Именно так он и сделал. Как ни удивительно, план работал без всяких сбоев. Охрана Башни Шрек, как, впрочем, и охрана большинства семейных Башен, была больше всего озабочена отражением атак с воздуха и налетов грависаней. Что касается земли, то тут стражники опасались лишь наступления мощных вооруженных сил. Они совершенно не были готовы к встрече с иным противником и растерялись, когда перед ними предстал Финли — убийца-одиночка с ледяными глазами, человек, который ничуть не дорожил собственной жизнью.

Финли неторопливо приблизился к стражникам, охраняющим главную дверь, одному нанес сокрушительный удар по голове, а другому перерезал горло. Затем преспокойно взорвал дверь и метнул в вестибюль гранату. Подождав, когда прогремит взрыв, за которым последовали отчаянные крики боли и ужаса, Финли вошел в задымленный вестибюль и прикончил тех немногих, кто еще уцелел. Затем поджег вестибюль, рассчитывая, что пожар отвлечет внимание остальных охранников, и поднялся по лестнице на следующий этаж. Он понимал, что воспользоваться лифтом было бы с его стороны непростительной глупостью.

Навстречу, громко топоча по ступеням, уже неслись стражники. Финли без особого труда прикончил их всех. Так он поднимался все выше и выше, на каждом этаже делая небольшую остановку, чтобы метнуть очередную гранату или зажигательную бомбу. Тем, кого не убила взрывная волна, было уже не до Финли. Противопожарные системы работали вовсю, но они отнюдь не были рассчитаны на пожар такого масштаба.

Рука, в которой Финли сжимал меч, начала ныть от напряжения. Броня была залита не только кровью стражников, но и его собственной, однако он не обращал на это внимания. Он выполнял работу, к которой имел врожденную склонность, и выполнял отлично. Силовой щит надежно защищал его от энергетического оружия. Лестничный пролет был так узок, что лишь несколько охранников могли приблизиться к Финли одновременно, а этого отнюдь не достаточно, чтобы его остановить. Переступая через тела, он неуклонно поднимался вверх.

Уже половина Башни была охвачена пламенем. Густой удушливый дым заполнял лестничные пролеты, которые миновал Финли. Панические крики и вой аварийных сирен, доносившиеся до его ушей, казались ему музыкой. Пусть Башня Шрек сгорит дотла — Финли не собирался спускаться вниз.

Наконец запас стражников, охранявших Грегора, истощился. От их грозного оружия было мало толку, когда дело дошло до схватки врукопашную. Теперь, когда в Башне бушевал пожар, уцелевшие стражники в большинстве своем решили, что им платят не настолько много, чтобы связываться с безумцем, и предпочли спасать собственную шкуру. Финли поднимался практически беспрепятственно. Дым вызвал приступы судорожного кашля, но не замедлил его поступи. Он добрался до верхнего этажа, вихрем пронесся по пустынному коридору и наконец оказался перед бронированной дверью, ведущей в покои Грегора. Не мешкая, Финли взорвал дверь и вместе с клубами дыма ворвался в кроваво-красное логово, последний оплот врага.

Грегор скорчился на огромной кровати в форме лепестка розы. Он устроил вокруг себя настоящую баррикаду из простыней и подушек. Половину его жирного широкого лица закрывала пропитанная кровью повязка. Когда Финли заметил это, губы его тронула улыбка. Евангелина отлично поработала. Но тут он увидел кое-что еще. Подле кровати стояла высокая и стройная фигура с пистолетом в руках. Черная одежда подчеркивала бледность кожи и изящество черт. Валентин Вольф. Финли рассмеялся — коротким, резким, странным смехом. Грегор вздрогнул. Валентин и бровью не повел.

— Отлично, — произнес Финли. — Вижу, сегодня меня ждет двойной праздник. Два моих врага собрались в одной комнате. Воистину, такое везение бывает нечасто. Похоже, сам Бог на моей стороне.

— Нам с тобой лучше не вспоминать о Боге, — невозмутимо заметил Валентин. — Всю жизнь мы служили не ему, а повелителю тьмы. Но ты, как всегда, удачно выбрал время. Я прибыл сюда, чтобы заключить с Грегором союз по некоторым деликатным вопросам, которые не имеют к тебе ровным счетом никакого отношения. А ты именно в этот вечер решил осуществить возмездие, с которым тянул так долго. Увы, Финли, я не могу допустить, чтобы ты помешал нашим делам. Так что, старина, тебе придется умереть.

