«Проснувшись», Леший сказал:

— Завтра. Всё узнаете завтра.

В кустах промелькнула горбатая спина мутанта.

Муха усмехнулся.

— Вернулся, обжора, — улыбнулся Кеп. — Точно Тома его сегодня бес чесалок оставит.

— Что за чесалки? — вспомнил я, как Тамара грозила Борзе лишением каких-то почесушек.

— Да Томачка место у них слабое нашла, — сказал Кеп. — Я тебе скажу, она у всех места слабые находит, даже у меня. — Его лицо озарила счастливая улыбка. — Она это называет «Подход». Оказывается, у мутантов под бронёй есть свободное пространство и относительно нежная кожа, которая иногда очень сильно зудит. Так вот, она просовывает туда палку-чесалку или руку, если помещается, и чешет их. Эти обормоты аж хрюкают от кайфа. Сами-то почесаться не могут. Вот теперь они каждый вечер приходят к ней на почесушки, — усмехнулся старый моряк. — А она, шантажируя их лишением этого кайфа, крутит бедными, как хочет. Ты представляешь, они рыбу ей ловят и в магазин в город бегают, когда ей чего-то надо по мелочи.

— Вот-вот, я и говорю: гром-баба! — Прапор распустил в улыбке губы.

— Да с вами только так и надо! Вы же вояки до мозга костей. Вам и баба такая нужна: железная, желательно, чтобы целую роту закошмарить могла. По-другому то вами управлять никак, — шутил Леший, посмеиваясь в усы.

— Ещё как можно, — раздался Томин голос за моей спиной. — Ласка, любовь и забота работают намного лучше ваших кошмаров. — Подойдя к Кепу, она обняла его и чмокнув в макушку, удалилась по своим делам, оставив сияющего, как медный таз Капитана.

Прапор бросил короткий, завистливый, но добрый взгляд на Кепа и полез за сигаретой.

— Не печалься, найдётся и на тебя такая Тамара, — подбодрил Прапора Леший.

— Серьёзно, почему бы и нет. — подкинулся, загоревшись идеей Кеп. — кластер-то в год несколько раз грузится, должна же когда-нибудь ещё одна иммунная Тамара прилететь. Или это случайность, что она в моём подвале оказалась?

— Может и так, — задумался Леший. — Но будет не до смеху, если и вторая Тома, врюхается в тебя, а не в Прапора. Вот скажи, что ты тогда будешь делать с двумя Тамарами, а?

— Даже и думать не хочу, — шутливо ужаснулся Капитан. — Они же поубивают друг друга.

— Хуже будет, если они скооперируются и ополчатся против тебя. — Ухмыльнувшись, сказал Прапор, держа зубами сигарету в уголке рта,

— Да, ну на хрен! — махнул рукой Кеп.

— Не поминай лиха на ночь, бестолочь! Будут человеку потом кошмары сниться! — хохотал Леший. — Всё братцы, досыть языками чесать, айда за работу. А мне в дорогу собираться. К завтрему вертаюсь, — сказал он это серьёзно, будто и не было веселья минуту назад.

— Мать вашу! Да, ну, на… й! Ооой, бляяя! — Торос лез на спину Борзи. Лез и матерился, потому что иначе просто не мог. — Нормальные люди не ездят верхом на руберах! — орал он, пытаясь ухватится за несильно отросшие шипы на холке.

Борзя аккуратно поднялся, встав на четыре конечности. В последнее время он только так и ходил. Передвигаться на двух, не позволял вес и рост. Да и пластины, так наросли, что по другому не побегаешь. А побегать сегодня он очень хотел. На нём впервые сидел Старший собрат. Нет, детёнышей он конечно катал и не раз, но они не надевали на него эту штуку из ткани и не боялись. Ох как боялся его Торос, как несло от него ужасом, но как храбро он карабкался к Борзе на спину, через свой страх. Мутанту это нравилось, он очень хотел пошалить и прокатить человека с ветерком.

Уркнув, Борзя сорвался в галоп и понёсся по желтеющей траве, вырывая лапами пласты грунта. Сидящий на спине человек, очень сильно ругался плохими словами, но держался хорошо, крепко. Хоть он и шалил, но был аккуратен. Борзя следил, за тем, что бы человек не свалился с его спины.

Сделав здоровенный круг по полю, Борзя остановился около собравшихся на тренировки людей. Прилёг на пузо, дав с себя слезть.

