— Оставить не можем, но и сделать ничего не можем! Все наши усилия….

Договорить Рамана не успела, повеяло морозом, и появился белоснежный дракон, в ослепительно-белых сапогах! В лапе он держал ледяной цветок.

— Саманта, ты решила на могилку эльфийской богини принести цветочек? — поинтересовалась Рамана и добавила: — Поспешила ты, она ещё не умерла, хотя… Этого осталось недолго ждать.

Белоснежный дракон, не отвечая Рамане, сказал, обращаясь ко всем:

- Будьте осторожны, он где-то здесь затаился, может ударить! А цветочек… Подарок Инеда.

Белоснежный дракон подлетел к куполу и к его подножью положил цветок. Ледяной цветок сверкал холодным хрусталём на фоне зелёного купола.

- Смотрите! — закричала Эсфирэль, первой заметив, как зелёный орнамент поверхности купола словно покрывается инеем. Вот уже весь купол стал белым. Сверкающий кристалликами льда на солнце.

— Разом! Ледяными стрелами! — громко скомандовала Саманта, и на купол обрушился ледяной град, состоящий из больших сосулек. Купол с жалобным звоном стал рушиться. Белоснежный дракон снова скомандовал:

— Листик! Вперёд!

Изумрудно-золотистая молния устремилась к куполу, в неё ударили чёрные молнии из такого же угольно-чёрного облака, появившегося над куполом. Но они все промахнулись, Листик двигалась слишком быстро. Изумрудно-золотой вихрь ударил в купол, и тот разлетелся ледяными брызгами, а Листик не стала возвращаться, дракончик, что-то подхвативший, продолжил свой стремительный полёт. Похоже, что метавший чёрные стрелы не ожидал, что дракончик не будет возвращаться, и вслед Листику полетела всего одна молния. От которой дракончик с лёгкостью увернулся. А на облако, разрывая его, обрушился слаженный огненный удар. Били все, кроме Эсфирэль (она так не умела) и Саманты, которая что-то ожидала. Огненные стрелы рвали облако, разбрасывая сразу исчезающие его куски в стороны. Когда обнажилась сердцевина, ещё более чёрная чем облако, белоснежный дракон протянул вперёд лапы, и с них сорвался вихрь то ли снега, то ли инея и окутал чёрный сгусток, заставляя его замереть.

— А теперь я! — закричал изумрудно-золотистый дракончик. Сделав большой круг, он оказался за спинами бьющих по облаку драконов. Он успел передать свою ношу, оказавшуюся светлой и очень бледной эльфийкой, Эсфирэль и теперь с неизвестно откуда появившимися в его лапах кинжалами, бесстрашно летел к ещё трепыхающемуся тёмному сгустку, оставшемуся от чёрного облака. Кружась вокруг этого сгустка, Листик обрубала бешено и хаотично двигающиеся чёрные щупальца.

— Может ей помочь? — спросила Рамана, все драконы прекратили бить огнём и теперь наблюдали за атакой изумрудно-золотистого дракончика.

— Сама справится, — усмехнулась Саманта и закричала: — Листик, не убивай до конца! Сделаем подарок твоему деду, такая шикарная сущность!

— Ага! — ответила Листик и исчезла, утащив с собой клубок щупалец. Саманта сделала приглашающий жест:

— Пошли?

— Ага! — ответила Лиша и облизнулась.

— А как же?.. — спросила Эсфирэль, так и не выпустившая эльфийку из рук.

— Пошли, там и подлечим, — Саманта снова сделала приглашающий жест.

На полянке стоял высокий юноша с белоснежными волосами, разглядывавший чёрную ледяную статую. Когда драконы, уже превратившиеся в девушек, и две эльфийки появились у него за спиной, он, не оборачиваясь, сказал:

— Сколько верёвочке ни виться… Говорил я Гараму, что его место в моей коллекции, а он смеялся: руки, мол, коротки.

— Ага! — подтвердила рыжая девочка, сидящая за столом и уплетающая мороженое, три вазочки уже были пустыми.

— И когда она только успела? — задала вопрос Саманта.

— Как только тут появилась, так сразу и начала, — ответил юноша и взмахнул рукой, перед Листиком и усевшимися рядом с ней Лишей и Тиасой появились ещё с десяток вазочек, девочки дружно принялись за мороженое, к ним присоединилась и Милисента. Рамана с Тайшей подошли к чёрной статуе. Ещё не старый, но уже сгорбленный мужчина в чёрных одеяниях, с пронзительным взглядом чёрных, без белков, глаз и скрюченными пальцами на вытянутых вперёд руках, производил жуткое впечатление.

