Дольникова выбрала себе позицию с дальним умыслом. Поначалу она собиралась затаиться в лесопосадке, метрах в двухстах пятидесяти от блокпоста, но потом отказалась от этой идеи. Во-первых, оттуда просматривается лишь укрепленная часть «блока»: две огневые точки и небольшое пространство внутри П-образных заграждений из бетонных плит. С этого места она не сможет контролировать передвижения личного состава, а надеяться, что вэвэшники все разом выстроятся в шеренгу подле шлагбаума, было бы глупо и наивно. Особенно после того, как некто неизвестный малость похозяйничал на объекте минувшей ночью — сей прискорбный факт может быть обнаружен гарнизоном в любой момент.

И во-вторых, если ей даже удастся частично либо целиком осуществить задуманное, то могут возникнуть проблемы с отходом — против бронетехники с одной только «СВД» много не навоюешь. А ведь кроме БМП, что стоит в капонире, гарнизон располагает парой-тройкой «РПК», и есть ручные гранатометы. Да хоть те же «калаши»...

Зачем ей так рисковать? Ведь она не одна сейчас и просто обязана свести риск до минимума.

Исходя из этих соображений, Дольникова решила выбрать позицию южнее блокпоста, на склоне одного из ирригационных каналов, проложенных некогда для осушения болот. Траншея, заросшая по склонам ивняком, кустами держидерева и карагача, тянется параллельно трассе. Впереди раскинулась полоса незапаханной земли, она отделяет «позицию» от тыльного участка блокпоста, а позади — заросли кустарника вперемежку с одичавшими фруктовыми деревьями: по-видимому, когда-то здесь были сады и плантации бахчевых культур.

Таким образом, чтобы добраться до места, ей пришлось сделать довольно большой крюк. Для ориентации же держалась траншеи, оставляя ее по левую от себя руку. И при этом молила бога, дабы тот уберег от противопехотных мин и «растяжек», а в том, что окружающая местность изобилует разного рода неприятными сюрпризами, можно даже не сомневаться.

Молочная кисея тумана стала постепенно рассеиваться. Сквозь дымку уже можно было различить темнеющую вдали полосу лесопосадки, а также размытые очертания укрепленного блокпоста. Пройдет еще полчаса, от силы час, и от тумана не останется и следа.

Значит, нужно уже сейчас выбрать точку, с которой удобнее всего будет «работать». У винтовок семейства «СВД» отсутствуют приспособления, повышающие устойчивость оружия при стрельбе, — те же сошки, к примеру. Но в любом случае — учитывая расстояние — ей придется «работать» из положения стоя, так что лучше всего подыскать подходящее дерево, потому как стрельба с такого расстояния с руки — занятие неблагодарное и малоперспективное.

Дольникова, перепробовавшая в своей жизни немало оружейных систем — как отечественного производства, так и зарубежные образцы, — была наделена способностью чувствовать оружие. Осмотрев трофейную «СВД», она многое могла бы уже сейчас, не сделав ни единого выстрела, рассказать как о ее нынешнем, вернее, бывшем хозяине, так и о самой «новой подружке».

По правде говоря, винтовку следовало бы капитально почистить, не говоря уже о том, чтобы по-новому пристрелять в тире или на полигоне. Но такой возможности нет. Остается лишь надеяться, что данный винтарь не наделен какими-нибудь дурными привычками и склонностью к отказам или даже мелким капризам.

Дольникова выщелкнула магазин. В нем помещалось десять патронов, уложенных в шахматном порядке. Еще раньше она переснарядила магазин, заменив бронебойно-зажигательные на патроны серии «СП» (специальный снайперский патрон с улучшенной баллистикой). Штатные снайперы подразделений федеральных сил обычно экономят дефицитный боезапас, но лично ее, Анну Дольникову, это обстоятельство нисколько не заботит.

Извлекла из магазина верхний патрон, как бы взвесила его на ладони — он был длинненький, с ярко выраженной конусностью и фланцем, заметно выступающим у основания гильзы. Достав из кармана чистую тряпицу, еще раз протерла его, вернула обратно. Затем вставила магазин.

Сохраняя расслабленную стойку и используя в качестве упора древесный ствол, принялась наблюдать за объектом через снайперский прицел «ПСО-1». С южного направления блокпост не был прикрыт бетонными заграждениями; правда, не так близко, как ей хотелось бы, но четырехкратная оптика позволяла контролировать значительную часть территории режимного объекта.

В дальнем от нее углу периметра, там, где была оборудована огневая точка для «РПК», уже довольно явственно обозначились четыре фигуры. Гм... По-видимому, солдаты-срочники устроили совещание в узком кругу — им, конечно, сейчас есть что обсудить...

Из вагончика за то время, что она наблюдает за «блоком», наружу никто не выходил.

Теперь, когда видимость улучшилась и стала вполне рабочей, можно внести кое-какие поправочки... Что у нас с расстоянием? Дольникова вновь приникла к резиновому наглазнику «ПСО-1». Сетка прицела имеет специальную дальномерную шкалу, не дающую, впрочем, абсолютно выверенных данных. Так... По шкале расстояние до казармы — около семисот пятидесяти метров. До вагончика — практически столько же. Глазомер подсказывает, что эти данные соответствуют истине — с известным допуском.

Сделав выверку по дальности и направлению, Дольникова решила учесть и погоду — внесла боковую поправку на несильный ветер с юго-западного направления.

«Работать» в таких условиях, с расстояния в семьсот пятьдесят метров, под силу только избранным. Подавляющему большинству снайперов здесь просто нечего делать, разве что такой «спец», израсходовав несколько боеприпасов, может по счастливой случайности зацепить одну из мишеней.

Существуют, конечно, стрелки и покруче Дольниковой, но таких умельцев наберется совсем немного.

Дверь вагончика распахнулась, и наружу выбрался кто-то из вэвэшников. Пока только один...

Давненько Анна Дольникова не упражнялась в стрельбе по «бегущему кабану».

А с трассы тем временем донесся гул мотора, и вскоре из-за поворота показался армейский БМП. Кого это еще черти несут? Так... Кажется, к Завидееву какие-то гости...

В эти минуты на блокпосту внутренних войск царила легкая паника.