А вот и смерть, выступившая кровавой пеной на губах, исходящая потом, скорчившаяся страхом в дальней спальне. Но плотной тканью ее накрывает неутоленная страсть… Ты умер довольным, Кирит?
Вот еще запах. Недоумение старой женщины, обнаружившей тело, ее глухое раздражение, оставшееся на запертых ящиках письменного стола.
А здесь – Карающие с ищейкой, забивающие окружающее пространство приторно-сладким ароматом верескового меда. Странно, ведь они далеко не приятными вещами занимаются, а вот поди же – цветочный букет. Осы – вот они кто. Безжалостные осы, не приемлющие компромиссов.
И… все? Я на миг потрясенно замерла посреди комнаты. И вновь закружилась в поиске. Умеющий чувствовать да обрящет. Вдох, выдох, полный покой, расслабление, сменяющееся настороженным восприятием.
«Расскажи…» – срывается с губ полустон-полушепот.
И сквозь наслоения чужих эмоций и ароматов проступили кем-то старательно затертые следы присутствия. Стены старого дома, не желающего забывать, поделились со мной памятью. Ведь каждый камень – это целый мир, и надо просто суметь пробудить в нем жизнь. И понять, что он хочет сказать.
Вот оно. Даже не запах, а его легкая тень, полунамек. Прах, тлен, отсутствие близких эмоциональных связей. Отчаяние волка-одиночки, изливаемое в страстной песне в час полнолуния?.. Нет. Очень похоже, но это не то. Легкий флер болотной тины, скрывающий движения магического существа? Нечто неживое? Отделенное и смертельно опасное?.. Что?
На поверхность рассудка всплыло знание, чужое воспоминание о прошлом. И за это тоже следует благодарить Павла. Шепот учителя прозвучал в голове призрачной музыкой, и мысленным взором я увидела того, кого искала. Мелкий демон, питающийся эмоциями, суккуб-инкуб, удовлетворяемый страстью жертвы, вызываемый с того края реальности.
Я встряхнулась, удивление едва не отправило меня в забвение. Отерев с губ кровь, вновь поставила щиты и выскользнула из квартиры. Немногим семьям доступна эта способность – призвать из забвения сущность и расплатиться чужой жизнью, да и затереть следы присутствия не так просто.
Круг подозреваемых сужается.
Об этом я и сообщила напряженно замершему у дверей Жерому в ответ на его вопросительный взгляд. Альв коротко хмыкнул и потребовал полного отчета. Ну и наглость! Между прочим, сам бы он этого никогда не узнал – не обладает способностью пробуждать память неодушевленных предметов.
– Вьен-Кирит умер, несомненно, счастливым. Демоница залюбила его до полного изнеможения.
Поющий поморщился, не одобряя столь грубого юмора, особенно перед лицом смерти. Ведь что у нас дальше по плану? Сущее самоубийство! Поход в гости к Карающим и попытка вытащить Павла из их новой резиденции. Если он еще жив.
Надеюсь, он еще жив… Не сметь, не сметь плакать!
Перед жестокой бескомпромиссностью стражей Карающих меркнет даже легендарное высокомерие одиноких охотников. А ведь когда-то, до прохождения ритуала, представители этого рода были простыми людьми. Впрочем, надо пояснить. Люди в большинстве своем не имеют врожденных магических способностей. Есть среди них небольшой процент истинных сенситивов, но они не афишируют свои возможности, и контактируем мы с ними на одном уровне бытия, поскольку вращаемся в одной сфере. И потом зачем враждовать, если можно взаимовыгодно сотрудничать? Существует несколько человеческих династий, в которых подобные специфические способности передаются по наследству; их представители вполне вписываются в наше мироустройство и, как и мы, соблюдают правила маскарада.
А вот Карающие… Из тщательно отобранного человеческого материала их создают старейшины остальных родов с помощью весьма неприятного ритуала. Так избранные становятся ищейками, чистильщиками и ловцами. Но людьми они при этом быть перестают. Карающих не любят, порой ненавидят, но все же терпят. Они присвоили себе функцию, ну, вероятно, милиции, эдаких стражей порядка, хотя надобности в том не было никакой. Одинокие охотники и сами вполне справляются с изгоями.
