Том в свои годы был одним из самых молодых преподавателей Кембриджского университета, с докторской степенью по физике. Он приехал сюда в 21. Сначала он долго изучал, затем стал преподавать теоретическую физику, многих смог расположить к себе ответственностью и внимательностью, и количество гостей на сегодняшней вечеринке должно было это подтвердить.

Студенты уже успели его поздравить.  В тот день они преподнесли ему записную книжку в кожаном переплете и одно из первых изданий романа Диккенса, все знали: литература была тайной страстью профессора Хейнса.

 Диана в тот день приготовила вкусный романтический ужин. А в перерыве между вторым и десертом преподнесла подарок – новую рубашку, которую она купила в Лондоне, на Риджент-стрит, и подшивку всех статей, что Том написал для университетского журнала. Он, уже по некоторой привычке, без особого энтузиазма порадовался ее подаркам.

Мать и отец позвонили с поздравлениями накануне, в пятницу вечером. И хотя они принесли свои извинения, Тому было уже все равно. Он свыкся с их поведением по отношению к единственному сыну и спокойно на все «закрывал глаза».

Зеркало в ванной комнате запотело, поэтому Том аккуратно вытер его сухим полотенцем и только теперь смог разглядеть в нем себя.

 Да, ему теперь было 35, но его лицо было по-детски свежим, хотя немного печальным. Две предательские морщинки залегли на лбу, но такое случается с людьми в его возрасте. Ему было необязательно бриться каждый день, он мог делать это только раз в три дня. Внешность его была скорее заурядной, чем примечательной. Ему не нравилась форма его носа и подбородка, но он старался не часто вспоминать об этом. Он был достаточно стройным, но считал свое телосложение обычным. Во всем его облике выделялись только две вещи: бледно-голубой цвет его глаз и высокий рост, почти 6,3 фута.

Его никогда не считали красивым, ни он сам, ни другие. И хотя многие замечали, что Том довольно мил, он намеренно игнорировал эти замечания.  Он всегда считал, что привлекательность не должна быть для мужчины главной, особенно когда его единственными проблемами были, что напишут его студенты на экзамене, и что его невеста затеет в очередной выходной.

 С Дианой Коул он познакомился на третий год своей учебы в Кембридже. Диана была второкурсницей, училась социологии, помогала продвигать экологические лозунги, и подрабатывала в комитете по расселению. Она и тогда была красавицей – стройная, черноволосая, с западающими в душу миндалевидными зелеными глазами. Но сейчас, с годами приобретя более женственные округлые формы, она стала выглядеть куда более соблазнительно и привлекательно. Тому повезло!

Сначала они просто дружили. С трудом находили общие темы для разговоров, но все же дружили. У Дианы было много поклонников, но она предпочитала проводить свое свободное время с Томом, с этим тихим пареньком, вечно погруженным в книги и носящим одну рубашку две недели подряд. И только спустя два года, Том, набравшись смелости, впервые позвал Ди на настоящее свидание. Теперь им необязательно было все время разговаривать. А через пять лет «таких» отношений, Том сделал Диане предложение. За неимением других кандидатов на ее сердце, она согласилась, но предложила отложить свадьбу. Пошутила, что в статусе невесты ей будет проще бросить Тома, если он ей надоест. В тот год ей исполнилось 25, ему 28. Тогда он готовился к защите докторской. Диана же так и не стала ни социологом, ни защитницей окружающей среды, но все так же работала в комитете по расселению.

Он стоял и вспоминал свое прошлое. Стоял и смотрел на себя грустными и опустошенными глазами. А такого взгляда не должно быть у именинника.

Пока он был в душе, Диана приготовила для него брюки, отгладила новую рубашку – свой подарок, рядом положила пару свежих носков. Эта форма одежды была уже привычна для него, он носил это каждый день, даже по выходным. И ему это нравилось, или, по крайней мере, казалось, что нравится.

