— Я не против, — ответил Стейс.

Вечером он улетел в Лас-Вегас, а Фрэнки попытал счастья с Рози. Та не возражала и в постели показала себя с лучшей стороны. Ничего вычурного, активный здоровый секс. Смена партнера ее совершенно не смутила.

Наутро, когда они встретились за завтраком, Фрэнки и Стейс чувствовали себя не в своей тарелке. Держались очень скованно. От прежней гармонии не осталось и следа. Рози разделалась с яичницей с ветчиной и гренком, откинулась на спинку стула и удивленно спросила:

— Неужели у меня возникнут проблемы? Я думала, что мы все — друзья.

— Дело в том, что мы оба от тебя без ума и не знаем, как себя вести, — искренне признался Стейс.

Рози рассмеялась.

— Я знаю. Вы оба мне нравитесь. Мы отлично проводим время. Заводить семью никто из нас не собирается, и, покинув теннисное ранчо, мы, возможно, уже никогда не увидимся. Я вернусь в Нью-Йорк, вы — в Лос-Анджелес. Так что давайте не портить друг другу настроение. Если один из вас — ревнивец, мы просто забудем о сексе.

И близнецы разом повеселели.

— Как бы не так, — хохотнул Стейс.

— Мы не ревнивцы, — добавил Фрэнки, — и перед отъездом я побью тебя на корте.

— У тебя не поставлен удар, — ответила Рози и, наклонившись, сжала их руки.

— Давай попробуем прямо сегодня, — предложил Фрэнки.

Рози, словно задумавшись, склонила голову.

— Я дам тебе сорок очков в каждом гейме. А если ты проиграешь, то больше не будешь кичиться тем, что ты мужчина.

— Я ставлю сто баксов на Рози, — ввернул Стейс.

Фрэнки хищно улыбнулся. Он просто не мог проиграть, имея фору в сорок очков в каждом гейме. Подмигнул Рози.

— Уговори его поставить пять сотен.

Рози проказливо улыбнулась.

— Если я выиграю, эту ночь Стейс проведет со мной.

Братья рассмеялись. Их радовало, что Рози — девица не промах и при необходимости умеет показать зубки.

Но на корте ничто не спасло Фрэнки — ни оригинальность подачи, ни акробатические прыжки за мячом. Рози сделала ставку на крученые удары, которые для Фрэнки стали полной неожиданностью. Она выиграла 6:0. По окончании сета Рози поцеловала Фрэнки в щеку и шепнула: «Следующая ночь — твоя». Пообедали они втроем, а потом Рози, как и обещала, увела Стейса в свой коттедж. Назавтра пришла очередь Фрэнки. И до конца недели по ночам братья сменяли друг друга в постели Рози.

В день отъезда они отвезли Рози в аэропорт.

— Не забудьте, мальчики, если объявитесь в Нью-Йорке, обязательно мне позвоните, — сказала она им на прощание. Они еще раньше пригласили ее в Лос-Анджелес. А потом удивила их, достав из сумочки две маленькие подарочные коробочки. — Это вам, — она радостно улыбнулась.

Близнецы открыли коробочки и обнаружили по навахскому перстню с синим камнем. — На память обо мне.

Позже, когда братья прогуливались по городу, они увидели, что такие перстни стоят по триста баксов.

— Она могла бы купить нам по галстуку или ковбойскому ремню за пятьдесят баксов, — заметил Фрэнки. Подарками они остались очень довольны.

Им предстояло провести на ранчо еще неделю, но теннису они уделяли минимум времени. В основном играли в гольф, а по вечерам летали в Вегас. Правда, на ночь никогда там не оставались.

Именно так проигрывались по-крупному: в предрассветные часы, когда сил уже не остается и внимание рассеивается.

За обедом они как-то раз заговорили о Рози.

Ни один не сказал о ней плохого слова, хотя в глубине души они осуждали ее, потому что она спала с ними обоими.

— Ей это действительно нравилось. — Фрэнки улыбнулся. — Потом она всегда пребывала в радужном настроении.

— Да, — кивнул Стейс. — Я с такой встретился впервые. Думаю, мы нашли идеальную женщину.

— Но они всегда меняются, — философски заметил Фрэнки.

— Позвоним ей, когда приедем в Нью-Йорк? — спросил Стейс.

— Я позвоню, — ответил Фрэнки.

