— Да, дела. — Влад постучал кончиками пальцев по столу. — Если бы не из уст собственного сына услышал, ни за что бы не поверил в безобидность эльфырей. Значит, одной проблемой у нас меньше, уже хорошо. А эти Темные недаром сидели до сих пор тихо, как мышки. Стоило бы чуть раньше насторожиться, а мы все проворонили. Причем самым позорным образом.

— Просто они давно серьезных интриг не плели, вот мы и подзабыли их гадкую натуру. — Царь Долины прошелся взад-вперед по комнате. — Помнится, последний раз, лет этак около трехсот назад, их предыдущий жрец спал и видел захватить мировой океан и стращать неугодных самой обычной водой, наделяя каждую ее каплю поистине смертоносными свойствами. Только этот придурок, даже имени его уже не помню…

— Берликсай, — услужливо подсказал Влад.

— Вот он самый. Так просчитался же. Сам сдуру напился отравленной водицы, над которой опыты проводил, да и сдох.

— Туда ему и дорога.

— Это точно. Только дочку мою эти воспоминания из плена вряд ли вытащат. Надо что-то делать. И срочно.

— Войска на Побережье мы сможем подтянуть самое скорое через месяц, — тут же прикинул в уме владыка.

— Какие войска?! Никаких войск! — на удивление слаженно в один голос возопили Змей Горыныч и Полоз. Озадаченно посмотрели друг на друга, словно встретились в одном замке два привидения, и понимающе заулыбались.

— Я не пойму, вы хотите, чтобы мы втроем взяли штурмом цитадель темных безумцев? — не до конца вник в суть проблемы Влад, но в нормальном душевном состоянии этих двоих уже сильно засомневался. Однако тут же вспомнил, что один из них беспробудный пьяница, хоть сейчас и трезв как горный хрусталь, но пара веков злоупотребления спиртным мало кого оставит в здравом уме; а второй вообще запутался и в себе, и в своих чувствах, и в собственных желаниях.

— Допустим, безумец там только один, — веско уточнил Змей. — И он не столько силен, сколько хитер и коварен. Такого банальным нахрапом не возьмешь, тут нужна другая война. Тонкая и осторожная.

— И что? Есть идея? — Полоз не удержался и резко подался вперед, ткнувшись тестю в плечо и чуть не сбив того с ног.

— Ты поосторожнее, зятек, я ведь тоже перекинуться в халу могу, а если еще и выпью хорошенько…

Угроза возымела моментальное действие. Золотистая змея тут же испуганно отпрянула и растерянно захлопала глазами.

— Кстати, а это неплохая идея… Должен же мой многовековой порок хоть один раз сослужить добрую службу.

— Хочешь сказать, что пьянство может оказаться полезным? — не поверил владыка. — Не смеши меня, Змей.

— Ха, ты меня плохо знаешь, — гордо выпятил грудь вперед Змей Горыныч. — Главное, с дозой не переборщить, а то ведь я все их Темное Царство с землей сровняю.

— Вот этого-то я и опасаюсь больше всего.

— А у тебя есть более дельное предложение?

— Нет, но…

— Тогда сиди и молчи в тряпочку. Когда придумаешь свой заумный план, тогда и будем решать, чего больше всего бояться. Пока жизнь МОЕЙ дочери в опасности, и я готов на любое безумство и глупость, лишь бы ее спасти.

— Я тоже, — обреченно вздохнул Полоз и виновато прикрыл золотистые глаза. Он до сих пор не мог простить себе, что упустил свое счастье.

— Вот это я понимаю — наш человек, — похлопал его по шее Змей. — Значит, тогда поступаем таким образом…

За окном еще даже не начал брезжить рассвет, но ночь уже начала сдавать свои позиции. В такое время обычно темнота достигает своего максимального пика, сгущается, становится почти осязаемой и глубокой и кажется, что даже звезды перестают светить, словно боясь своим неосторожным далеким призрачным светом нарушить этот волшебный миг, принадлежащий одной только королеве Темноте. А потом словно по волшебству на востоке загорается тонкая полоска зари. Сначала слабая и неуверенная, а потом разгорающаяся все ярче и смелее. Маленькая искорка, превращающаяся в пылающее всеми оттенками нового дня пламя. Многие романтики и просто любители прекрасного специально мучаются, превозмогая приступы невероятной сонливости (а именно в эти часы в сон клонит непреодолимо), и ждут этих мгновений, чтобы не упустить рождение нового, таинственного, возбуждающего проявления чуда Вселенной.

