Как обычно, художники, гравировщики и ювелиры охотно выполняли все прихоти состоятельных заказчиков. Во Франции и Германии печатались книги с гравированными рисунками, предназначавшимися для украшения сабель, ножовщики по всей Европе копировали их, с точностью передавая мельчайшие детали. Примером подобного сотрудничества художника и оружейника может служить охотничья сабля, хранящаяся в Виндзорском замке. Вместе с парой пистолетов и ягдташем, изготовленными Мишелем Батистой из Неаполя, она составляла охотничий гарнитур Карла III Испанского.
Смонтированная в Неаполе венским мастером Францем Буржуа примерно в 1775 г., сабля имеет стальной позолоченный эфес с чеканкой. Отделка, включающая традиционные мотивы военных и охотничьих трофеев, выполнена по эскизам французских художников де Лаколомба, де Марто и Кристофа Юэ, выполненным между 1730 и 1750 гг. Перед кузнецами и граверами иногда ставились очень сложные задачи. Им приходилось выполнять становившиеся все более изысканными рисунки по железу, поэтому часто узоры наносились по накладным серебряным или медным пластинам, они чеканились, золотились и даже усыпались камнями. Следовательно, золотых дел мастера и ювелиры играли более значительную роль, чем кузнецы, изготавливавшие сабли.
Самым известным конструктором и изготовителем великолепных по качеству охотничьих мечей и аксессуаров считался Иоганн Мельхиор Динглингер (1690-1731), работавший в Дрездене вместе со своими братьями Георгом Фридрихом и Георгом Христофором, позже к ним присоединились его сыновья Иоганн Фридрих и Мориц Конрад.
Иоганн возглавил семейное предприятие, известное своим применением драгоценных металлов, камней и эмали.
Рис. 12. Рукоятка кинжала, украшенного драгоценными камнями, изготовленного Фридрихом Якобом Морисоном. 1697 г.
Для своего хозяина Августа Стронга он делал красивые, хотя и немного фривольные гарнитуры, состоявшие из охотничьего оружия и аксессуаров. Так, гарнитур, находящийся сегодня в Сокровищнице Дрездена, состоит из кинжала, ножа, прогулочной трости, кнута, подвески для часов, плюмажей и комплектов пуговиц и застежек. Все они сделаны из драгоценных металлов и отделаны сердоликами. Кроме того, мастер сделал серебряный и другие гарнитуры, отделанные сапфирами, изумрудами и агатами. Камней было так много, что сабля, входившая в большой бриллиантовый гарнитур, вполне могла поранить руку, если бы кто-то решил воспользоваться ею без перчатки. Столь же красивыми и непрактичными были две сабли, отделанные жемчугом, изготовленные примерно в 1720 г. для короля Дании Фридриха IV и его брата принца Карла. Динглингер также придумал и изготовил Большой охотничий набор, предназначенный для охотничьего праздника, – он состоит из различных ножей, столовой посуды, предметов для сервировки и украшения стола.
Рассматривая невероятное разнообразие охотничьих сабель XVIII в., легко разделить их на группы по материалу, использовавшемуся для изготовления эфесов. Прежде всего, мастера отказались от необработанного рога оленя или антилопы, из которых изготавливали практичные и удобные рукоятки мечей в XVI-XVII вв.
Немецкий кинжал, изготовленный примерно в 1775 г., из парижского Музея армии является наглядным примером того, до какой степени совершенства можно было дойти при изготовлении эфеса из оленьего рога. Рукоятка вырезана в виде головки аспида – чешуйчатого чудовища, из глотки которого выходит раздвоенный язык. Для изготовления рукояток использовался любой материал животного, растительного или минерального происхождения, который можно было приспособить: кость, агат, стекло, фарфор, раковины, жадеит, эбеновое дерево.
Однако самым популярным материалом оказалась кость, использовавшаяся с давних времен, но особое распространение получившая в начале XVII в. Лондонские ножовщики оказались среди тех, кто проявили особенное мастерство в изготовлении столовых ножей и вилок с резными рукоятками. Автор «Путеводителя по Лондону за 1633 год» Стоу не без основания похваляется, что «во времена короля Якова I в Лондоне делались самые лучшие и самые красивые ножи в мире».
