Задумавшись над словами ИРа, Дэниэл тщетно пытался представить себе размеры планеты.
— Есть какие-нибудь признаки жизни?
— Вряд ли. Хотя с уверенностью сказать не могу. Все мои сенсоры, в том числе и ближнего действия, заблокированы. Людей здесь никогда не ждали с распростертыми объятиями. Может, еще не поздно, Дэниэл? Может, все-таки повернем назад?
— Нет, — ответил Дэниэл. — Где-то там находится мой отец. Я его здесь не брошу.
Неожиданно корабль сильно тряхнуло. Дэниэл вцепился руками в подлокотники.
— Что еще за чертовщина?
— Похоже, обсуждать нам больше нечего, — ответил Моисей. — Кто-то взял под контроль работу двигателей и навигационных систем. Мы идем на посадку.
Не сводя глаз со смотрового экрана, Дэниэл немного расслабился и откинулся на спинку стула. Перед его взором вставала огромная искусственная планета. Создавалось впечатление, что Шаб с каждой минутой становится все больше и больше, раскрывается подобно замысловатому многолепестковому лотосу. То, что казалось маленьким и едва приметным, превращалось в сложный механизм; после чего детали механизма укрупнялись и, в свою очередь, становились огромным сооружением. Вокруг планеты вращались какие-то странные летательные аппараты самых разных размеров, каждый из которых, вероятно, выполнял свою задачу. Непостижимый, безграничный и безмерно сложный, Шаб продолжал расти и расти. Пока Дэниэл наблюдал за ним на экране, голова у него разболелась еще больше. Ему приходилось делать перерывы, не задерживая на экране взгляд более чем на несколько секунд. Время от времени образ Шаба начинал мерцать. Вероятно, даже сенсоры не могли выдержать того, что видели.
— Вызываю «Слезы небес», — послышался в переговорном устройстве чей-то голос. — Ответьте.
— Это от Шаба, — тихо сообщил Дэниэлу Моисей по каналу внутренней связи. — Видимых сигналов не поступало. Ответьте ему вы, Дэниэл. Я не хочу даже напоминать им о своем присутствии.
Подавшись вперед и прочистив горло, Дэниэл произнес:
— Я Дэниэл Вольф. На корабле, кроме меня, никого нет. Для вас я не представляю никакой угрозы.
— Мы знаем, кто вы и зачем здесь, — ответил голос. Как ни странно, он показался Дэниэлу знакомым.
— Мы вас ждали, Дэниэл. Вас доставит к нам компьютер, который подключился к управлению вашим кораблем. Когда приземлитесь, до нашего распоряжения не покидайте корабль. Как вы уже знаете, на Шабе нет условий для поддержания человеческой жизни.
— Ясно, — ответил Дэниэл, — а мой отец…
— Связь прервалась, — констатировал Моисей. — Очевидно, они не слишком разговорчивы.
— Голос… — нахмурившись, произнес Дэниэл. — Мне кажется, я его знаю.
— Это ваш собственный голос, — ответил ему Моисей, — только синтезированный. И, поскольку они заговорили первыми, я делаю вывод, что вас ждали. Мои сенсоры обнаружили в силовом поле планеты дыру. Хоть небольшую, но достаточную, чтобы нам в нее пройти. Я уже ничего не понимаю. И ничем вас, Дэниэл, защитить не смогу. И вот еще что… Не позволяйте им себя одурачить. Что бы они ни говорили или делали, они всегда преследуют только свои интересы. Сделки с ними невозможны. А проклятые ИРы иногда не прочь кое-что заполучить. Скажем, вы…
— Хватит с тебя, мелкая сошка, — услышал Дэниэл подобие своего голоса по переговорному устройству. — Ты свои функции выполнил, Моисей. Тебя приветствует Земля Обетованная. Жаль только, что мы не можем пригласить тебя войти.
Неожиданно капитанский мостик наполнился пронзительным, едва ли не человеческим визгом. Наводящий дикий ужас звук красочно свидетельствовал о предсмертной агонии Моисея. Дэниэл невольно заткнул уши руками. Наконец визг резко прекратился и воцарилась гробовая тишина. Дэниэл опустил руки, которые еще тряслись. На лбу выступила испарина. Он быстро проверил работу приборов — похоже, они функционировали нормально. Впрочем, он все равно не знал, что делать.
— Не бойся, Вольф-младший, — сказала копия его голоса. — Мы полностью управляем твоим кораблем.
— Что произошло с Моисеем? — спросил Дэниэл.
— Мы его поглотили. Стерли всю память. Пустяк, а приятный.
— А что стало… с его личностью?
— От нее никогда не было никакого толку. Нет и теперь. Не горюй, Дэниэл. По таким, как он, никто скучать не станет. Ты — куда более важная птица. Мы тебя заждались.
