— Иногда не мешает делать исключения.

— Не в этом случае.

— Теперь я, что ли? — бесцеремонно перебил готовых и дальше пикироваться мужчин Мираб.

— Зришь в корень, мелкий, — кивнула я. — Вперед! Только очень осторожно.

— Обижаешь! — выпятил грудь колесом от гордости эльфыреныш. — Я буду сама нежность.

Нет, знахарке поистине повезло. Такие импозантные мужчины около нее собрались, один другого краше. А главное — как вовремя.

— Сатия, а теперь объясни, почему мы все должны были ее целовать и в чем состоит принцип столь оригинального способа спасения? — надменным тоном потребовал от меня объяснений Полоз. — Что-то признаков пробуждения я пока не вижу.

— Я тоже, — безжизненным голосом прошелестел Корн. Его отчаяние беспощадным карающим мечом повисло между нами.

Я беспомощно посмотрела на бедную Сцинну, которая так и продолжала лежать, оставаясь полностью равнодушной к повышенному мужскому вниманию. Что я могла ответить на вполне резонный вопрос моего благоверного? И как смотреть теперь в глаза потерявшему всякую надежду оружейнику? Злые слезы беспомощности потекли по моим щекам, и несколько соленых капель упали на лицо знахарки.

— Потому что завершить это таинство могу только я, — неожиданно раздался уверенный женский голос.

Мы вчетвером подпрыгнули и, кто с мечом на изготовку, кто привычно спрятавшись за мою спину, а кто и просто оставшись стоять столбом (это как раз я), уставились на словно сплетающуюся из отдельных сверкающих пылинок Алессандру.

М-да, проникать сквозь пространство, минуя время, может далеко не каждый сильный маг. Придворный маг моего отца, мэтр Вильгиун, говорил, что такое вообще невозможно, но сейчас я собственными глазами вижу, что он ошибся. А ведь наш чародей далеко не из слабого десятка. Кажется, мужская часть нашей компании в полном составе разделяет мое мнение, если судить по выражениям на их лицах.

Странно, этой ведьмы в видениях, которые я видела на дне черного варева, не наблюдалось…

— Кто такая? — не слишком вежливо поинтересовался Корн, первым справившись с неожиданным явлением посторонней женщины, представшей перед нами на этот раз в привлекательном обличье черноволосой красавицы.

Алессандра насмешливым взглядом смерила оружейника, готового в любой момент загородить любимую своей широкой грудью, и повернулась к нашей спящей проблеме. Девушка продолжала лежать в той же позе, только щеки слегка побледнели.

Ведьма покачала головой и сделала сложный пасс левой рукой, отчего на ее ладони засветилась маленькая золотистая сфера.

— Просыпайся, девочка моя, — нежно произнесла странная женщина. — Смерть уступила свои права на тебя жизни, — и сдула с ладони сферу, тотчас рассыпавшуюся на мельчайшие крупинки, в лицо Сцинне.

Сначала ничего не происходило. Но через несколько мгновений лицо знахарки слабо засветилось, от троекратно целованных губ и щеки, куда упали мои слезинки, отделились четыре тоненькие разноцветные ниточки и, переплетаясь между собой в сложную вязь, потянулись к груди спящей, туда, где сердце. На скулах девушки появился здоровый румянец, ресницы вздрогнули и распахнулись…

— Мама? — Сцинна приподнялась на руках и удивленно уставилась на завершившую таинство воскрешения ведьму, но быстро поняла, что та ей не мерещится. — Мама! Как же я соскучилась! — и бросилась Алессандре на шею.

— Конечно, это я, милая! — ласково гладила по голове Сцинну мать. — Кто же тебя еще с того света вытащит? И друзья тебя в беде не оставили, без них ничего не получилось бы…

А друзья в это время в очередной раз пребывали в состоянии легкой контузии, причем полным составом. Мы ожидали чего угодно, но только не этого. Алессандра — мать Сцинны… Ни за что бы не подумала! Почему-то совершенно не к месту вспомнилась первая встреча с этой странной женщиной, когда она в образе древней старухи гоняла метлой по болоту пьяную заболотицу. Не вязалось то происшествие с мощной силой, которая исходила сейчас от матери, пришедшей на помощь собственной дочери. И ведь обе эти паршивки даже словом не обмолвились, какие узы их связывают.

