Джонни, не раздумывая, отказался. Возможно, Старик этого не заметил, возможно, простое совпадение, что неделю спустя Джонни был назначен полевым управляющим береговой операции. Операция получила название «Король Канут».
«Ван дер Бил Дайамондз» принадлежала концессия на тридцать семь миль береговой полосы. Узкая полоса, в сто двадцать футов от линии воды в сторону суши и в сто двадцать футов морского дна. За этой полосой вся суша принадлежала большой компании. Компания купила эту землю, десятки огромных ранчо, просто чтобы сохранить за собой права на будущее. Концессия на морское дно, вплоть до двенадцатимильной линии нейтральных вод, также принадлежала большой компании. Права были переданы правительством двадцать лет назад. «Ван дер Бил Дайамондз» принадлежала лишь узенькая полоска — это ее разработка называлась «Король Канут».
Холодные воды Бенгуэльского течения порождали морской туман, покрывавший землю жемчужной пылью. Из тумана на желтый песок берега двигались высокие неторопливые волны, обрушиваясь на утесы Намакваленда.
На мелководье волны резко вырастали. Вершины их начинали дрожать, ветер уносил пену, они изгибались и обрушивались потоками белой воды с громом и ревом.
Джонни стоял на шоферском сидении открытого лендровера. От утреннего холода и рассветного тумана его защищала овчинная куртка, но голова была обнажена, и ветер трепал темные волосы.
Его тяжелая челюсть была выпячена, руки в карманах куртки сжаты в кулаки. Он агрессивно хмурился, измеряя высоту и силу прибоя. Со своим перебитым носом он напоминал боксера, ожидающего удара гонга.
Неожиданно неловким гневным движением он выхватил левую руку из кармана и посмотрел на циферблат своих наручных часов. До самой низкой точки отлива два часа и три минуты. Джонни снова сунул руку в карман и повернулся к бульдозерам.
Их одиннадцать, больших ярких желтых катерпиллеров Д8, выстроившихся в линию у воды. Бульдозеристы в темных очках напряженно застыли на своих жестких сидениях. Все смотрели на него.
За ними на довольно значительном расстоянии стояли землепогрузчики. Неуклюжие, с раздутыми животами, похожие на беременных, машины на огромных колесах размером выше человеческого роста. Когда придет время, они со скоростью тридцати миль в час устремятся вперед, выпустят стальные лезвия из-под животов, зачерпнут пятнадцатитонный груз песка и гравия, понесутся обратно, сбросят груз, повернутся и снова устремятся, чтобы сделать гигантский укус.
Джонни напрягся, рассчитывая точный момент, чтобы швырнуть в глубины Атлантического океана механизмы стоимостью в четверть миллиона фунтов в надежде отыскать несколько ярких камешков.
Момент наступил, но Джонни потратил еще полминуты драгоценного времени, проверяя все приготовления, прежде чем начать действовать.
Затем выкрикнул в громкоговоритель «Вперед!» и яростно замахал руками, давая команду начинать.
— Вперед! — крикнул он снова, но не услышал своего голоса. Рев дизелей заглушил даже гром прибоя. Опустив массивные стальные лезвия, линия чудовищ двинулась вперед.
Золотой песок завивался перед наклоненными лезвиями, как масло на ноже. Он отступал перед чудовищными машинами, становясь грудой, а потом высокой стеной. Толкая, отступая, наступая снова, ударяя с разбегу, бульдозеры двигали вперед песчаную стену. Бульдозеристы работали руками, как безумные бармены, наполняющие одновременно тысячу кружек пива; двигатели ревели, гремели, стонали.
Стена песка столкнулась с морем; это казалось невероятным, но море начало отступать, пенясь и волнуясь, перед стальной стеной. Стена песка встретилась с натиском моря, на большей глубине море заволновалось; казалось, оно в недоумении; вспенившись, пожелтев, оно продолжало отступать перед песчаной насыпью.
Теперь бульдозеры исполняли сложный, но тщательно отрепетированный танец. Лезвия поднимались и опускались, сплетались и перекрещивались, машины наступали и отходили назад, и все под руководством главного хореографа Джонни Ленса.
