Яркий летний день. Высокое небо. Крепкие, недавней постройки дома деревни соседствуют с заколоченными избами в зарослях крапивы.

Артамонов, молодой мужчина в модном светлом костюме, покинув серую «Волгу», подходит к избе, которая слепыми окнами смотрит из-за поваленного забора. Он озирается, словно впервые видит окружающий пейзаж. Лицо у него потрясенное. Автомобильный гудок заставляет его очнуться. Шофер грузовика, доверху нагруженного ящиками с надписью «Не бросать!», дает понять, что легковушка мешает ему проехать.

Артамонов возвращается к «Волге» и подает назад, освобождая путь грузовику. А затем рвет с места и катит, катит прочь, не разбирая дороги. Проселок. Шоссе. На спидометре уже — 120, на авточасах — половина четвертого…

В половине шестого Знаменский и Томин торопливо подходят к лифту на одном из этажей Петровки, ждут лифт.

— Через час тридцать контора закроется.

— Да, в обрез. А завтра там все будут знать.

Махнув рукой на лифт, они сбегают по лестнице. Во дворе Управления к ним подруливает машина. Кибрит садится в другую, со спецсигналом на крыше.

— Связь через дежурного! — кричит Пал Палыч.

— Хорошо, желаю успеха! — отзывается Кибрит.

Контора по техобслуживанию уличных электрочасов, куда прибыли Знаменский и Томин, — одна из тех организаций, которые ютятся вместе с десятком других в большом старом доме. Просторная лестничная площадка выполняет функции фойе, курилки и клуба.

— Где бы найти Артамонова? — спрашивает Томин одного из перекуривающих.

— Седьмая комната, — указывает тот направление, взмахнув рукой.

Томин заглядывает в седьмую комнату.

— Простите, девушка, Артамонова ищу…

— Вышел.

— Вышел или ушел?

— Нет, вон его плащ, вон портфель. Где-то здесь.

Друзья переглядываются. Проходит женщина средних лет, неся сумки с продуктами.

— Извините, вы Артамонова не видели?

— Попадался в коридоре, — охотно приостанавливается женщина.

— Давно?

— Вроде до обеда. Да сейчас прибежит. К концу работы все собираются.

— Прекрасный обычай, — хмыкает ей вслед Томин. — Ну? — оборачивается он к Пал Палычу.

— Я — к начальнику, ты — в свободную разведку. Встречаемся у фонтана. — И Знаменский стучит в дверь с табличкой «Управляющий».

Томин возвращается на лестничную площадку, прикидывает, с кого начать расспросы.

До прихода Пал Палыча пожилой управляющий листал иллюстрированный журнал. Визит следователя вызвал у него любопытство и приятное оживление.

— Что значит — нет на месте? Сейчас найдем. — Он стучит в стену.

— А часто Артамонову приходится уезжать по службе?

— Понедельник и четверг у него разъездные дни. Остальные оседлые. Он учет ведет, что, где, когда сделано: осмотр, ремонт, новые точки.

— Значит, если сейчас отсутствует, то по личной надобности?

— Выходит, так, — соглашается управляющий.

Он снова барабанит в стену, на пороге появляется давешняя женщина, но, естественно, без сумок.

— Артамонова ко мне!

— Отлучился куда-то, Дмитрий Савельич.

— Кто в универмаг, кто в универсам, кто неизвестно куда, — добродушно ворчит управляющий. — Признаться, любопытно, в связи с чем вы… — Он выжидающе замолкает, но Пал Палыч не торопится отвечать. — Какая-нибудь, конечно, есть причина, но должен сказать, что Толя Артамонов как работник добросовестный и аккуратный. Раньше он был техник-смотритель в ЖЭКе, нам принес прямо блестящую характеристику. Между прочим, непьющий. И со всеми ладит.

— А вне работы?

— Вполне, вполне. Семьянин и прочее. У нас коллектив небольшой, немного по-домашнему. Бывает, в детском саду карантин — он сынишку приводит. Смирный такой мальчик, весь в отца. Да я и жену его неоднократно видел, очень порядочное впечатление. В общем, симпатичный парень Артамонов. Без затей, но приятный.