Для проведения ритуала, с помощью которого клан пополняется новыми членами, нужно взять силу и суть того, кто принадлежит к роду исконных оборотней. Это еще одна причина, по которой Карающих так не любят…
В Грачевке я оказалась только к вечеру. Медленно кружа вокруг парка в волчьей ипостаси (не так подозрительно, мало ли какие собаки ночами по парку бегают), я искала вход в резиденцию. Не главный, ведущий вниз из одной из церковных пристроек, ни запасной, через подвал близлежащего дома, а свой.
Спокойная, рассудительная, умелая, решительная. Отрешенная. Охотящаяся в ночи. Почему только сейчас я вдруг обрела способность полностью контролировать себя? Потому что в данной кризисной ситуации больше некому сделать то, что намереваюсь сделать я. Жаль, если Павел не увидит меня во всей красе.
Когда сумрак надежно укрыл город, я решительно свернула в развалины человеческого долгостроя. Это здесь.
Вот только зачем Карающим понадобился этот рассадник бомжей над головой? Поморщившись от ударившей в нос вони, я бесшумной, невидимой тенью скользнула между бетонными стенами, которые добровольно поведали мне все…
Вот Танцующие-полукровки. Легкий аромат ландышей пролился бальзамом на мое измученное обоняние. Глупые молодые полукровки, разве вы не знаете, кто здесь скрывается?
Не зря, не зря в этом подвале так воняет! К счастью, вентиляцию еще никто не отменял. Я даже растрогалась на мгновение. Карающим, оказывается, тоже надо дышать. Задержав дыхание, я плавно перетекла в антропоморфное состояние. Чтобы поднять бетонную плиту, а затем и решетку, пришлось потрудиться.
Что тут у нас?
«Малая ловчая сеть» перегораживала узкий проход, в который – я задумчиво прищурилась – можно пролезть, но с трудом, уповая только на природную гибкость высшего оборотня. И никаких глупостей в виде одежды.
Сосредоточившись, я направила кинжал-глотку точно в узловую точку чар и активировала. И клинок совершенно бесшумно, замыкая нити сторожевой паутины одна на другую, засосал сияющую розовым «сеть».
Темная узкая шахта уходила вниз. Я закрепила веревку на поясе, вложила кинжал в особые ножны, не соскальзывающие при трансформации, кольцо иллюзии повернула камушком вниз, и обыденный облик невзрачной девочки-подростка сполз с меня, как шелуха. И кто меня теперь увидит, того пусть кондрашка хватит!
Спускаться оказалось неожиданно легко. Кожа сдиралась о стены шахты, но я почти не обращала внимания на саднящую боль. Когти входили в бетон, как в масло. Плиту, прикрывавшую лаз, положить на место я, понятное дело, не смогла, но решеткой снизу все же замаскировала ход. В принципе это было неважно: если все получится, то какая разница, узнают ли Карающие, каким способом я сюда проникла. А если не получится… то тем более неважно.
Метров через тридцать мерзкого путешествия в полной темноте, пронизанной адскими ароматами, шахта разделилась на четыре прохода, перекрытых вентиляторами, решетками и сетью.
Куда теперь?
Я прикрыла глаза, вспоминая. Связь учитель – ученик позволяет и ученику тоже вести поиск, но на небольшой дистанции. К сожалению, Павел заблокировался, не желая, чтобы меня отследили, но, надеюсь, я уже близка к цели. Личная метка на таком расстоянии сработает не хуже магнита. Даже на уровне инстинктов, уже проверено.
Ш-ш-шс-с-с! Больно-то как! В голове будто взорвалась бомба, когда часть сознания, отпущенная в путешествие по темным катакомбам, попала… непонятно куда. Судя по ударившему по нервам напряжению, щиты Павла, где бы он ни был, долго не продержатся.
В каком направлении? Чуть вниз и направо.
Нечеловечески изогнувшись, я проделала знакомые манипуляции с еще одной «ловчей сетью» и безжалостно выдрала из стены вентилятор вместе с решеткой. Остается надеяться, что никакого механического сигнала не имеется. Втянув живот, протолкала обломанные лопасти в глубь тоннеля. Главное – не торопиться. Это просто такая жестокая охота.