— А ты не боишься, что может вырваться? — спросила тоже подошедшая Саманта. Инед усмехнулся:

— Сущности в этой оболочке уже нет, так что — некому вырываться. Я предупреждал Гарама, что его игры со смертью к добру не приведут, не послушал.

— Гарам? Кто это? — спросила Рамана, Тайша и Саманта промолчали, но было видно, что их тоже интересует этот вопрос. Инед удовлетворил их любопытство:

— Хранитель мира Артарх, но очень хотел стать богом, но не простым, а богом смерти, покровителем некромантии. Даже преуспел в этом, смог повелевать некоторыми смертными силами, но заигрался. Вот и попал в мою коллекцию.

— Ты не только демонов, но и богов собираешь, — покачала головой Саманта и показала на статую: — А не боишься, что вот так однажды…

— До настоящего бога ему ещё далеко, — усмехнулся Инед, — и потом, я за драконами не гоняюсь и не швыряюсь в них мертвящими заклинаниями. А бросив такое заклинание в Листика, он подписал себе смертный приговор, так что я в своём праве и никто ни в чём не может меня упрекнуть!

Внешность Инеда не изменилась, это был тот же юноша с белоснежными волосами, но теперь в нём было что-то такое… Пугающее до дрожи в коленках, вызывающее даже не страх — ужас! Эльфийки, Эсфинэль и очнувшаяся Квесса, испуганного сжались, Рамана и Тайша отодвинулись от хозяина Айсгора и его трофея, а вот три девочки и девушка, поедающие мороженое, на обратили на это никакого внимания. Да ещё на Саманту происходящее не произвело никакого впечатления, скорее наоборот, она, одобрительно кивнув, подошла к чёрной статуе и стала её с интересом рассматривать. Квесса обнялась с Эсфинэль, девушки словно искали защиты и поддержки другу у друга и смотрели на грозного бога стужи круглыми глазами, то ли так испугались, то ли удивились, что оказались на Айсгоре. Инед усмехнулся, и напряжение, висевшее в воздухе, пропало, а Ледяной Владыка, сделав широкий жест, пригласил:

— Прошу к столу!

— Ага, — повторила широкий жест Инеда Лиша, — присаживайтесь, угощайтесь!

— Пока они не всё съели, — хмыкнула Рамана.

На столе, накрытом белой скатертью, немного увеличившемся и поменявшем свою форму с прямоугольной на круглую, теперь было не только мороженое, были фрукты и горячий шоколад!

— О! — восхитилась Листик. — Инед, ты теперь и горячий шоколад делать можешь!

— Божественное кулинарное искусство не стоит на месте, — важно ответил Инед, вызвав улыбки, Тайша кивнула и пояснила эльфийкам, неулыбающимся и скромно примостившимся на краешках кресел:

— Несомненно, как говорила одна знакомая Листика, Инед для своей внучки готов превратить целый мир в мороженое и полить вишнёвым сиропом, а теперь вижу, что если в этом мире будут незамерзающие вулканы, то в них будет кипеть шоколад!

— Ага! — пришла в восторг Лиша, представив себе эту картину, Рамана укоризненно покачала головой, видно, тоже представила эту картину, но при этом посмотрела не на Лишу, а на Листика. А Инед многозначительно сказал, обращаясь к Листику и Милисенте:

— Мир Артарх остался без хранителя, вряд ли им сможет стать кто-то из существ, населяющих тот мир. Гарта не те создания, а больше разумных там нет.

— Ага, — задумчиво кивнула Листик. Милисента ничего не сказала, только кивнула, задумавшись.

На военном совете стал вопрос, кто же будет командовать объединённой армией. Ырымытар хоть был богом, но всё же был орком, а орку не хотели подчиняться ни эльфы, ни гномы. Но если гномы ещё соглашались на командующего эльфа, то орки такой вариант решительно отбросили. Назначить главнокомандующим гнома? Но было видно, что ни орки, ни эльфы не согласятся, да и Орандун, командир отряда гномов, сам не хотел занимать эту должность. Кандидатура гроссмейстера ордена охотников не рассматривалась, уж очень малочисленный отряд у того был, хотя Арониус на военном совете присутствовал. Не пришедшие к единому решению, командиры пока ещё союзных отрядов с настороженностью смотрели друг на друга.