И в генеральное сражение людской род оказался зажат по всем фронтам. Огромные армии схлестнулись по всем направлениям, где даже сила охотников оказалась бесполезна. Сутки над полем виднелись многочисленные вспышки молний, отблески огня, взрывы. Крики боли и страданий стали такой же неотъемлемой частью этого места, как и вой ветра. По легендам, там сложил свою голову и король демонов Люциферио Саттан, что остался верен как своим воинам, так и своим идеалам. Учёный же, что создал эту технологию, просто исчез и его больше никто не видел.

Не все люди погибли тогда, часть огромной армии смогла пробиться из окружения.

Война сменила направление и теперь люди воевали против демонов, вампиров, ангелов и истинных ведьм, терпя поражение за поражением. Каждый раз им предлагали сдаться, каждый раз они отказывались и каждый раз погибали. Большинство из них ещё не обрело дара копирования и не стали охотниками. Поэтому эти сражения заканчивались лишь исключительно поражением людей.

Несколько раз людям предлагали сдаться и прекратить создавать охотников на ведьм, на что они получали отказ. В конечном итоге город за городом, поселение за поселением, люди двигались к поражению, после которого уже они не восстановятся. Армия ведьм уничтожала их планомерно, подавляя любые очаги сопротивления. Кто хотел — сдавался и их не трогали. Но таких было немного.

Очень скоро охотников практически не осталось. Они больше не могли воевать против армий, где силы противника превосходили их в сотни раз.

С ними остался лишь тот самый мужчина, что однажды появился на пыльной дороге в маленькой деревушке со стальными кругами на руках. И он научил их партизанской войне. Нападать на деревни и уничтожать их. Убивать и забирать с собой как можно больше жизней ведьм. Устраивать чудовищные диверсии в городах. Научил если не побеждать, то мстить и делать больно.

Они делали больно ведьмам, убивая тех, кто им был дорог. Ведьмы в ответ убивали тех, кто был дорог людям, зачищая города и деревни.

Война сменилась на простое истребление.

Этот замкнутый круг уносил много жизней, пока в один прекрасный день на рассвете, когда все охотники спали, их командир, тот мужчина с начальным даром, лично не вырезал всех оставшихся охотников на ведьм.

Выжили лишь те, кто был в дозоре. Когда они вернулись, то увидели лишь поле боя, где все их братья и сёстры (как они себя называли) были перебиты словно кролики в загоне. Видимо они так и не поняли, что происходит, пока их планомерно вырезал тот мужчина.

Война окончилась. Человеческая раса была уничтожена. Те, кто остались, уже не могли восстановить нужное количество для поддерживания расы, и они просто растворились, создавая браки с другими расами.

Охотники, что остались, так же разделились. Кто-то ушёл сдаваться, кто-то просто ушёл подальше, путешествовать по миру, ища спокойствия для своей души. Те единицы, что сдались оказались очень ценны для ведьм. Они женились, выходили за муж и присоединялись к знатным домам, которые хотели той силы. По прошествии веков та сила сошла на нет и больше никто магию копирования не видел.

Что касается предателя, что сначала повёл их за собой, а потом всех перебил, то он дал свой последний бой. Схлестнулся с лучшим воином ведьм. Говорят, их бой длился несколько суток, а на месте, где они дрались образовалась пустыня, хотя раньше там были плодородные поля. Были взрывы, были ослепительные вспышки, но в конечном итоге, человек тот был убит.

Мир снова жил, стараясь забыть то, что произошло. Ведь в той войне не было правды, лишь страх и жажда силы. Кто виноват, кто прав, уже никто не скажет, потому, что все забыли то время. О нём не говорили, о нём не вспоминали, о нём умалчивали, говоря, что просто была война, где охотники на пали на ведьм.

— Мы проиграли, — закончил мужчина. — Проиграли бесславно и бесчестно. Преданные всеми, даже своим командиром. И всё время я хотел лишь узнать, почему он предал нас, почему бросил нас после всего, что было? С него началась эта сила, с ним она исчезла. Однако теперь она вновь в этом мире. Вместе с тобой.

— Намекаешь, что я его родственник?

— Или же тебе передали его силу, а ты этого и не заметил, — предложил он свою версию.

«Или же не помню.»

— Ты сказал, что у него были стальные круги на руках.

