— Ясно… — протянула младшая Уизли. — Теперь понятно, почему нельзя говорить Гарри.

— Почему?

— Ну… Сама-знаешь-кто может как бы забираться в его голову. Гарри иногда видит во сне… Но это неважно. Видимо, тебя скрывают, чтобы он не узнал.

Доводы Джинни многое объясняли. Но на душе у Халифы почему-то стало еще беспокойнее. Дамблдор сам ничего ей не сказал — раз. Снейп тоже молчит — два. И еще — зачем-то пришла Джинни. Почему директор открыл ее убежище гриффиндорке?

Неужели…

— Как поживает Джордж? — быстро спросила турчанка. — Вчера мы с ним… виделись, но… нам не удалось нормально поговорить.

Рыжеволосая девушка вдруг смутилась.

— Джордж… он… нормально.

Теперь насторожилась Халифа.

— Нормально? Точно? Он здоров?

— Да, конечно! Все в порядке, — Джинни весело заулыбалась, но, по мнению Халифы, слишком уж старательно. Время, проведенное со Снейпом, научило ее внимательно приглядываться к малейшим проявлениям эмоций.

— Джиневра, что с Джорджем?!

— Не волнуйся, с ним уже все хорошо. И не зови меня так, я больше привыкла…

— Джиневра! — упрямо перебила ее Халифа. — Не обманывай меня, пожалуйста… — последнее слово прозвучало очень тихо, но таким тоном, что с лица Джинни мигом сползла улыбка.

— Я не обманываю… — неуверенно пробормотала она.

— Да говори же! — не выдержала турчанка. Факел на стене у двери ярко вспыхнул, осыпав искрами каменный пол. Палочка младшей Уизли зловеще зашипела, англичанка вздрогнула и на всякий случай отступила на пару шагов назад.

— Джордж уже почти в порядке, но… он просил как-нибудь передать тебе… Ты только не волнуйся! — она вынула из кармана конверт. Халифа схватила письмо и тут же торопливо открыла.

"Привет, моя сладкая. Так и не получилось у нас с тобой свидания. Я надеялся, что ты окончательно пошла на поправку, что больше не будет вспышек. Но мне сказали, что тебе вроде бы стало хуже. Да я и сам убедился в этом сегодня.

Хейли, прости меня, но я так не могу. Я очень люблю тебя, но я боюсь тебя. И себя тоже боюсь. Ничего не могу с собой поделать, когда ты рядом, и даже чувствуя боль, не могу остановиться. Тогда, в доме Сириуса, мне было все равно, но сейчас до меня, наконец, дошло, что там случилось, и мне стало страшно. В этот раз обошлось, но когда-нибудь это точно плохо кончится С матерью была истерика, она заявила, что наша свадьба теперь состоится только через ее труп, а следующим будет мой. Милая, прости ее, она хочет как лучше.

Прости, что пишу обо всем этом в письме, но я не смогу разговаривать с тобой лицом к лицу. Что-то недавно изменилось, во мне или в тебе, и это не к лучшему.

Я могу спокойно думать о тебе только когда ты находишься как можно дальше. Но я точно знаю — стоит тебе только посмотреть на меня снова, и я, не задумываясь, брошусь в твой огонь и сгорю самым счастливым человеком на свете. Но я не хочу, чтобы счастье длилось так мало. Мне совсем не хочется умирать. Я был уверен, что люблю тебя, но сейчас мне почему-то кажется, что эта любовь не настоящая.

Настоящая любовь не должна быть такой разрушительной.

Наверное, нам лучше пока расстаться. Может быть, на какое-то время, пока ты не выздоровеешь. Я очень надеюсь, что так и будет.

Прости меня" Халифа без сил опустилась на пол. Она вдруг поняла — все, до последнего слова, было правдой. Но сердце — сердце так не хотело верить в это!

Он ведь рвался к ней вчера, даже несмотря на смертельную опасность! Он не хотел ее отпускать! Неужели все это ненастоящее?!

Не любовь, а магия. Проклятые чары джинна, затянувшие в один обманчивый омут и ненавистного Исмаила, и тихого Селима, и отчаянного Драко, и желанного Джорджа…

Ради чего? Зачем?

А любит ли она на самом деле? Или это все та же распроклятая магия?

