком категорично. И никак не может понять, что путь к просвещению всегда тернист и извилист. Западное мышление слишком рационально, с таким восприятием невозможно объяснить всю многомерность окружающего. Даг пока не принимает холистический подход к познанию действительности, но, думаю, в конце концов признает его преимущества.

— Остановись, переведи дух, — буркнул Даг.

— Да, идеи нового времени довольно любопытны, — вежливо заметила Верити. — Правда, большинство новизной все-таки не блещут — им уже более тысячи лет. Поэтому можно смело считать, что в них есть доля истины.

— Мошенничество тоже ведет свое начало издревле, — промолвил Джонас. — Однако это не значит, что можно доверять современным проходимцам. То же самое относится и ко всем новомодным идеям — это не что иное, как сплошное надувательство.

— Джонас! — Верити сердито сверкнула глазами, пытаясь заставить его замолчать. Нельзя допустить, чтобы он смертельно оскорбил будущую клиентку. — Не обращайте на него внимания, Элисса. Просто Джонас с предубеждением относится ко всем нетрадиционным методам познания, — добавила она, а сама подумала: «Для того, кто обладает сверхъестественными способностями, такое отношение более чем странно».

— О, я все понимаю, — заверила ее Элисса, искоса взглянув на Джонаса. Похоже, женщину ничуть не смутили его насмешки. Она снова повернулась к Верити и спросила:

— Вы тоже вместе с Джонасом поедете к нам на виллу?

— Ну конечно! По крайней мере очень на это надеюсь, — ответила Верити, кивнув головой и выразительно глядя на Джонаса. Но он оставил ее знаки без внимания и, не мешкая более, обратился к Уорвикам:

— Я без особого труда сделаю заключение о вилле. Но, насколько я понял, вы предлагаете мне одновременно с этим заняться поисками каких-то сокровищ? Должен сразу вас предупредить, что, по-моему, это пустая трата времени. Вы согласны платить мне… хм… как консультанту за то, чтобы я искал клад, которого в действительности скорее всего не существует?

Даг усмехнулся:

— Я понимаю ваше недоумение, но смею вас заверить, дядя Дигби нашел достаточно доказательств существования клада. Элисса хочет удостовериться в этом прежде, чем мы продадим виллу. Поскольку вы все равно будете обследовать дом, почему бы вам заодно не поискать и сокровища?

— А вы уверены, что ваш дядя Дигби был в своем уме?

— Джонас! — сердито прошипела Верити. — Это уже переходит всякие границы!

Элисса улыбнулась и спокойно ответила:

— Не волнуйтесь, Верити. Мы с Дагом и сами так когда-то считали: дядю вполне можно было принять за сумасшедшего. Да, это был человек со странностями, но он нисколько не сомневался, что вилла скрывает в своих стенах клад. Он вел записи своих поисков, оставил дневник. Правда, к сожалению, писал на латыни. А еще он отыскал бриллиант.

— Бриллиант?! — Верити изумленно вскинула голову.

Даг кивнул:

— Пять лет назад я видел его собственными глазами. Дядя Дигби показал мне драгоценную находку почти сразу. Он считал, что это ключ или что-то в этом роде. Кристалл — длиной почти в два дюйма, зеленого цвета, продолговатой яйцевидной формы, весьма необычной огранки — пропал пару лет назад вместе с дядюшкой. Скорее всего Дигби либо спрятал свою находку, либо унес бриллиант с собой.

Джонас выпрямился в кресле, впервые выказав интерес к разговору.

— Ваш дядя считал, что бриллиант — работа ювелиров шестнадцатого века?

— Да, — ответила Элисса, повернувшись к Джонасу и звякнув браслетами. — Тогда он был уже дряхлым стариком и вполне мог ошибиться, но раньше имя Дигби Хейзелхерста было широко известно среди специалистов. Тридцать лет назад он считался признанным знатоком истории Возрождения.

— Хейзелхерст?! — повторил Джонас. — Вашего дядю звали Дигби Хейзелхерст?

— А вы о нем слышали?

— Помнится, я как-то нашел его ранние труды по истории Возрождения, — медленно вымолвил Джонас. — Они пылились в старых помещениях библиотеки Винсент-колледжа. Я наткнулся на них совершенно случайно.

— Боюсь, к тому времени, когда дядя Дигби покинул наш грешный мир, от его репутации ученого остались одни воспоминания, — заметил Даг. — Говорят, последние двадцать лет его статьи становились все более странными и непонятными. Коллеги перестали с ним общаться; его отстранили от преподавательской деятельности, а научно-исторические журналы перестали публиковать его труды. Он окончательно отошел от дел, удалился на свой остров и остаток жизни провел в поисках клада.

— Вы сказали, ваш дядя умер два года тому назад? Даг кивнул:

— Старик пропал без вести. В его-то возрасте и пускаться в плавание одному! Впрочем, старина Дигби всегда старался держаться независимо. У него было слабое сердце. В полиции сделали вывод, что с ним, вероятнее всего, случился сердечный приступ и он вывалился за борт. Тело найти так и не удалось, нашли только лодку — ее выбросило на соседний остров.