Томин останавливает спешащую вверх по лестнице девушку.

— Марина?

— Да.

— Мне позарез нужна «уедиенция». Где-нибудь на завалинке.

— Да? — Марина лукаво оглядывает Томина. — Тогда лучше к соседям. — Она спускается на несколько ступенек и вводит его в коридор другой организации.

— Куда-то уехал Артамонов. Говорят, вы можете знать.

— А почему я за спиной человека должна сплетничать?

— Держаться со мной откровенно — не называется сплетничать. — Томин предъявляет удостоверение.

Марина с веселым изумлением изучает красную книжечку.

— Надо же! Старший инспектор! Детям и внукам буду рассказывать! Выходит, у нас с вами допрос?

— Предварительный сбор информации.

— Об Артамонове?!

— А что?

— Да какая о нем информация! Любит профсоюзные собрания и ездит только на зеленый свет.

Вертолет ГАИ опускается рядом с шоссе. Из него выходит Кибрит. На место дорожного происшествия уже прибыла «скорая помощь», здесь же работники ГАИ, кучка любопытствующих. Кибрит присоединяется к сотрудникам милиции, которые фиксируют обстоятельства аварии. Ее знакомят с молоденьким, только со студенческой скамьи, экспертом; он сразу же начинает что-то объяснять и рассказывать.

А в кювете видна завалившаяся набок серая «Волга»…

На откосе кювета лежит тело молодого мужчины. Подходят санитары, перекладывают его на носилки: на земле остаются зловещие темные пятна.

Санитары минуют Кибрит и эксперта, который «ассистирует» ей при осмотре машины.

— Ремень так и был не застегнут?

— Да, по-дурацки угробился, — говорит эксперт и невольно оглядывается на носилки.

— Просто опомниться не могу! — ужасается управляющий. — Вот так, в тридцать два года, а?.. — От огорчения он больно стукнул кулаком по столу. — Ну что за нелепость! Куда его, спрашивается, понесло?!

— Да, это вопрос… Может, кто-нибудь знает?

— Конечно, кто-нибудь знает! — Управляющий по привычке барабанит в стенку и убежденно говорит: — Толя весь был на виду, никаких тайн…

— А к финансовым операциям он имел доступ?

— Да мы, собственно, финансовых не ведем. Зарплату получаем в тресте. Даже касса взаимопомощи — в тресте.

— Тогда такой резкий вопрос: есть у вас что красть?

Управляющий огорошен.

— Красть?.. Что же в конторе возьмешь?

— Решительно нечего?

Тот пожимает плечами как бы даже с сожалением:

— Вы поймите нашу специфику: обслуживание уличных электрочасов. Стоят столбы по улицам, на них эти кастрюли с циферблатами. Что тут украдешь? Минутную стрелку?

Томин расспрашивает сослуживцев Артамонова.

— Сегодня минут пятнадцать он разговаривал с вами, по-видимому, незадолго до отъезда, — вопросительно взглядывает он на Марину.

— Да не со мной — по телефону. У них в комнате аппарата нет, я его к нашему подзываю.

— А кто ему звонил? И о чем он говорил? Ну же, Мариночка! Даю честнейшее слово, что лично Артамонову ваша откровенность не повредит!

— Я просто не хочу, чтобы дошло до его грымзы. Что, ребенка, что мужа завоспитывала до одурения.

— Строго между нами! — заверяет Томин.

— Женский голос. Уже с год звонит. Сорок шестой размер, третий рост. Мне заказаны джинсы.

— Недурна собой?

— А я видела? Кто, где — покрыто мраком. Тайная связь, — смачно сообщает Марина…

…Пожилой канцелярист в комнате, где находятся трое женщин за другими столами, среди них Марина, говорит Томину:

— Нет, машину Анатолий купил в бросовом состоянии, только что не даром. И все руками, два года по винтику. Ему бы в механиках цены не было! Руки сами все насквозь знают.

— Что ж он с золотыми руками просиживает здесь штаны?

— Вкалывать не хочет. Лишь бы как, только попроще. Характером жидкий.