— Были, — кивнул он, — однако после учёного они исчезли, стали как бы частью руки. Тот называл это техномагией.

Техномагия? Рей слышал нечто подобное уже, но только в фантастике и в своём мире. Однако здесь такое тоже могло быть — сочетание магии и технологий. Сейчас, если вспомнить всё, что он видел, этот мир обладает и паровыми технологиями, и техномагией как таковой. Другими словами, он неплохо развился, хотя очень большое влияние всё же оказывает магия, которая и тормозит прогресс. Плохо это или хорошо, Рей сказать не мог.

— Ты теперь знаешь, на кого работаешь, охотник. Они не пощадят тебя, если узнают правду. Не пощадят, если ты не склонишь колени перед ними и не будешь верно им служить. И то, не факт, что страх не возьмёт верх над их разумом.

— Но я уже им служу.

— А знают ли они, что ты охотник на ведьм? Иначе зачем тебе скрывать было свои способности?

— Намекаешь, что мои враги за моей спиной? — спросил Рей.

— Запомни мои слова. В этом мире до сих пор есть те, кто искренне ненавидят охотников. Даже если ты придёшь сдаться, они попытаются тебя уничтожить. И будут бить они по самым больным местам, чтоб ослабить тебя.

Рей вздохнул. Мотив мужчины был всё больше и больше понятен.

— И чего ты хочешь добиться всем этим? Заставить меня ненавидеть их за то, что они сделали?

— Естественно да. Ты не чувствуешь ненависти лишь потому, что для тебя это было давно. Потому, что ты не видел этого предательства, на твоих руках не умирали твои товарищи и ты никого не хоронил. Но это ещё всё впереди.

— Некоторые ведьмы знают, что я охотник и ничего, — сказал Рей, хотя тут же вспомнил Арию, которая упорно хочет его прижать и убить.

— Но некоторые — не все. Стоит правде раскрыться, и ты сам всё увидишь, — усмехнулся мужчина.

— Ты говорил, что того охотника убил другой воин, кто это был?

— Думаю, ты уже догадался.

— Муромец?

— Верно, — кивнул мужчина. — Ещё один путник с пыльной дороги, который завоевал себе славу боем. Даже ведьмы боятся его. В той войне он до последнего сохранял нейтралитет, но потом в тех партизанских войнах пошёл против нас. Он же убил и предателя.

Значит Муромец знал всё это. Знал и никогда об этом не рассказывал, предпочитая версию ведьм. Почему? Да если бы Рей был на его месте, то тоже бы молчал. Смысл тормошить прошлое и вносить смуту? Это вызовет лишь споры, которые позже могут перерасти в конфронтации. Хотя признаться честно, сделай так кто-нибудь с Реем, он бы тоже воспылал ненавистью к тому человеку или людям.

— И всё равно я не пойму, чего ты конкретно добиваешься, — сказал Рей. — Сначала ты хотел меня убить, теперь рассказываешь мне эту историю и предостерегаешь. Что же изменилось?

Рей почувствовал какую-то пустоту от мужчины. Пусть он не мог видеть его лица и его глаз, но Рей чувствовал пустоту, горе и какую-то ненависть, что исходила от мужчины.

«Он потерял кого-то. Вот почему он здесь. Это место — единственное, от куда виден тот лагерь, и он пришёл сюда за человеком.»

— Работорговцы забрали кого-то у тебя?

— И убили. Поэтому теперь мне плевать на работу. Я хочу лишь спасти дорогого мне человека и отомстить всем. Мстить до тех пор, пока меня самого не убьют, — он сжал кулаки.

Жажда убийства была такой, что даже Рей почувствовал ей, словно она была осязаемой. В свете лун мужчина выглядел очень жутко. Не сказать, что Рея это как-то волновало, но он мог понять, что чувствовал мужчина. И Рей подозревал, что мужчина сейчас, ровно как и он после города, слегка тронулся головой.

— И ты ищешь во мне союзника?

— Мы похожи. Мы оба угроза их миру. Рано или поздно они тебя настигнут, охотник. Рано или поздно ты пройдёшь через то же самое. Я пытался забыть это. Я пытался уйти от этого, но всё равно пришёл к тому, с чего начал. Смерть и боль. Поэтому я предупреждаю тебя, даю тебе выбор пойти со мной или идти своей дорогой.