Но троим мужчинам, воровато и почти бесшумно пробирающимся по коридорам приграничной гостиницы, было сейчас не до романтики. Рассвет они рассчитывали встретить уже в некотором отдалении от этого места, и непроглядная темнота была им только на руку.

— Фух! Я думал, что на этой проклятой лестнице все кости себе переломаю, несколько раз спотыкался так, что чуть кубарем не летел, — приглушенно пожаловался один из них. — Объясняй потом набежавшим постояльцам, что мы не запасы воровать вышли.

— Зато ты сопел так, что у тех, кто не спал, наверняка сложилось впечатление, будто мы уже эти самые запасы украли и теперь с натужным пыхтением вытаскиваем, — строго отчитал первого второй.

— Хватит спорить, — вступил в разговор третий, раздраженно и нетерпеливо. — Мы уже давно на улице, и через несколько минут начнет светать. Или вы уже пересмотрели наш план и мы никуда не отправляемся?

— Отправляемся, отправляемся, Полоз, не кипятись.

— Тогда меняй ипостась, Змей, и — вперед!

— А может, ты все-таки уговоришь своего отца остаться. Влад мне по дороге сюда всю спину промял, до сих пор кости ломит, а тут двойной вес.

— А может, мы лучше эти пару бочонков оставим, — вкрадчиво предложил Влад. — Они, думаю, — что-то в темноте характерно булькнуло, — побольше меня весят.

— Эй, ты там поосторожнее с ценной стратегической жидкостью, не пролей, без нее спасение может дать очень ощутимые сбои, — забеспокоился Змей. — Сам знаешь, я без этого горючего буду много думать и просчитывать, а в нашем плане важно — что? — Он выдержал паузу, будто ожидал ответа, но так и не дождался, поэтому сам же и продолжил: — Правильно: как можно меньше логики, чтобы противник не знал, чего ждать от меня в следующее мгновение, а этого можно достигнуть только…

— Да помним мы, — со злостью рыкнул Полоз прямо на ухо тестю. — Или нам до вечера болтовню на тему сомнительной пользы горячительных напитков слушать? Пускай любимая доченька там погибает.

— А я не знаю, что вы стоите? Не я движение тут задерживаю! — Три тонкие струйки огня довольно красноречиво обрисовали посреди гостиничного двора внушительный силуэт халы. Хорошо, в сторону улицы ушли, а то бы не миновать пожара.

— Давно бы так. — Хранитель Золота легко запрыгнул на чешуйчатую спину и устроился на гребне между крыльями. Полеты на грифонах уже давно научили молодого наследника безошибочно находить на спинах летающих существ наиболее безопасное и удобное место.

Следом водрузили две бочки с вином, для надежности связанные между собой, чтобы не упали во время полета. И последним полез владыка. Он, конечно, тоже был неплохим наездником на грифонах, а вот на хале перемещался впервые. Чешуя — не шерсть, за нее так легко не уцепишься, в ладонях сильно скользит.

— Ох ты ж… — натужно крякнула средняя голова Змея, когда владыка все-таки умостился позади сына, и вместе с двумя другими обернулась к седокам. — Влад, может, ты пешочком пойдешь, а? Я — существо уже преклонного возраста, тяжести мне таскать вредно…

— Да я своим ходом только через несколько дней доберусь, — справедливо возмутился владыка. — К тому же не пристало такому здоровому ящеру ныть в столь ответственный момент.

— Так мне же чем меньше весу на спине, тем быстрее летится.

— Значит, так, — окончательно потерял всякое терпение Полоз. — Или мы взлетаем сейчас же, или, Змей, ты действительно летишь налегке… — И мстительно добавил, постучав по деревянным бокам винных емкостей: — И насухую!

— Все! Понял! Осознал! Исправился! Стартую! — затараторили все три головы разом. — Эх, дожил ты, Царь Долины, до грузовых перевозок. Но чего не сделаешь ради счастья собственных детей! Приготовились! Поехали!

В этот момент первый луч солнца разрезал ночную темноту, знаменуя начало нового дня, новых возможностей, новых надежд… и пока еще не решенных старых проблем.