Неделей позже они покинули Скоттсдейл и сняли номер в отеле «Шерри-Нитерленд» на Манхэттене. Наутро взяли напрокат автомобиль и поехали на Лонг-Айленд, к Джону Хескоу. Свернув на подъездную дорожку, увидели, как Джон сметает с баскетбольной площадки выпавший ночью снег. Он приветственно вскинул руку, а потом знаком предложил загнать машину в гараж, примыкающий к дому. Там же стоял и его автомобиль. Фрэнки выпрыгнул из кабины до того, как Стейс въехал в гараж. Вроде бы для того, чтобы пожать Хескоу руку, а на самом деле оказаться рядом с ним на случай непредвиденного.

Хескоу открыл дверь, пригласил их войти.

— Все готово, — он повел их наверх, к большому сундуку. Отомкнул замок, откинул крышку.

Внутри лежали аккуратно перевязанные пачки денег и кожаная сумка размером с небольшой чемодан. Братья пролистали пачки, убедились, что в них исключительно сотенные и нет подделок.

Пересчитали купюры только в одной пачке. Умножили на сто, потом на число пачек и сложили их в кожаную сумку. Закончив, повернулись к Хескоу. Тот улыбался.

— Выпьете кофе? Может, хотите отлить или что-нибудь еще?

— Спасибо, — ответил Стейс. — Ты ничего не должен нам передать? Все тихо?

— Абсолютно, — ответил Хескоу. — Тишина и покой. Только не сорите деньгами.

— Это наша заначка на старость, — ответил Фрэнки, и братья рассмеялись.

— Как насчет его друзей? — спросил Стейс.

— У мертвых друзей нет.

— А дети? — спросил Фрэнки. — Они не поднимали шума?

— Их воспитали в других традициях. Они — не сицилийцы. Успешно делают карьеру. Верят в закон. Им повезло, что они не попали в число подозреваемых.

Близнецы вновь рассмеялись, Хескоу добродушно улыбнулся.

— И все-таки странно, — покачал головой Стейс. — Такой большой человек, и так мало шума.

— Да, прошел год, и никто даже не дернулся, — согласился Хескоу.

Братья выпили кофе, пожали руку Хескоу.

— Счастливого вам пути, — сказал тот. — Может, я вам вскорости позвоню.

— Обязательно позвони, — усмехнулся в ответ Фрэнки.

Вернувшись на Манхэттен, братья переложили деньги в банковскую ячейку, вернее, в две. Тратить деньги попусту они не привыкли. Потом поехали в отель и оттуда позвонили Рози.

Она удивилась и обрадовалась тому, что они позвонили так скоро. Без труда уговорила их приехать к ней на квартиру с тем, чтобы вечером показать им Нью-Йорк. Они приехали, выпили по паре-тройке стаканчиков, а потом отправились обедать и в театр.

Рози повела их в «Le Cirque», по ее словам, лучший ресторан Нью-Йорка. Готовили там действительно бесподобно, а когда по просьбе Фрэнки ему принесли тарелку спагетти, хотя в меню это блюдо не значилось, он признал, что такой вкуснятины есть ему еще не доводилось. У близнецов просто не укладывалось в голове, что в модном ресторане могут подавать еду, которая так им понравилась. Они также заметили почтение, которое метрдотель выказывал Рози, и это произвело на них должное впечатление. Братья пребывали в отличном настроении, а Рози с жадностью слушала истории, которые они рассказывали. Выглядела она в этот вечер потрясающе.

Впервые они видели ее в вечернем туалете, а не в тенниске и шортах.

За кофе братья вручили Рози свой подарок.

Они купили его у «Тиффани» и положили в коробочку из темно-красного бархата. Стоил подарок пять тысяч, простенькая золотая цепочка с украшенным бриллиантами медальоном из белой платины.

— От меня и Стейса, — сказал Фрэнки. — Мы скинулись.

Рози от изумления лишилась дара речи. Глаза ее заблестели от слез. Она надела цепочку, медальон оказался между ее грудей. Потом перегнулась через стол и поцеловала их обоих. На их губах после поцелуя остался вкус меда.

Братья как-то сказали Рози, что никогда не видели бродвейского мюзикла, и она повела их на «Les Miserables»,[7] пообещав что мюзикл им обязательно понравится. Так и вышло, за некоторыми исключениями. Позже, когда они вернулись к ней на квартиру, Фрэнки сказал:

— Я не верю, что он не убил этого копа, Жавера, когда ему представился шанс это сделать.