Заметим, что почти все большие производственные центры в Европе, особенно те, что находились в Голландии и Саксонии, имели своих токарей и резчиков. Один из наиболее значительных центров торговли слоновой костью находился в Дьепе. Историк Массевиль в своей «Общей истории Нормандии» пишет: «Дьеп превосходил все другие города мира своими изысканными изделиями из слоновой кости».
В XVII в. форма рукоятки из слоновой кости часто копировалась с так называемого шотландского эфеса из оленьего рога или антилопы (об этом мы говорили выше). Обычно использовали два куска материала: из одного делали рукоятку, а из другого – гарду. Что касается эфесов из слоновой кости, то они покрывались изысканной резьбой на охотничьи темы, например собаки, нападающие на зайцев, оленей, медведей и львов. Их тела сложно переплетались в едином возбужденном порыве. Похожая техника использовалась и для группы круглых пороховниц, которые использовались вместе с определенными мечами и ружьями.
Прекрасные образцы первых саксонских сабель с рукоятками из слоновой кости выставлены в Метрополитен-музее в Нью-Йорке и Музее Виктории и Альберта в Лондоне. Если на рукоятках XVIII в. из слоновой кости встречается резьба, то она всегда превосходного качества. Отметим, что деликатные гарды из слоновой кости, подверженные механическим воздействиям, легко ломались и часто заменялись металлическими (фото 31).
На изделиях XVIII в. воспроизводились похожие сценки сражающихся животных, однако на некоторых рукоятках отразились и веяния времени, они впечатляют столбцами в духе барокко или рисунками в стиле рококо. На самых простых по модели, но искусных по форме рукоятках встречаются накладные пластинки из слоновой кости или рога, прикрепленные к хвостовику как захваты (фото 34).
Среди других материалов, охотно использовавшихся и становившихся предметом создания скульптурных работ, отметим рог и дерево. Самый необычный эфес из рога носорога прикреплен к сабле, изготовленной для Кристиана V Датского перед его восшествием на престол в 1670 г. Скорее всего, он был создан под влиянием рукояток с изображениями животных. Его создателем считается резчик по слоновой кости Якоб Йенсен Нордманд, который являлся и смотрителем Королевского арсенала, находившегося в замке Розенборг.
В европейских мечах не часто использовали рог носорога, поскольку этот материал, добывавшийся в Африке и на Востоке, ценился очень дорого, ибо считалось, что он обладает необычайными свойствами. Верили, что он способствует потенции и может помочь распознать яды, и именно этим объясняется широкое распространение чаш из рога носорога. Го Хун, известный даосский ученый IV в., полагал, что «когда человека ранят стрелой, пропитанной ядом, и он находится на пороге смерти, то следует слегка коснуться его раны рогом носорога, и тогда из раны появится пена, сам же он почувствует себя значительно лучше». В императорском хранилище в Токио хранятся тосу (поясные ножи) с рукоятками из рога носорога и ножны. Рукоятки кривых абиссинских мечей иногда также изготавливались из рога носорога.
Для изготовления европейских сабель использовались рога разных животных, правда, они редко покрывались резьбой. Так, у охотничьей сабли королевы Софии-Амелии, хранящейся в Розенборге, изготовленной примерно в 1650 г., великолепная золотая рукоятка, украшенная эмалью, однако сам захват сделан из простого полированного рога. В Розенборге также находится прекрасный покрытый серебром кинжал с захватом из черного (эбенового) дерева, он был подарен молодому Кристиану VII во время его визита во Францию в 1768 г. королем Людовиком XV.
Обычно деревянные рукоятки состояли из двух пластин, прикрепленных заклепками к хвостовику, и редко покрывались резьбой. На покрытом серебром кинжале, хранящемся в Виндзорском замке, стоит лондонское клеймо с обозначенным на нем 1809 г. На нем имеется захват, изготовленный из двух эбеновых пластин, прикрепленных посеребренными заклепками. По записям в «Каталоге» Лакинга, этот кинжал носил «мистер дю Паскуэ, когда занимал должность конюшего у принца Уэльского». Однако в Метрополитен-музее хранится сабля с захватом из орехового дерева, покрытым сложной резьбой.
