— Да, ясно.

— Вот почему я был так нужен Кливу. Вот почему он поспешил выписать меня сюда. Вот почему я болтаюсь здесь в этой канадской форме.

— Ага, значит, это вы знаете Варлея? Так?

— Совершенно верно, я знаю Варлея, а Клив нет. Он в жизни своей ни разу не видел Варлея. Встреть он его завтра на улице, он спокойно пройдет мимо него. А что вам про него известно?

Я молчу. Теперь я начинаю кое-что различать. Многое, что раньше казалось необъяснимым, становится на свои места. Вроде бы мне теперь понятно, зачем Кливу понадобилась и Джуанелла.

— Похоже, что Джимми Клив — весьма напористый парень, — говорю я.

— Но это еще не все, — продолжает Майнс. — Когда началась война, иллинойской полиции пришлось мобилизовать несколько проверенных детективов из частных агентств в Нью-Йорке. Работников не хватало, а дел было выше головы. Среди этих ребят был и Джимми Клив. Он был вне себя от радости. Считал, что для него настало время больших свершений. По его мнению, от иллинойской полиции всего один шаг до ФБР. Стоит только как следует постараться.

— Ну, Сэмми, в этом деле ничего нет плохого. И мне думается, что, если он и дальше будет действовать так, как сейчас, то он своего добьется!

— Возможно, — задумчиво говорит Сэмми. — Но лично мне кажется, что этот парень уж слишком умничает… Он является в иллийнойское управление и что-то там делает. Потом что-то подворачивается еще. ФБР выходит на Варлея, ну и тут сразу же вспоминают о Кливе. Варлей одно время собирал информацию для врага, сначала для японцев, потом работал на немцев. Он изобрел таким образом великолепный способ делать деньги. Поэтому он поспешил сколотить вокруг себя целую организацию, небольшую, но весьма эффективную.

Варлей — малый не промах. Мошенники, как крупные, так и мелкие, большей частью даже не догадывались, чем он занимается на самом деле. Улавливаете? Но он платил щедро, и они лезли из кожи вон, чтобы ему угодить.

— Предвосхищаю ваши следующие слова. По всей вероятности, в его организации работал и наш общий знакомый Ларви Т. Риллуотер.

Он кивает головой.

— Так оно и есть. Дальше. Из какого-то банка пропадают очень важные документы. Их должны были переслать в штаб из Вашингтона. Бумаги касались планов военных действий после вторжения союзников. Одним словом, правительственные тайны. Ну и Варлею очень хотелось их заполучить. Он этого добивается, и эти бумаги до сих пор у него. Вот почему они так упорно разыскивают этого Варлея.

— Понятно, Сэмми. И эти бумаги стащил Ларви?

— Ну, да. Варлей сказал ему, будто это поддельные акции, хранящиеся в большом запечатанном конверте. Будто он их заложил в банк и теперь опасается разоблачения. Подходит срок выплаты платежа, и мошенничество будет обнаружено. Варлей знал, для Ларви такое задание — раз плюнуть. Ларви на все соглашается, выламывает несгораемый шкаф, добывает конверт и отдает его Варлею. Он глупец и не подозревает, что его ловко обвели вокруг пальца. 'Знай он правду об этих документах, он бы их пальцем не тронул.

— Ясно! А после исчезновения бумаг поднялся невероятный шум. Вмешалась ФБР. Варлей должен был бросить им кого-то на растерзание, и Ларви поплатился за все. Но все же, откуда ФБР узнало о Ларви? Сэмми стряхнул пепел с папиросы.

— У меня есть одно предположение. Это произошло через анонимное письмо. Скорее всего его написал сам Варлей, который рассудил, что, как только власти схватят человека, укравшего документы, они успокоятся и прекратят дальнейшие поиски.

— Все это понятно, Сэмми, — говорю я. — Но почему Варлей был так уверен, что Ларви не продаст его, когда узнает правду про эти документы? Почему он этого не сделал? Объясните мне. Вы мне сами говорили, что он не притронулся бы к этим бумагам, если бы знал, что они из себя представляют.

Он кивает головой.

— Мне кажется, это можно объяснить. Тут снова на сцену выступает Джимми Клив.

Я иду к буфету, достаю бутылку и вновь наполняю наши бокалы.