Финли вновь издал дикий отрывистый звук, отдаленно напоминающий смех. Грегор тихонько заскулил, а Валентин сделал движение, чтобы встать между ним и Финли. Сунув пистолет в кобуру, он выхватил меч.

— Я слышал много историй о том, как виртуозно ты владеешь мечом, Кэмпбелл. Мне давно хотелось проверить, в какой мере слухи соответствуют истине. Давай покажи, на что ты способен. Сойдемся клинком к клинку и завершим дело, которое давным-давно начали в Башне Кэмпбелл. Согласен?

— У меня нет времени на подобные развлечения, — отрезал Финли и выстрелил в Валентина из бластера. Энергетический луч насквозь пронзил тело Вольфа, и тот рухнул на пол. Финли презрительно фыркнул и повернулся к Грегору, который рычал на своей кровати, словно затравленный зверь. Финли отбросил в сторону пистолет и меч, подошел к Грегору и обеими руками сгреб его за рубашку. Неимоверным усилием он стащил огромное бесформенное тело с кровати и швырнул на пол. Одежда на мертвом Валентине загорелась, и языки пламени постепенно расползались по комнате, разгоняя темноту. Жара, потрескивание огня, метавшиеся по углам черные тени — благодаря всему этому обстановка поразительно напоминала преисподнюю. Финли бросил взгляд вниз, на Грегора.

— Ты причинил боль Евангелике. Ты предатель и убийца. Ты воплощение всего самого гнилого и скверного, что только есть в Семьях и в Империи. Когда ты подохнешь, в мире будет меньше вони. Можешь не тратить время на угрозы. Твои охранники не придут к тебе на помощь. А главное, мне наплевать на то, что со мной будет после того, как я тебя прикончу. Все, что я хочу, — заставить тебя страдать так, как ты заставлял страдать мою Эви. Обещаю, твои мучения будут так велики, что, когда ты наконец испустишь дух и отправишься прямиком в ад, тамошние котлы и костры покажутся тебе приятнейшим местом на свете.

С этими словами Финли вытащил из-за пояса пулевое оружие. Он припас его специально для этого момента. То был простой револьвер, заряженный восемью пулями. Нацелившись в левое колено Грегора, Финли спустил крючок. Коленная чашечка раскололась в то же мгновение, и Грегор испустил пронзительный визг. Трясущимися жирными пальцами он отчаянно сжимал раненую ногу, словно пытаясь соединить осколки раздробленной кости и остановить хлеставшую ручьями кровь. Финли направил пистолет на второе колено Грегора и выстрелил вновь. Грегор, не преставая отчаянно вопить, простер к нему руки, тщетно умоляя о пощаде. Следующая пуля раздробила левый локоть Грегора. Брызги крови и осколки кости фонтаном взмыли в воздух. Безжизненно повисшая рука Грегора несколько раз качнулась туда-сюда. Очередной выстрел поразил правый локоть, едва не оторвав Грегору руку.

Грегор визжал, стонал и вопил, делая передышку лишь затем, чтобы набрать в легкие воздуху. Глаза его буквально лезли на лоб, рот уродливо искривился. Пятой мишенью Финли стал колоссальный живот Грегора. Пуля с мягким приглушенным звуком вошла в пласты жира чуть повыше пупка. Шестая пуля врезалась в пах, и кровавый фонтан вновь взметнулся в воздух. Багровый от крика, истекающий кровью Грегор наверняка уже утратил рассудок, но это не спасало его от адской боли.

Финли перевел дух, слушая предсмертные стоны своего заклятого врага. Мертвенная, кривая ухмылка застыла на его губах. Большая половина комнаты уже тонула в огне и дыму. Финли огляделся вокруг, отыскивая тело Валентина, но того не было видно. Возможно, Вольф отполз в сторону, чтобы умереть. С такой дыркой в груди далеко не уйдешь. Финли повернулся к Грегору, который все еще вопил, точно грешник, недавно переступивший порог ада.

— Я делаю это для тебя, Эви, — почти беззвучно прошептал Финли.

Две последние пули вошли в глаза Грегора и снесли ему полголовы.

Тогда Финли Кэмпбелл опустил руку, сжимавшую револьвер, и уперся взглядом в труп врага. Это зрелище радовало его душу. Языки пламени обступали все теснее. Без сомнения, пожар бушует во всей Башне, отрезав пути к отступлению. Окон в спальне Грегора не было. С минуты на минуту Башня рухнет.