Значит обе что-то заметили и ничего не предпринимают. Причины может быть две: знают, но не хотят или не могут ничего сделать. А может не знают точно и поэтому не могут ничего сделать. В голове появилась догадка. Очень нереальная и очень нехорошая, однако если сопоставить всё, что есть, возможно она и была ответом.

Остаток завтрака прошёл в полном молчании. Когда Рей поблагодарил за еду и вышел, уже в коридоре его позвала мать Паломы.

— Рей, мальчик мой, я бы хотела попросить тебя о помощи, — в отличии от её доброго и вежливого голоса, приятной улыбки, мягких черт лица глаза были до ужаса пронзительными. Такой взгляд больше бы подошёл дознавателю.

«Ты же меня хочешь занять, чтоб я ничего не выяснил, ведь так?»

— Эм, я просто хотел кое-какие дела доделать.

— Уверяю, это много времени не займёт. Или ты откажешь старой леди в такой мелочи?

— Тогда в чём заключается помощь?

— О, ерунда. Мне нужно перебрать несколько бумаг и разложить их. Уверяю, мы успеем закончить к обеду.

К обеду. Слишком удобно всё получалось. Настолько удобно, что даже подозрительно. Рею это не нравилось. Если сейчас всё не решить, то потом станет только хуже. И как бы это странно не звучало от него самого, но потом в этом доме будут жить и его дети. И при нынешнем раскладе он не желал им такой участи.

— Хорошо, в конце концов, это наименьшее, чем я могу вам отплатить, — согласился Рей.

Мать Паломы улыбнулась приторно доброй улыбкой, от которой буквально веяло ложью и лицемерием.

— Но есть одно но, — улыбнулся во все тридцать два зуба Рей. — Я посрать схожу, хорошо? А то в последнее время понос замучил. А потом обязательно вам помогу.

Надо было видеть лицо этой старой женщины. На неё словно холодную воду вылили. Она стояла, приоткрыв рот, а её глаза буквально на лоб лезли от услышанного. Возможно она такие слова вообще в первый раз вслух слышит. Она издавала какие-то непонятные звуки, явно пытаясь ответить, пока наконец из неё не вылетело:

— Д-да, конечно, я подожду… в зале.

— Отлично.

Лучезарно улыбнувшись, Рей двинулся в сторону туалета. Однако, скрывшись из виду, он тут же сменил направление в сторону комнаты Адель.

Его резкая и грубая фраза сделала своё дело — бабулька оказалась в лёгком шоке, и он смог от неё отделаться. Если бы он отказался или попытался просто уйти, непонятно, что бы произошло. Может ничего, а может она бы что-нибудь да сделала. А так из-за шока и смущения она сама его отпустила.

Найти комнату Адель оказалось не так уж и сложно — она располагалась на верхних этажах и на её комнате висела табличка с её именем, написанная золотыми буквами. Однако, когда Рей постучал, ему никто не ответил. Запустив «систему», он тоже ничего не услышал. Или она прячется или её там нет. Рей предположил, что она не здесь.

Тогда он спустился вниз. Там он встретил одну из служанок и спросил, где остановился Родзи. Уже через несколько минут он был около его комнаты. Как и в случае Адель, ему никто не открыл, потому, что там скорее всего никого не было. Возможно это было совпадение, возможно Родзи действительно решил пообщаться с Адель перед отъездом.

Но Рею стало неспокойно.

Не отключая «систему», он двинулся по коридорам, вслушиваясь в звуки.

Этаж за этажом, часть за частью. Он прислушивался к характерным звукам. Он не хотел их слышать, не хотел признавать, что это могло быть правдой. Пусть Адель встретится ему прямо сейчас. Пусть она хромает и плачет, но пусть она будет перед его глазами, тогда он сможет убедить себя, что это всё ему показалось, он сможет закрыть на это глаза. Иначе он уже не сможет себя сдерживать.

На третьем этаже в западной части здания, что располагалась в отдалении от других, он услышал. Услышал едва заметные звуки, которые в обычной ситуации даже не слышны. Эти звуки…

«Это неправильно. Просто неправильно. Теперь я кажется знаю, что меня бесит. Меня бесит сама эта мерзка ситуация, сам этот дом. Потому, что я догадываюсь, что произошло. И всё, что сейчас во мне кипит — лишь отвращение и гнев к тем, кто это сделал. Есть вещи, которые заставляют нас выходить из себя. Кажется, для меня это одна из тех самых вещей.»

