— Довольно! — Деметра зло пристукнула башмаком, подняв в воздух вихрь из снежинок. — Не вынуждай меня повторять во второй раз, вор.

— Понял, понял! Ухожу, — юноша сделал последний глоток и со звоном поставил его на стол. — Удачно пошептаться, девочки.

Гермес подмигнул сестре напоследок, отвесил дурашливый поклон Деметре и, провожаемый ее хмурым взглядом, вразвалочку отправился обратно в храм.

Чтобы… тут-же стащить кинжал с пояса Ареса и с глупым хихиканьем подбросить его Гефесту в сумку. Пара колких фраз, несколько тычков пальцем и… дело сделано. Можно развалиться на стуле и начинать принимать ставки на намечающийся мордобой.

— Балабол. И глупец, — скрипучим голосом пробормотала наблюдающая за ним Деметра и поджала старческие губы. — Еще вчера воровал у брата коров, а сегодня возомнил себя вторым Аристотелем. Ха! Будь по-моему, духа бы этого мальчишки в Совете не было.

Афина дипломатично пожала плечами и отвернулась. Его взор бесцельно скользнул по белоснежным облакам, словно простыня закрывающих Олимп от взора смертных.

— Решение принял отец. Уверена, у него были на то причины.

— О да, дитя, — саркастично заметила старуха и бросила косой взгляд на фигуру в белоснежном хитоне. — У моего брата всегда есть причина. А то и две.

Афина незаметно поморщилась. Не нужно было быть богиней мудрости, чтобы догадаться… Деметра подошла не случайно. Ей что-то было нужно, даже необходимо. Но… спросить напрямую не самый лучший выход. Вежливость. Порядки Олимпа. Уважение к старшим. Старуха всегда может оскорбиться даже на такую мелочь, о ее мстительности до сих пор ходят легенды. Аид тому живой пример.

Нет, тут нужно действовать аккуратнее. Ждать первого хода. И лишь потом принимать решения. Собственно, поэтому Афина уже несколько минут слушала тираду тетки о… Да чего там только не было. Мужская глупость, падение нравов, упадок старого порядка.

Пока наконец…

— Жаль, конечно, мальчика. Как его зовут… Адриан, да? Адриан, сын Аида, — как бы невзначай пробормотала древняя богиня.

Вот только от Афины не укрылся цепкий взгляд, с которым старуха впилась в ее лицо. Наблюдая, изучая движение глаз, реакцию. Которой… Не последовало. Афина даже не поморщилась. Лишь слегка повернула голову вбок, изображая заинтересованность.

— А что с ним?

— Ну как же, дитя? — деланно изумилась Деметра. — Мальчик остался совсем один, без поддержки. Трудно ему, небось, придется.

Афина сделала вид, что поправляет сползшую лямку доспеха, а сама в это время с легкой улыбкой прикрыла глаза. Ясно. Старая мошенница первой почуяла неладное, и теперь всеми силами хочет узнать, что за игру ведет любимица Зевса. И чем это грозит лично Деметре.

Ожидаемо. Неприятно, но все равно ожидаемо.

Афина прекрасно понимала, что решение поддержать Дома Рекс выглядит странно… Особенно на фоне ее-же идеи внести некую справедливость в Олимпийские Игры. И потому ответ был подготовлен заранее.

— Моя поддержка дорого стоит. Адриан не сделал ничего, чтобы ее заслужить. Пока что, — быстро поправилась она, заметив вопрос в глазах Деметры. — А что до трудностей…

Афина безразлично пожала плечами.

— Олимпийские Игры — это соревнование команд. Ум и находчивость важнее грубой силы. Если в мальчике и правда течет моя кровь… Что ж, пусть докажет это на арене. Может, и из него что-то и выйдет. А пока…

Тут богиня не удержалась от легкой улыбки.

— Пока я делаю ставку на победителя.

Древняя богиня не моргнула и глазом, но Афина прекрасно знала, что это лишь фасад. За которым скрывается зависть, гордость, алчность. Отчаяние и злость. Сонм чувств, на которых можно и нужно было играть. Нужно было лишь подобрать правильный инструмент.

И богиня прекрасно знала, какой выбрать.

Страх.

Времена, когда прекрасная и могучая Деметра стояла наравне со своими братьями, давно прошли. Ее почитали и даже любили, но… При всей ее силе, опыте и накопленной мощи у Деметры почти не было реальной власти.