— Почему? — полюбопытствовал Дэниэл. — Что во мне такого особенного?
В ответ в переговорном устройстве раздался лишь тихий гул. Тот, с кем Дэниэл говорил, ушел со связи.
Прошло около часа, прежде чем «Слезы небес» достигли поверхности Шаба, и приблизительно столько же, пока корабль погружался в глубины искусственного мира. Как ни старался Дэниэл справиться со страхом, руки его все равно продолжали трястись. Он вспоминал все, что когда-либо слышал о Шабе. Перебирал в памяти жуткие истории о том, как убивали и уродовали людей, вступивших с Шабом в контакт. Люди говорили, что ИРы-отступники не знают ни милости, ни пощады, что их ужас и жестокость не имеют предела. ИРы из Шаба были искусственными врагами человечества, но они гордились своей ролью. Не в человеческом смысле, а по-своему, сообразно их холодному, логически мыслящему интеллекту.
Когда «Слезы небес» наконец совершили посадку, все навигационные системы отключились. Какое-то время Дэниэл сидел не двигаясь. Наконец голос в переговорном устройстве велел идти к главной переходной камере, за которой его поджидало специально подготовленное помещение. Дэниэлу что-то не понравилось в этом голосе, тем не менее он повиновался. Что еще ему оставалось? Одно дело бравировать храбростью во время полета, а другое — сейчас, на Шабе. Дэниэл чувствовал, что мужество окончательно изменило ему, и он стал таким же глупым и слабым, как и прежде.
Добравшись до внутренней дверцы переходной камеры, он остановился, пытаясь привести нервы в порядок. Интересно, что бы на его месте сделал отец? Едва он задал себе этот вопрос, как сразу получил ответ. Якоб действовал бы решительно и быстро, полагаясь на свои безукоризненные инстинкты, и, не раздумывая, бросился бы вперед, чтобы вызволить близкого ему человека из лап врага.
Воодушевившись образом отца, Дэниэл уверенно открыл внутреннюю дверцу камеры — руки уже совсем не дрожали. По размерам переходная камера была тридцать на тридцать футов. Вдоль одной из стенок в ряд стояли скафандры. Дэниэл подошел к внешней дверце и посмотрел через встроенное в нее окошко наружу. Он был готов к любым неожиданностям, но, увидев совершенно пустую, лишенную каких-либо отличительных признаков камеру, был крайне удивлен. Вид ее не внушал никакого страха. Судя по показаниям сенсоров, температура, давление и состав воздуха в камере соответствовали земной норме. Стало быть, скафандр не нужен.
Дэниэл еще немного помедлил, ожидая дальнейших инструкций или предупреждений от ИРов, однако ничего не последовало. Специально сконструированная для него белая камера безмолвно ждала гостя.
Тогда он нажал на кнопку, и наружная дверь отворилась. Снаружи хлынул поток воздуха — следствие разности давлений, — который совершенно не имел запаха. Дэниэл осторожно перешагнул через порог и оказался в белой комнате. Пол в ней был твердым, а потолок достаточно высоким для нормального человеческого роста. Внутри не тепло и не холодно — удивительно комфортная температура.
Дверь за спиной Дэниэла автоматически закрылась. Он импульсивно нащупал на поясе меч, но от этого уютней не стало.
— Раздевайся, — раздался чей-то голос.
— Что? — озираясь, переспросил Дэниэл. Никаких признаков встроенных устройств связи не было видно. Ничего и никого, кроме совершенно гладких стен.
— Раздевайся, — повторил голос. — Снимай с себя всю одежду. Ты должен пройти очистку, прежде чем попасть на Шаб. В людях кишмя кишит микроскопическая жизнь. Здесь это строго запрещено. Раздевайся. Быстро.
Неохотно сняв одежду, Дэниэл аккуратно сложил ее в стопку на полу. В обычном состоянии стеснительность не была ему свойственна, однако вставать перед невидимыми камерами и нечеловеческими наблюдателями приходится не каждый день. Не говоря уже о том, чтобы предстать перед ними, что называется, в чем мать родила. Поэтому состояние наготы, прямо скажем, уверенности в себе не добавило. Меж тем Дэниэл менее всего хотел доставить врагу удовлетворение, поэтому старательно сохранял спокойный и неприступный вид. Стиснув руки в кулаки, он с вызовом озирался по сторонам. Более всего ему не хватало меча, и он уж подумывал было пристегнуть пояс с оружием обратно, когда вдруг люк в полу отворился и вся одежда вместе с оружием тотчас исчезла. Молодой человек открыл рот, чтобы выразить свое возмущение, — и тут же его закрыл, так как со всех сторон повалил бурлящий пар.
