Так сжато Василий Иванович Казаков сформулировал действительно важные перемены в тактике артиллерии. Их диктовала сама жизнь. Наш доблестный тыл все больше и больше поставлял на фронт орудий, минометов и боеприпасов. Впереди нас ожидали бои на территории, где враг не один год улучшал свои оборонительные рубежи. Вот и на ковельском направлении, где предстояло действовать нашему корпусу, противник имел довольно прочные укрепления и продолжал их совершенствовать. Ведь здесь советские войска угрожающим выступом выдавались далеко на запад, находились совсем близко от восточных границ Польши.
На артиллерию возлагалась задача надежно обеспечить прорыв сильной вражеской обороны, действия пехоты и танков в ее глубине, особенно при форсировании реки Западный Буг, а в дальнейшем и широкой Вислы.
— Как бы удачно ни складывалось наступление, — предупреждал нас В. И. Казаков, — никогда не забывайте о возможности нападения неприятельских танков. Будьте всегда готовы к их отражению. Каждому корпусу мы придаем истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду. Это мощное подвижное средство борьбы с танками в руках командира корпуса. Бригада должна действовать на танкоопасных направлениях, и прежде всего на флангах. Дробление их полков разрешаю только в условиях лесисто-болотистой местности. Во всех остальных — категорически запрещаю.
Итоги командно-штабной игры и занятия подводил командующий фронтом. Он подчеркнул важность тесного взаимодействия войск, необходимость вести наступление в высоком темпе, чтобы не дать противнику возможности укрепляться на промежуточных рубежах, особенно на реках. Как всегда, Константин Константинович Рокоссовский говорил четко и спокойно, заражая присутствующих своей верой в успех операции.
В это время соединения правофланговой группировки фронта овладели Барановичами, Слонимом, Пинском и приближались к Бресту. К югу от нас войска 1-го Украинского фронта вели наступление на Львов, Перемышль, Сандомир.
Можно представить, с каким нетерпением ожидали мы своего часа. На поддержку и развитие боевого порыва войск была направлена партийно-политическая работа. Политуправление фронта издало листовки и памятки с обобщением боевого опыта. В ротах проводились беседы о преимуществах форсирования рек с ходу, использовании подручных средств для переправы. Войскам предстоял выход к нашей государственной границе, а после форсирования Западного Буга они вступали на территорию союзной Польши. В связи с этим командиры и политработники усилили разъяснение воинам великой освободительной миссии нашей армии. Перед самым наступлением каждому красноармейцу, сержанту, офицеру были вручены листовки с обращением Военного совета фронта. Все это весьма положительно сказалось на моральном духе войск.
Начало операции, вошедшей в историю войны под названием Люблинско-Брестской, было назначено на 18 июля 1944 года. Главный удар наносился войсками левого крыла 1-го Белорусского фронта. Наша 69-я армия имела задачу прорвать оборону противника на участке Тарговище, Дольск, Турычаны (западнее дороги Ковель — Владимир-Волынский), а затем наступать в общем направлении на Хелм. 61-й стрелковый корпус находился в первом эшелоне и прорывал вражескую оборону по реке Турья, в районе деревни Ягодно.
Противник подготовил оборону из трех полос. Главная — из четырех позиций, соединенных ходами сообщения, — имела перед собой проволочные заграждения и минные поля. Вторая опиралась на населенные пункты, превращенные в узлы сопротивления. Третья полоса шла вдоль левого берега реки Западный Буг. Она оказалась особенно хорошо подготовленной в инженерном отношении.
Но все это мы знали, как говорится, по бумагам и словам, то есть по разведданным. А каждому командиру хочется еще до боя самому увидеть, как выглядят неприятельские позиции.
Исходный район нашему корпусу достался лесистый. Соорудили вышку. Саперы построили ее довольно высокой и замаскировали под вековую ель. Однако и с вышки просматривались только отдельные участки местности в стороне противника. Я выслал в каждую стрелковую дивизию офицера штаба артиллерии, чтобы иметь «свои глаза» непосредственно на поле боя.