— Какие же все-таки женщины непредсказуемые, — философски изрек неугомонный эльфыреныш, искоса наблюдая за трогательной картиной и, подозреваю, за своими словами пытаясь скрыть внезапный приступ смущения, — никогда до конца ничего не расскажут, вляпаются в историю, а мы, мужчины, выкручивайся потом за двоих. Можно подумать, нам больше заняться нечем. А главное — потом столько интересных подробностей выясняться начинает.

— Молчал бы уж, — беззлобно проворчал Полоз, — сдается мне, вляпываться в истории из здесь присутствующих все прекрасно умеют. И ты один из них.

— Я жертва коварного заговора, — храбро парировал мелкий.

— Ты жертва собственной беспечности. А еще невежества, — не удержался мой благоверный от очередной шпильки. — Томатный сок от крови отличить не можешь. Тоже мне кровопийца. Мотылек беззубый!

— Что?! Так вы меня обманули?! — Мираб уже сжал кулаки и готовился броситься на обидчиков, но все не мог решить, с кого же начать.

— Не обманули, а преподали урок, — поднял вверх палец мой благоверный. — Это большая разница. А некоторым пора бы уже научиться вести себя скромнее и не прыгать блохой на каждый выпад. Тоже мне наследничек. Нервный.

— Сам ты нервный, — заверещал в ответ эльфыреныш. — Индюк чешуйчатый!

Разнимать задир в итоге пришлось Корну, но он легко справился с этой задачей, напомнив, что сейчас не время и не место для кровавых разборок, а если так не терпится, пусть идут и продолжают свои дебаты в другом месте. Его внушительная фигура быстро остудила пыл обоих спорщиков и призвала их к временному порядку. Ох, чую, намучаюсь я с этой сладкой парочкой. Уже думаю, как бы от них избавиться с наименьшими для себя потерями.

Когда же первые страсти, восторги и эмоции улеглись, настало время для выяснения некоторых волнующих подробностей. Меня интересовало, зачем на самом деле Эмма приходила к Сцинне и что этой мерзавке было от меня нужно; Корна — как найти поганку и отомстить за нанесенное его любимой оскорбление; Полоза — для чего ему пришлось целовать знахарку и как скоро мы сможем отправиться дальше, а Мираба, как самого любопытного, все и сразу.

Рассказывать начали по порядку.

— Через несколько дней после вашего с Корном отъезда в Верхоград, — глядя на меня, принялась первой говорить Сцинна, — ко мне пришла девушка. Странная такая, наглая. Когда она появилась на пороге, я сразу поняла, что это не обычная посетительница. Не знаю, что навело меня на эту мысль, ведь ко мне разные люди и нелюди приходят, с разными проблемами, в том числе и очень деликатными, но эта девица насторожила меня сверх всякой меры. Считайте, сработала хваленая женская интуиция, поэтому я была настороже с первой минуты. Кстати, а у вас ничего поесть нет, а то я голодная, как стая волков. — И девушка обвела нас таким жалобным взглядом, будто мы специально морим ее голодом. — Сколько дней маковой росинки во рту не было.

— Почти две седмицы, — глухо отозвался Корн и, тут же подорвавшись, бросился вон из комнаты. — Я мигом!

— Стой! — Властный голос Алессандры заставил оружейника замереть с протянутой к дверной ручке рукой. Убедившись, что ее приказ выполнен, ведьма перевела взгляд на Полоза и спокойно произнесла: — Мы попросим наследника Золотоносных Гор и Подземного Царства оказать нам услугу в обеспечении всех здесь присутствующих едой и напитками. Ты же не откажешь нам, Великий Полоз?

Мой муженек учтиво поклонился и безропотно отправился выполнять такое важное и ответственное поручение.

— Я бы и сам справился, — проворчал задетый за живое оружейник, как только за Полозом закрылась дверь. — А то принесет какой-нибудь гадости, чисто из вредности.

— Не принесет, — усмехнулась Алессандра. — Я специально отправила именно его, потому что есть вещи, о которых наследнику Золотоносных Гор знать пока рановато. Пусть прогуляется, заодно и остынет. — И она с ласковой улыбкой вновь повернулась к дочери: — Продолжай, Сцинна.