По словам В. Волкова, Н. И. Рыжков отнесся к представленному документу серьезно, поручив заняться этой проблемой Военно-промышленной комиссии, Государственному комитету СССР по науке и технике (ГКНТ) и самой Академии наук СССР. Была создана специальная комиссия, предполагалось даже создать межведомственный научный совет, но позиция, занятая представителями Академии наук СССР, на которых полностью ориентировался ГКНТ, привела к тому, что дело едва не заглохло. Серьезное беспокойство членов комиссии вызвало то, что гриф «секретно», который был придан документу еще в аппарате Совета Министров СССР, был быстро заменен на гриф «сов. секретно». Было выдвинуто предложение о структуре, которая позволила бы проводить исследования в рамках общегосударственной программы. И это предложение было направлено Н. И. Рыжкову. Вновь была получена положительная резолюция, но дальше дело, начатое генералом Ф. Р. Ханцеверовым, опять не пошло.

Иной и, по всей видимости, более благоприятной оказалась судьба предложений, предопределивших создание Центра нетрадиционных технологий при Государственном комитете СССР по науке и технике (в последующий период известном под названием МНТЦ «Вент»). По словам одного из руководителей ГКНТ СССР, будущий директор Центра нетрадиционных технологий смог предложить руководству «более широкую программу». По некоторым сведениям, далеко не последнюю роль в утверждении и реализации этой расширенной программы сыграла мощная поддержка со стороны Комитета государственной безопасности. О некоторых предварительных результатах ее реализации поведала 30 декабря 1992 года газета «Правда». В опубликованном в ней интервью директор МНТЦ «Вент» А. Е. Акимов заявил, что для «экспериментальных работ уже налажен выпуск заводских образцов торсионных генераторов».

Еще более близким к завершению считается так называемое сверхвысокочастотное (СВЧ) оружие. Кандидат военных наук Сергей Выборное писал: «Радиочастотные излучения могут нарушать работу головного мозга и центральной нервной системы человека, временно выводить из строя, вызывать ощущение тяжело переносимых шумов и свиста, поражают внутренние органы…». По поводу инфразвукового оружия этот же автор отмечал, что оно «при малом уровне мощности способно вызвать безотчетное чувство страха и создать в толпе панику… Считается, что инфразвуковое оружие будет эффективно против личного состава, находящегося в убежище».

На нескольких международных конференциях «КГБ: вчера, сегодня, завтра» специалисты, принимавшие участие в их работе, стали свидетелями заявлений сотрудников госбезопасности о проведении спецорганами радиоактивных экспериментов: «Мы ложили, — говорил бывший подполковник КГБ Я. Карпович, — незаметно в карман диссидента радиоактивную монету. Если она была там 24 часа, то на теле оставалось пятно. Это давало возможность следить за человеком с помощью аппаратуры». «Я слышал, что „самиздат“ посыпали радиационной пыльцой, чтобы выяснить круг читающих», — это слова бывшего генерала КГБ О. Калугина. «Сейчас установки СВЧ вывозятся из пределов Москвы», — успокаивал старший аналитик по вопросам военно-экономической безопасности Н. Абросимов.

По данным же открытой печати, стало известно, что в СССР к разработке психотронного оружия могли быть причастны, помимо вышеперечисленных, следующие организации: научно-производственное объединение «Энергия», Научный центр при Госкомитете науки и техники (ныне акционерное общество «Вент», генеральный директор А. Акимов), Институт радиотехники и электроники Российской Академии наук (директор — академик Ю. В. Гуляев), Институт проблем материаловедения (Киев), Московский энергетический институт (МЭИ), Московский институт радиоэлектроники и автоматики (МИРЗА), научно-исследовательский комплекс «Эниотехни-ка», НИИ криобиологии (Харьков) и другие. Производства-изготовители: завод «Октава» (Киев), номерной завод психотронной аппаратуры (зам. генерального директора В. Мартынов), центры «Гиппократ» (руководитель М. Кайман), «Биотехника» (директор Я. Пантюхин), предприятие «Интерлок» (генеральный директор В. Волошенко), НПО «Артемида» (директор Н. Ф. Лаговский) и другие.