— Сэмми, это очень интересная история. Она меня буквально заинтриговала. Валяйте дальше.

— Охотно. Джимми Клив как раз и занимался этим делом. Ему поручили его после того, как Ларви умолчал про Варлея по соображениям, о которых я вам сейчас скажу. Но вы же сами понимаете, что в ФБР сидят не олухи. Они проверили, с кем встречался Ларви перед этой пропажей, и напали на след Варлея. Конечно, никаких особых улик против него не было. Он мог быть одним из десяти подобных.

Но вообще-то фигура Варлея была наиболее подозрительной. Во-первых, о нем почти ничего не было известно и он немедленно исчезает. Ясно? ФБР некоторое вре мя находится в растерянности… Но тут на сцену выходит Джимми Клив и заявляет, что он сумеет его отыскать.

Я отпиваю немного виски.

— Да, мне ясно. Но только как он мог такое утверждать, когда он ни разу не видел этого Варлея?

— Это просто, — отвечает Сэмми. — Понимаете, когда объявление о розыске было разослано по всем полицейским участкам, Джимми припомнил его имя. Припомнил потому, что я ему говорил о Варлее в связи с разбором того моего первого самостоятельного дела, о котором я вам уже рассказывал. Так что же он делает? Он связывается с ФБР под тем предлогом, что лично знает Варлея. Потом несется в Нью-Йорк, отыскивает меня и обещает мне любые блага, если я соглашусь с ним работать. Вплоть до работы в ФБР. Одним словом, рассказывает мне сказки и я попадаюсь на этот крючок, потому что в то время я еще верил Джимми Кливу.

— Ясно, парень. И он все это наговорил и наобещал потому, что ты знал Варлея. То есть он предоставил тебе возможность таскать для него каштаны из огня.

— Совершенно верно. Клив говорил мне, что нужно только вести себя по-умному, помалкивать в тряпочку, собрать как можно больше сведений о Варлее и передать их ему, и о моей судьбе он позаботится. Ну, чтобы я только согласился. Я выяснил, что Варлей работает на созданной им фирме в Нью-Йорке вместе с некой Марселиной.

Фирма эта была просто для вывески. Потом я узнал, что у них все готово для переезда во Францию. Но это еще не все. Я выяснил также, что у Варлея долгое время был собственный коттедж около Северного Холмвуда, в Англии. Даже ребенку ясно, что это было его убежище на тот случай, если во Франции ему станет слишком жарко.

— Ну, и ты все это выложил Джимми?

— Да, и после того он предпринял все возможное, чтобы убрать меня с дороги. Уж не знаю, что он там наговорил, но только меня направили сюда в Англию. А сам он устроился так, чтобы вся слава досталась ему. Одним словом, он сделал из меня такого дурачка, что мне самому на себя смотреть противно!

— Обожди немного, Сэмми, — успокаиваю я его, — это дело еще не кончено. И пока еще Джимми Клив ничего плохого тебе не сделал. Теперь, когда мы с тобой поговорили, нам известно столько же, сколько и ему самому. Было бы смешно, если бы нам не удалось его обставить, как ты считаешь?

— Это было бы замечательно! Я бы не пожалел двухмесячной зарплаты, лишь бы утереть ему нос. В глубине души мне кажется, что я его не слишком уважаю. А все потому, что он обманывал нас при первой возможности.

— Ну, и это все? Ты облегчил себе душу?

— Нет, у меня еще есть две вещи, о которых вы должны услышать. Когда я был еще таким простаком, что тут же выкладывал ему все, что мне удавалось узнать, я ему посоветовал заняться Джуанеллой. Помните эту крошку? Она действительно привязана к своему муженьку.

Я сказал Джимми, что если он добьется для Джуанеллы свидания с Ларви в тюрьме и если она скажет ему, что видела Варлея, который просит его держать язык за зубами в отношении той роли, которую Варлей играл в данном деле, то ей удастся узнать, где находится Варлей и где спрятаны эти документы. Ну, когда документы будут найдены, Клив сможет взять Лаври на поруки. Ясно?

— Теперь все ясно. Конечно, Ларви ни за что не проговорится, знаешь, это была умная мысль.

— Очень даже умная, только я-то от этого ничего не выиграл. Вот что обидно!