Джинни с тревогой заметила, как в глазах турчанки вспыхнули нехорошие огоньки, как дыхание ее стало быстрым и прерывистым, почувствовала нарастающее давление на глаза, уши и в голове, как будто ее перевернули вверх ногами. Стало жарко.

— Джиневра, уйди, пожалуйста, — странным, звенящим голосом отчеканила Халифа. — Закрой дверь. Скорее.

Младшая Уизли пулей вылетела за дверь и услышала, как сработало запирающее заклятье. Комната была изолирована защитными чарами, но девушка всей кожей отчетливо ощутила магический всплеск. Звуков не было слышно, но в башне слегка задрожали перекрытия.

Джинни опрометью бросилась в подземелья и забарабанила в дверь кабинета Снейпа.

Профессор высунулся в коридор и рявкнул:

— Что вам нужно, мисс Уизли?

— Хейли… — запыхавшись, с трудом выговорила Джинни. — Кажется, она… злится.

Она заперлась, и в комнате что-то происходит!

Мастер зелий бросил на гриффиндорку уничтожающий взгляд и молча захлопнул дверь перед ее носом.

По уютной комнатке будто ураган прошел. Обломки мебели валялись вперемешку с осколками стекла и обрывками ткани. Халифа сидела посреди всего этого безобразия, сжимая в руке измятый пергамент. Снейп шагнул из камина и осмотрелся.

Единственным невредимым местом в комнате был крохотный пятачок вокруг сидящей на полу турчанки. Словно «глаз» смерча…

— Что произошло? — спросил профессор. — Кто вас так расстроил?

Девушка медленно встала и принялась восстанавливать мебель, вычерчивая в воздухе привычные фигуры заклинаний.

— Все нормально, — пробормотала она, словно успокаивая саму себя. — Небольшое разочарование, только и всего.

— Небольшое разочарование? — недоверчиво переспросил Снейп. — В таком случае, разъясните, насколько же незначительными были ваши переживания в Деште-Лут? Вы так убивались на словах, а на деле…

— Эфенди, прошу вас, не нужно вопросов! — перебила его Халифа. — Все уже прошло.

Мне удалось удержать всплеск под контролем.

Воздержавшись от едких комментариев, зельевар лишь скептически приподнял бровь, выражая этим свой взгляд на подобную степень "контроля".

— О чем вы говорили с мисс Уизли?

Девушка промолчала, тихо вздохнув.

— Хорошо, — профессор пошел обратно к камину. — Я спрошу у нее самой.

— Не надо, — глухо отозвалась Халифа. — Это личное.

— Личное? — Снейп остановился, обернулся и указал на мятое письмо. — Что, у ее братца-гриффиндорца случился внезапный приступ трусости?

Слегка побледнев, турчанка с подозрением уставилась на него.

— Откуда вы знаете?

— Догадался, — буркнул Мастер зелий. — Ничего иного от Уизли я и не ожидал. А эта парочка шалопаев всегда отличалась безответственностью.

Халифа попыталась что-то возразить, но профессор повысил голос, не давая ей перебить его:

— Не стоит напоминать мне о вчерашнем происшествии. Ваш жених прекрасно знал о возможных последствиях трансформации и, по его собственным словам, был готов ко всему.

Девушка сникла. Мастер зелий подошел и тихо добавил:

— Вы сами утверждали, что это всего лишь страсть. Юношеская глупость. Средство для достижения цели. Стоит ли так переживать? У вас впереди еще целая жизнь, и одному лишь вашему Аллаху известно, насколько долгая.

Халифа почти не слушала. Снейп мог сколько угодно успокаивать ее в своей грубоватой манере, но сути это не меняло — он заранее догадывался, что этим все и кончится.

— Значит, это не было для вас неожиданностью, — задумчиво констатировала она. — Все оказалось так предсказуемо…

Девушка села на кровать и обхватила руками колени.

— Ну, и что вы теперь собираетесь делать? — поинтересовался Снейп.

— Ничего, — меланхолично ответила Халифа. — Во всем, что со мной происходит, есть какой-нибудь смысл. Следовательно, и в этом тоже. Я собираюсь думать над этим.

Мастер зелий сдержанно кивнул и оставил ее наедине с мыслями. А Халифа сделала единственное, что могло ей сейчас помочь — выпила успокоительное и легла спать.