— Сильно сказано, кухарка.

В это время через обитую зеленым сукном дверь в кухню вошла миссис Лукас.

— Я рассказываю мастеру Гарри о той, что наверху, — почти кричала вошедшая в раж кухарка при виде экономки. — Я объяснила, что если хозяин не избавится от Троттер, ему придется избавиться от нас всех, она или мы, верно, миссис Лукас?

Экономка остановилась у стола и строго взглянула на кухарку.

— Это мое право говорить, что решила прислуга, и, тем не менее, — она медленно повернулась к Гарри, — должна заметить, мистер Гарри, в доме не все гладко. Если ничего не изменить, то… будут неприятности. Невозможно управлять домом, если в нем так накалена атмосфера, а именно так и обстоят сейчас дела.

— Миссис Лукас, если вы так обеспокоены, почему ничего не сказали отцу?

— Я и собиралась это сделать. Дело следует уладить.

— Уладить? — он слегка наклонился в ее сторону. — Иными словами, я так понял кухарку, что вы все уйдете, если Троттер останется?

Легкая дрожь волной прошла по телу миссис Лукас, даже голова ее дернулась несколько раз.

— Да, можно сказать и так, — подтвердила она. — Мое терпение на исходе. Я экономка, но мне не дают выполнять свои обязанности.

Мисс Прайс любила показать себя… но она была леди, не то что эта, наверху, неизвестно, кто и что.

— Я здесь уже четыре дня, миссис Лукас, — прищурился на экономку Гарри, говорил он обманчиво тихим голосом, очень напоминая в этот момент отца, — и все это время Тилли почти постоянно находилась рядом с отцом: ухаживала за ним или наводила порядок в комнатах. Я отлучался из дома только дважды, чтобы проехаться верхом. Если не считать этих двух раз, я оставался дома и могу сказать, что Троттер спускалась вчера вниз подышать воздухом в парке. Поэтому мне непонятны ваши жалобы.

Миссис Лукас и кухарка переглянулись и посмотрели на Мэгги Шорт. Затем они втроем взглянули на Филлис Коутс, которая потупилась.

— Хорошо, я обрисую ситуацию отцу, — скользнув по ним взглядом, пообещал Гарри.

— Благодарю вас, мистер Гарри, — подчеркнуто вежливо поблагодарила миссис Лукас.

Молодой человек направился к зеленой двери, что вела внутрь дома. Филлис Коутс и Мэгги Шорт сделали реверанс. Он вышел в холл и по главной лестнице стал подниматься к отцу.

Почему они так возненавидели эту девушку? Гарри не заметил в ней ничего, что могло вызвать неприязнь. Более того, ему никогда не приходилось видеть отца таким беззаботно-веселым, даже когда он мог ходить. И, тем не менее, перемена в отце была видна. Он стал нервным, говорил громче обычного и легко раздражался. Но другого и ожидать не приходилось. Гарри с содроганием подумал, как ужасно остаться без ног.

Когда Гарри вошел к отцу, Тилли рядом в гардеробной раскладывала белье и выбирала рубашку с шейным платком для хозяина на утро. Его одежда была приятная на ощупь. Особенно ей нравилось белье. Еще в шахте она почувствовала его шелковистость. До девушки доносились их приглушенные голоса, но она не прислушивалась, пока Марк не сказал:

— Жаль, что ничего не получилось с парламентом, но моих возможностей для этого не хватит.

— Не стоит огорчаться. Я никогда особенно туда и не стремился. Но еще за один год в университете был бы тебе благодарен. Ты можешь уменьшить сумму до сотни, мне вполне этого хватит.

— Нет, пусть остается сто пятьдесят.

— По-твоему, нет надежды запустить шахту?

— Решительно никакой. Разве только если вложить туда кучу денег. Ты же знаешь, что у меня такой возможности нет. Я должен содержать Эйлин и детей за счет вложений в ценные бумаги. Тебе известно, что их цена колеблется. Если они упадут в цене… боюсь, что тогда придется расстаться с этим домом.

— Отец, сколько у тебя прислуги?

— Всего около дюжины, в доме и во дворе. Полагаю, это не так и много, но их надо кормить и одевать. А если судить по счетам, которые на прошлой неделе представила мне миссис Лукас, они просто объедаются. Но что ты можешь придумать? Мне кажется, меньшим числом не обойтись.