Рей подошёл к двери. Едва заметные скрипы, то ли всхлипы, то ли ещё что-то, вздохи или стоны. Дверь была закрыта — Рей это просто знал, иначе быть не могло. Поэтому он даже не пытался дёргать за ручку. Он просто приложил руку к месту, где располагался замок и резко надавил. Это был практически удар, только без отрыва руки от поверхности.

Дверь жалобно скрипнула и, вырвав из косяка кусок древесины, распахнулась.

Рей знал, что увидит, знал, что будет за дверью, но даже так он не мог унять в себе то, что в нём горело ярким пламенем. Его догадка была верна, но даже так его словно по голове тяжёлым предметом ударили.

В этой небольшой комнате со спущенными штанами, тот, кто должен был стать для него тестем, тра. л раком прямо на столе собственную дочь.

Рей словно и не видел всю картину полностью, в его сознание проникали только отдельные кусочки этой картины: Адель, которая лежала животом на столе и её задранное до пояса платье; рука Родзи, которая скрывалась под грудь Адель и продолжала её стискивать; её безнадёжный, смеренный взгляд и поджатые губы; его поросячьи блестящие глаза, красное от натуги лицо и приоткрытый рот.

Адель, что была всегда перед ним такой собранной и опрятной сейчас предстала перед ним в таком образе портовой шлюхи, которая лишь молча принимает свою судьбу и не только. А ещё человек, которого Рей посчитал единственным нормальным здесь. Добрый и простоватый толстяк, который превратился в жирную и озабоченную свинью в глазах Рея за секунду.

Этот его стон, пыхтение, характерное движение его тела. Подёргивание тела самой Адель от каждого раза, когда он входил в неё полностью.

«Никому не верь. Все могут лгать и использовать тебя в своих целях».

Они оба заметили его в тот момент, когда дверь стукнулась о тумбочку, которая стояла рядом.

Глаза Адель с ужасом округлились, когда она увидела его. Родзи замер, плотно прислонившись к ней сзади, его голова медленно повернулась в его сторону. Они были подобны кроликам, которые попали под фары автомобиля. И сейчас этот самый автомобиль дал по газам.

Рей пересёк расстояние между ними за доли секунд и схватил Родзи за грудки. Мышцы напряглись, «система» направила все силы на руки и они отозвались болью, но Рей умудрился поднять его и отшвырнуть в шкаф позади. Родзи врезался в него, обвалив себе на голову полки с разнообразными вещами.

Рей хотел убивать. За это мгновение его сознание наполнила чистая ярость в перемешу с отвращением. Начнёт с Родзи, закончит дочуркой. А потом прогуляется по остальному особняку. Вырежет всё это мерзкое, вызывающее отвращение потомство до седьмого колена.

Но прежде чем Рей успел что-то сделать, на него бросилась Адель.

— Стой, Рей, нет!

Но она не стала особой преградой. Рей ударил наотмашь ей в район груди, словно давал кому-то пощёчину тыльной стороной руки. Удар оказался такой силы, что Адель отбросило назад и она врезалась спиной в край стола, издав писклявый звук, после чего сползла на пол.

Рей вновь обернулся к Родзи. Сейчас проблему надо было решать. Однако все его мысли сводились к убийству.

«Мне надо успокоиться», — мысленно приказал он себе.

Словно в ответ на его мысли, по телу прокатилась холодная волна. Гнев, что буквально давил сердце в груди стал спадать. Всё напряжение сразу улетучилось, а в голове стало необычайно спокойно. Видимо «система» на его отзыв заглушила практически все эмоции. Теперь, чувствуя лишь холод внутри себя, Рей мог быстро и спокойно обдумать ситуацию.

Родзи нельзя было убивать. Только не сейчас, не в этом доме. Если он убьёт этого человека, то тот старик наверняка испортит ему жизнь. А так как он довольно влиятельный человек, в этом можно было не сомневаться. Значит надо было избавиться сразу от обоих. В их доме.