Лендровер метался взад и вперед вдоль растущей огромной ямы, Джонни в мегафон выкрикивал приказы и распоряжения. Стена песка в форме полумесяца все дальше уходила в море, а за ней бульдозеры погружали свои лезвия на шесть, десять, пятнадцать футов в желтый песок.
И вот они неожиданно добрались до ракушечного слоя, который на берегах Южной Африки так часто содержит в себе алмазы.
Джонни заметил это, — он увидел, как от лезвий бульдозеров отлетают раковины.
Полдесятка приказов и сигналов руками — и бульдозеры сформировали с обоих концов ямы подъездные откосы, чтобы дать доступ погрузчикам. Потом Джонни отправил бульдозеры удерживать дамбу перед натиском моря.
Он взглянул на часы.
— Час тридцать, — пробормотал он. — Почти в срок.
Джонни еще раз взглянул на яму. Длиной в двести ярдов, глубиной в пятнадцать футов, весь верхний слой песка убран, ясно виден ракушечный слой, чистый и белый в свете солнца, бульдозеры со дна ямы убрались. Они продолжают сражаться с морем.
— Все правильно, теперь посмотрим, что мы имеем.
Джонни обернулся к двум ожидающим землепогрузчикам.
— Вперед! Берите ее! — закричал он и замахал руками.
Землепогрузчики немедленно двинулись вперед, спустились по откосам на дно ямы, зачерпнули груз раковин и гравия, не уменьшая скорости, с ревом выползли из ямы, сбросили груз выше линии прилива и вернулись назад.
Снова и снова спускались они в яму, а бульдозеры удерживали море, которое начинало сердиться, — его когорты устремлялись к насыпи, ища слабое место для нападения.
Джонни снова взглянул на часы.
— Три минуты до самого низкого прилива, — проговорил он вслух и улыбнулся. — Успеем — я думаю!
Он зажег сигарету, слегка расслабившись. Сел на сидение водителя, развернул лендровер и подвел его к образующейся горе гравия, которую сооружали погрузчики.
Он вышел из машины и набрал горсть гравия.
— Прекрасно! — прошептал он. — То, что нужно!
Да, гравий был отличный. Все признаки говорили об этом. В одной пригоршне он разглядел небольшой гранат и крупный кусок агата.
Джонни набрал еще одну пригоршню.
— Яшма! — восхитился он. — И полосатый железняк.
Все это спутники алмазов, их всегда находят вместе с ними.
И форма верная: камни отполированы и сверкают, как мраморные шарики, не сплющены, как монета, что означало бы, что их промывало только в одном направлении. Круглые камни означают зону действия волн — ловушку для алмазов!
— Это сокровищница, спорю на что угодно!
Из тридцати семи миль береговой линии Джонни выбрал участок в двести ярдов длиной и попал точно. Но это был не просто удачный выбор, он основывался на тщательном изучении конфигурации береговой линии, аэрофотографий прилегающих районов моря, на которых отразилось направление волн, на анализах берегового песка и, наконец, на том неуловимом «чутье», которое есть у каждого подлинного охотника за алмазами.
Снова садясь в лендровер, Джонни Ленс был крайне доволен собой. Погрузчики убрали гравий до самого основания, обнажилась скала. Их работа была сделана, они выбрались из ямы, и стояли, отдуваясь выхлопами, рядом с огромной грудой гравия.
— На дно! — крикнул Джонни, и терпеливая армия негров племени овамбо, сидевших на корточках на берегу, устремилась в яму. Они должны очистить дно ямы, потому что многие алмазы просочились сквозь гравий и теперь находятся в щелях и шероховатостях скалы на дне.
Настроение моря изменилось; рассердившись из-за грубого насилия над берегом, оно с шумом и свистом обрушивалось на песчаную дамбу. Прилив усиливался, и бульдозерам пришлось стараться вдвойне, чтобы поддерживать песчаную стену.
В яме лихорадочно работали овамбо, лишь изредка бросая опасливые взгляды на песчаную стену, отделявшую их от Атлантического океана.
Джонни снова ощутил напряжение. Если убрать их из ямы слишком рано, там останутся алмазы. Если не убрать вовремя, можно потерять машины и людей.