Мелкие божки постепенно забирали ее паству, Великий Дом развалился еще несколько столетий назад, а все ее попытки вернуть себе былое — будь то соблазнение Зевса и мир с Аидом — не принесли ничего, кроме разочарования. А с тех пор, как в Совет Олимпийцев приняли Гермеса, а место Гестии забрал себе Дионис… Старушка на полном серьезе опасалась, что будет следующей.

Для бога — особенно ее уровня — нет ничего страшнее забвения. Так что Деметра будет биться до конца, чтобы удержать старый порядок и свое место в нем. А значит… От нее придется избавиться.

Но это потом. Сперва… Сперва ее нужно использовать.

— Я думаю, мы похожи, Великая мать, — Афина уважительно склонила голову. — Что у нас много общего. Больше, чем они думают, — кивок в сторону остальных.

Деметра прищурила глаза от удовольствия, смакуя обращение.

— Великая мать… Давно меня так не называли. С тех пор как пал мой Дом.

— Дома рушатся и возвращаются. А вы… Вы все еще здесь.

Старая богиня сощурила глаза и медленно кивнула.

— Думаю, ты правда, дитя. У нас действительно может найтись что-то… общее. Нам следует это обсудить.

— Бесспорно. Но не здесь.

— Но не здесь, — согласно наклонила голову Деметра. — Не здесь.

Древняя богиня кивком дала понять, что разговор окончен и скользнула обратно в храм. Серебреная шуба на плечах, шлейф их снежинок за спиной, и холодные, спокойные глаза. Деметра получила свое подтверждение и теперь обдумывала следующий шаг.

Что ж… Пусть тешится.

Взгляд Афина скользнул по оставленному Гермесом бокалу. Тот был практически пуст, и лишь на самом донышке плескались жалкие остатки терпкой алой жидкости.

Богиня элегантно ухватила стекло кончиками пальцем. Подняла бокал повыше и отсалютовала, не спуская глаз с веселящихся в храме богов.

— За новое начало. И кровавый конец.

— Сколько, сколько? — лицо Элая удивленно вытянулось.

— Считая Афину? Семь.

Брат только обалдело покачал головой. Новость буквально-таки выбила его из колеи. Никогда раньше боги на одаряли своим вниманием простых участников Игр, пусть он хоть трижды капитан. А тут не один, не два — а сразу семь.

— Просто. Ахренеть, — емко подытожил Элай и задумчиво почесал затылок. — Эм… И что мы будем делать?

Я пожал плечами.

— Для начала? Найдем остальных.

— Поражаюсь твоему спокойствию. Я бы точно психовал. С другой стороны, — тут Элайас довольно потянулся. — Это все же твоя головная боль. А я так, в запасе.

Чистая правда, кстати. Элай действительно значился главным — и единственным — запасным нашего клуба и радостно напоминал мне об этом факте чуть ли не каждый день. Причина? Да их несколько. Просьба Гордиана, который хотел запихнуть в команду как можно больше аристократов Дома Лекс. Правила Олимпиады, в которых значилось, что в запасе должен сидеть хотя бы один человек.

Но — это вся так, мелочи. Отца я мог смело игнорировать, а правила обойти. Зря что ли выступал на приеме Императора? Нет, главная причина — сам Элай.

Не то чтобы парень жаждал участвовать, нет. Просто ему, как запасному, полагался пропуск на все мероприятия. Открытие Игр, место в первом ряду, зеленая травка Олимпа… Одно удовольствие. Ему приятно, а мне не сложно. Этакая награда превращение здания клуба из старого сарая в новомодный спортивный центр.

— Ну что? — Элай заглянул мне через плечо. — Где они?

— Рик говорит, восточного входа. Мэг потянуло в театр, и в ближайшие полчаса ее не оттуда не вырвать.

— Дай угадаю. Саймон с ней.

— А ты сомневался?

Мы одновременно хмыкнули. Ну еще бы. Последнее время парень от нее ни на шаг не отходил, словно очарованный. Этакая смесь обожателя и личного раба. Я честно хотел вытащить парня из фрэндзоны еще месяц назад, но тут вмешался Марк.

Классрук — и наш личный тренер для Олимпиады — не сказал ни слова. Просто ткнул пальцем в файл, в который он ежедневного записывал наши показатели. По абсолютным лидировал я. Ну еще бы, после двух месяцев мучения Ахиллесом. А вот по относительным… Скажем так, мотивацией Саймон перебивал всех нас вместе взятых.