Распределяя артиллерию между соединениями, мы стремились создать сильные артгруппы в дивизиях первого эшелона. Создана была довольно мощная корпусная группа. В полосе наступления нашего корпуса имела задачи и армейская артгруппа. Кстати, в ее состав вошли кроме советских частей две тяжелые артиллерийские бригады 1-й польской армии. Хотя эта армия находилась во втором эшелоне фронта, наши товарищи по оружию — польские артиллеристы вместе с нами готовились прорывать оборону гитлеровцев на реке Турья, громить их при форсировании Западного Буга.
Мы тщательно спланировали артиллерийскую подготовку продолжительностью в один час пятьдесят минут и сопровождение атаки пехоты и танков огневым валом. Но в последнее время немцы нередко отводили свои основные силы с переднего края, оставляя на первой позиции только прикрытие. И могло статься так: орудия почти два часа ведут огонь, расходуют уйму снарядов, а вражеских войск на позициях главной полосы нет, они отведены в глубину обороны. Закончилась артподготовка, наша пехота пошла вперед — ее и встречают вполне сохранившиеся силы противника.
Мы уже знали о таком тактическом приеме врага (он называл его эластичной обороной), потому командарм приказал сначала провести разведку боем. Рано утром 18 июля после короткого огневого налета передовые батальоны перешли в наступление. Они овладели первой, затем второй траншеями. Успех был полный, и в связи с этим наступление главных сил пошло без основной артподготовки.
Впрочем, артиллеристы не оказались «безработными». Во второй половине дня сопротивление противника стало возрастать, он не раз предпринимал сильные контратаки. В этот момент значительную часть артиллерии мы переподчинили непосредственно командирам стрелковых полков и батальонов, и те, исходя из конкретной обстановки, ставили артиллеристам огневые задачи. Это не значит, конечно, что наш штаб оставался в стороне. В каждой дивизии мы имели передовые артиллерийские наблюдательные пункты, которые по радио докладывали обо всех изменениях на поле боя. И если требовалось, штаб вводил в дело корпусную артгруппу, и она своим мощным огнем оказывала поддержку стрелковым частям.
Преодолев главную, а затем вторую оборонительные полосы противника, части 61-го стрелкового корпуса к исходу второго дня наступления вышли к реке Западный Буг.
Три года назад, памятной июньской ночью, советские воины под натиском превосходящих сил врага вынуждены были отходить отсюда. Но мы никогда не теряли веры в то, что разобьем захватчиков, вернемся к Западному Бугу. И вот мы вернулись.
Над Бугом стояла тишина. Только временами с запада доносились глухие раскаты выстрелов, и небо озарялось яркими вспышками. Неприятельские батареи обстреливали нашу сторону, как говорится, на всякий случай. Враг, видимо, не подозревал о наших намерениях.
А вокруг кипела не видимая в ночи работа. Солдатский труд беспокойный, тяжелый. Преодолевая усталость, бойцы оборудовали позиции, на руках подтягивали к берегу пушки, минометы, тащили бочки, доски, бревна — все, что может сгодиться при переправе. Полным ходом шла подготовка к форсированию реки.
Ночь на 20 июля прошла напряженно. Радостное возбуждение в связи с выходом к государственной границе сменялось тревожным беспокойством: как пойдет форсирование реки? Мы знали, что гитлеровцы имеют по западному берегу хорошо укрепленный оборонительный рубеж и они приложат все силы, чтобы не пустить наши войска за Буг. Всю эту ночь мне пришлось бродить по кочковатому, заросшему мелколесьем и кустарником берегу. Я проверял, как наши батареи заняли позиции, уточнял командирам боевые задачи. С рассветом предстояло поддержать мощным огнем переправу стрелковых подразделений. Значительная часть орудий ставилась для стрельбы прямой наводкой. Конечно, при такой стрельбе достигается наибольшая эффективность. Но, чтобы уберечь орудия от огня противника, надо хорошо подготовить технику и позицию, тщательно проинструктировать расчеты. Мы же не имели возможности сделать все это как следует. Орудия выводились на незнакомую местность в темноте, без основательной разведки противоположного берега, занятого врагом. Вся надежда лишь на то, что артиллеристы изучили карту этого района, и на чутье, которое выработалось у командиров за годы войны. И все-таки не было полной уверенности, что с данной позиции можно эффективно вести огонь в нужном направлении.