Торос сполз с мутанта с охреневшим выражением лица и, сделав пару шагов на подгибающихся ногах, начал жестикулировать, при этом что-то пытаясь сказать:

— А, эээ, ыыыы, — протянул он одну руку к Арману по направлению к фляге с живчиком, другой, в этот же момент, тыкая пальцем в свой хлопающий рот — воды!

— Пить! — Наконец, выдал он нужные слова.

Арман тут же сунул ему фляжку.

— Я ему: — «ТПРРР!», — сделав пару глотков, попытался рассказать Торос, указывая на мирно лежащего мутанта. — А он… иго… го. — Дыхание бойца было сбито, говорил с трудом, голос обратно сорвался на сипение. Торос вновь приложился к живчику. — Падла! — Просипел он на выдохе, сделав большие глаза.

— Всё, всё, всё, успокойся. Всё закончилось! — Пытался успокоить друга Арман, похлопывая по плечу.

— Да, да, — судорожно закивал Торос головой, — я ему тпрр… а он… падла…. тыг-дыг… тыг-дыг… тыг-дыг… — никак не мог успокоится Торос. — Ы-ы-ы. га-а-ад… — повернувшись к мутанту, Торос погрозил тому кулаком.

Мутант делал вид, что его это ну, никак не касалось.

— Так, кто следующий? — спросил Леший у собравшихся.

Следующим вышел Прапор. Вояка подошёл к мутанту, и уставился не мигая Борзе в глаза. Борзя понял, с этим Старшим лучше не шутить.

— Урк! — кивнул он головой, приглашая на спину.

Прапор кивнул в ответ и полез. Борзя чувствовал страх у этого человека, но совсем не такой, как у Тороса. Ещё он чувствовал восторг и восхищение. Старший восхищался им, Борзей! Нет, Борзя не будет шкодить, он не должен разочаровать Старшего. Несмотря на свои габариты, мутант поднялся пластично. Прошёл спокойно несколько десятков метров, потом пустился в неспешный бег.

— Молодец Борзя. Давай быстрее! — Сказал Прапор и прижался всем телом к его спине.

Борзя больше не чувствовал от этого человека волны страха. Был только восторг и восхищение. Борзя готов был летать, не то что бегать. Он мчался как ветер. Прапор надавливал то на правый шип, то на левый, указывая направление движения. У них хорошо получалось понимать друг друга. Борзя был в восторге.

— Леший! Это охре-не-нн-но! — сказал Прапор, слезая с мутанта. — Давай-ка теперь ты тряхни стариной! — усмехнулся он, хлопнув друга по спине, проходя мимо.

Лешего возил Умник. Младшим это было не по рангу. Да и слишком тяжёл Высший для Разбоя, а Борзе надо передохнуть.

Леший держался так, будто всю жизнь на мутантах ездил. Умник и бегал, и прыгал, и выдавал немыслимые кульбиты. Высший Вёл его уверенно, держался хорошо, и от него не исходило ни капли страха. Высший был доволен.

— Ну. Что, Фома, прокатишься?! — посмеивался Арман, слезая с Разбоя. — Давай его, с ветерком, — подмигнул он мутанту.

Ко всеобщему удивлению Фома ничего не ответил, молча залез на мутанта и так же молча слез, сделав несколько кругов. Отошёл чуть в сторону, упал на карачки и принялся блевать.

— Ты чего? — подбежал к нему Арман.

Фома отполз от лужи на несколько метров и уселся в траву.

— Что, укачало?

— Нет. — мотнул Фома головой, скручивая крышку на фляге. — Нервное… Я же их боюсь до усрачки… Ток мужикам не говори. Подкалывать будут. — Руки Фомы мелко дрожали.

— Ладно, так и скажу, что тебя укачало. — смеялся Арман, глядя на друга.

Манчестер долго отнекивался, но всё же полез на спину к Умнику. Проехав первые двести метров неспешным шагом, он пришёл в такой восторг, что потом с таким же трудом его стягивали обратно.

Так люди и мутанты тренировались почти до заката. Привыкая друг к другу и испытывая новые, невероятные ощущения.

Люди вернулись в лагерь, мутанты на ферму. Кушать хотелось всем и очень сильно.

— Я бы сейчас сам корову съел, сырьём. — сказал Муха, глядя вслед удаляющимся мутантам.

— Ну, так чего стоишь, догоняй! — хохотнул оживший Фома. Он ездил верхом ещё несколько раз и уже так не боялся этих существ, которых он привык убивать. К этим мутантам он стал относиться иначе. Муха ухмыльнувшись, искоса глянул на товарища.