Итак, мы убедились, что послевоенная история разработок в области психотронного оружия и участия в этом деле Комитета государственной безопасности полна неясностей. Однако миф о существовании где-то «психотронного генератора» уже сложился и, как любой миф в любые времена, немедленно оброс слухами, непроверенными свидетельствами, просто анекдотами.

К числу анекдотов я бы отнес историю «психотронного террора» в городе Зеленограде, что под Москвой, происшедшую в памятном 1991 году. Привожу я ее здесь для того, чтобы показать, какие порой удивительные метаморфозы могут претерпеть те скудные факты, которыми мы располагаем, о деятельности российских (советских) спецслужб. К тому же кто-нибудь из читателей может не согласиться с моей трактовкой событий и примет информацию о «психотронном терроре» к сведению.

В десятом (июньском) номере за 1991 год в «Зеленоградской газете» была опубликована полемическая статья «Наука на службе КГБ или бред сумасшедших демократов?». Материалу предшествует редакционная врезка такого содержания:

"Проблема, о которой мы хотим начать разговор, может вызвать у читателей противоречивые отклики. Речь идет о возможном использовании новейших достижений науки для политического терроризма, о применении спецслужбами технических способов обработки инакомыслящих или просто о проведении негласных опытов над людьми. Такова версия авторов публикаций, изредка появляющихся в нашей и зарубежной прессе, таково мнение авторов писем, приходящих в «ЗГ», которые пытаются понять, что же происходит с ними, вокруг них.

Мы публикуем в порядке постановки проблемы два письма, объединенных означенной выше общей темой. Письма подписаны. Их авторы — реальные люди".

Далее действительно представлены письма, автором первого из которых является Э. С. Чиркова, народный депутат Зеленоградского горсовета, член комиссии по правам человека. Авторы второго письма, озаглавленного «Квартирная экология», — москвички О. Лаврова и Н. Крошкина. Начнем, конечно, с первого.

"Как член комиссии по правам человека Зеленоградского совета, занимающийся расследованием неконтактного террора — одного из видов опасного латентного преступления, — пишет Э. С. Чиркова, — хочу привлечь внимание общественности на продолжении применения органами КГБ методов ежовско-бериевского «гестапо». Но это уже не 37-й год… Это гораздо страшнее. Жертвы «обрабатываются» тайно, прямо на дому, из-за стен соседних комнат и квартир, соседних домов «спецгруппами» КГБ.

Арсенал тайного изощренного оружия КГБ огромен и отработан до такого совершенства, которое способно помрачить человеческий разум. В нем используются новейшие достижения физики, электроники, биологии и других наук.

Цинично-дикий расчет убийц, что в это не будут верить, удался. Для нейтрализации возможных разоблачений садисты подготовили психиатрию и милицию, обеспечив себе безнаказанность произвола.

Могут быть применены:

а) инфразвуковая техника (вибрационная и импульсная). Инфразвуковая волна, направленная мощным импульсом, может создавать подобие толчка или стука, разрушать хрупкие предметы;

б) электронная аппаратура для облучения радиоволнами различной частоты вплоть до СВЧ;

И та, и другая спарены с видеоаппаратурой, дающей возможность просматривать сквозь стены (тепловидение, метод промышленного рентгена и др.);

в) электронная аппаратура, спаренная с компьютерной системой, в сочетании с гипнозом для вторжения в работу мозга;

г) лазерная аппаратура для физических ожоговых поражений.

В порядке дополнительного воздействия используются едкие жидкости и газы, бытовые хулиганские действия.

В список «обрабатываемых» попадают активисты демократического движения, пожилые люди (в большинстве случаев одинокие), психически больные и т. д., то есть ненужные тоталитарной системе (?! — А. П.).