Когда Том уже спускался на первый этаж, чтобы помочь Ди с приготовлениями, в парадную дверь позвонили. Он тут же открыл дверь. На пороге, вся взъерошенная и раскрасневшаяся от холода, стола Лили старшая сестра Дианы. А за ней маячил высокий, долговязый шестнадцатилетний парень, ее сын. Том не успел их даже поприветствовать, а они уже влетели в холл, и быстро начали скидывать с себя обувь.

– Лили приехала! И Тони! – прокричал Том так громко, чтобы Ди в кухне услышала его. И тут же представил ее недовольное лицо, которое она всегда делала при упоминании ее сестры и племянника.

– Погодка ужас. В городе еще ничего, но у Вас же это не город, а большая деревня. Как вообще вы тут живете?!

Семья Дианы была из Манчестера, там же сейчас жили ее родители. А Лили уже несколько лет была вдовой, жила с сыном в Лондоне, и не теряла надежду на то, что когда-нибудь они перевезут в большой город и «тетю Диану». А каждый свой приезд Лили всегда начинала с разговоров о том, что Том вовсе не любит Ди. «Ведь если бы он по-настоящему любил ее, то давно бы бросил свою работу, и они бы перебрались в столицу». Вот и сегодня, не успев даже снять с себя верхнюю одежду, она уже начала называть Кембридж «большой деревней».

В это мгновение Диана вышла в холл, чтобы поприветствовать сестру, в переднике и с большим мерным стаканом в руках.

– Боже, ты все сама готовишь?! Дай помогу, а то ты и до ночи не управишься. И да, – Лили достала из сумки бутылку вина и протянула Тому, – с днем рождения.

Через пару минут все, под строгим руководством Ди, стали готовиться к празднику. Лили помогала Диане на кухне, Том расставлял на улице мебель, а Тони отправили наверх, в гостевую комнату, чтобы он никому не мешал.

– Он наказан! Не могла же я его оставить одного в городе. Он наверняка бы сбежал к своим дружкам, и я бы завтра забирала его из участка, снова. А когда он рядом, мне как-то спокойней.

 Том знал, что Тони был проблемным подростком. С такой матерью, как Лили, было неудивительно, что он искал свободы. И Тому было искренне жаль его, ведь Тони потерял отца так несвоевременно, и теперь некому было объяснить парню, «что за штука такая – жизнь». Ди несколько раз просила Тома поговорить с мальчуганом, но, то ли Том еще «не дорос» до общения с детьми, то ли Тони был уже не ребенком. При обсуждении этого вопроса Тому всегда было неловко, поэтому изредка появляясь на кухне, он старался не встревать в разговор Лили и Дианы. Он быстро расставил стулья за большим столом, приготовил гриль для розжига, и сложил пледы в углу, на ящиках.

Тому не хотелось такого торжества. Он с легкостью мог обойтись лишь тем ужином, приготовленным Дианой, и поездкой на ланч к родителям. Он не хотел, чтобы те немногие, кого он называл своими близкими приятелями и коллегами, увидели Тома в этой «дешевой» обстановке его жилища, да еще и в компании будущей свояченицы, очень любившей крепкие напитки. Диана так же была не в восторге от сегодняшнего вечера. Но все, что ей оставалось – это смириться с положением дел, и надеяться, что когда-нибудь их будет ждать торжество с настоящими цветами в дорогих вазах, столовым серебром, и именами гостей на ламинированных карточках.

Уже через час начали приходить первые гости, и по их лицам можно было сразу понять – они не рады тому, что им придется полвечера сидеть на улице.  Но сказать об этом вслух не давали приличия.

Тому что-то дарили. В больших и ярких упаковках, в маленьких и невзрачных коробочках, конвертах. Подарили несколько бутылок коллекционного вина, хотя отлично знали, что Том никогда не злоупотреблял алкоголем. Но тогда, ему вообще было сложно угодить с подарком – никто не догадывался, чем он увлекается, и есть ли у него вообще какое-нибудь хобби. Все только знали, что в доме у него большая библиотека, но дарить книги ему почти никто не решался, боялись, что похожая уже есть в его коллекции.