Голоса стихли, пауза затянулась. Тилли уже собиралась задвинуть ящик комода, как мастер Гарри спросил:

— А Троттер где, в соседней комнате?

— Нет, мне показалось, она пошла наверх. Да, она наверху, слышишь?

Тилли прислушалась, к ее удивлению, наверху, в детской, кто-то ходил. Она недоумевала, кто мог там расхаживать, но слова Гарри заставили ее забыть обо всем остальном.

— Как ты находишь ее? — спросил Гарри у отца.

— Что ты имеешь в виду?

— Я хочу узнать, какая она: сварливая, держится заносчиво, любит командовать?

— Какая ерунда! Откуда ты это взял? Она лучшее, что вошло в мою жизнь после того, как все случилось. А, ясно, — он рассмеялся, — до тебя дошли эти бредни о колдовстве.

— Каком колдовстве?

— Кое-кто из слуг думает, что она колдунья. Можешь себе представить? Невежество, Гарри, порой просто ужасает, оно ослепляет людей, если они способны в этой девушке увидеть колдунью. Нелепее, по-моему, ничего нельзя придумать. Любому здравомыслящему человеку ясно, что едва ли найдется кто-то менее похожий на ведьму.

— Нет, о колдовстве я ничего не слышал. Так, значит, они считают ее колдуньей. Всемогущий боже! Наверное, в этом все и дело.

— О чем ты?

— Они, слуги, хотят от нее избавиться.

— Что они хотят?

— Мне кажется, задают тон миссис Лукас и кухарка. Они собираются предъявить тебе что-то наподобие ультиматума: или она, или они.

За стеной наступила тишина. Тилли терялась в догадках, что ответит хозяин. Все стало ясно, когда он гаркнул на всю комнату:

— Бог мой, ультиматум! Они или она? Ничтожные трусливые твари!

— Успокойся, не надо так волноваться.

— Волноваться, говоришь, не надо? Господи, жаль, что я не могу встать. Я бы им устроил ультиматум. Но, ничего, я и отсюда их достану!

— Отец, пожалуйста, успокойся. Не надо принимать все так близко к сердцу, тебе станет хуже.

— Замолчи! Замолчи и не останавливай меня. Я — не инвалид, а только ограничен в физических возможностях. Можешь им передать, пусть являются ко мне со своим ультиматумом.

— Как ты намерен поступить?

— Поймаю их на слове. Те, кто откажется выполнять распоряжения Троттер, могут убираться отсюда ко всем чертям.

— Отец, но ты не можешь всех уволить, дом не может остаться без прислуга.

— Без такой прислуги в доме только воздух станет чище. Кстати, да будет тебе известно, в округе полно людей, которым позарез нужна работа, так что от желающих отбоя не будет.

— Но они не имеют необходимой подготовки.

— Слушай, Гарри, у Троттер тоже не было никакой подготовки. Она — простая девушка, отличало ее только умение читать и писать. Но, как оказалось, она лучше ухаживает за мной, чем все эти подготовленные сестры, будь они неладны. А что касается Саймса, так она вообще может об него ноги вытирать. К тому же у нее живой ум. Все эти дни я не раз говорил себе, что она могла бы добиться многого, будь у нее шанс. Старина Бургесс пристрастил ее к чтению. Хотя, нет, до него была жена священника, которая заинтересовала ее, а он увлек ее серьезным чтением. Точнее, это сделал Вольтер. Представляешь, Вольтер. Она признает, что не все понимает, но наступит день, и она все поймет, я в этом не сомневаюсь. Но вернемся к этим жалким невежественным ничтожествам. Пусть приходят со своим ультиматумом. Передай Лукас, я хочу ее видеть.

— Отец… на твоем месте я бы не торопился. Приближаются рождественские праздники. Не хочется портить настроение и осложнять дело.

— Но во всем этом все равно приятного мало.

— Не спеши. Подожди, пока они сами придут.

— Налей мне что-нибудь выпить, Гарри. Графин в буфете в гардеробной.

Тилли тихо ахнула. Круто повернувшись, она замерла, прижавшись спиной к комоду, пальцы ее стиснули его края. Такой и увидел ее Гарри. Она приложила палец к губам, и он понимающе кивнул, потом достал из букета поднос с графином и стаканчиком и вернулся в спальню.