Несколько секунд он смотрел на меня так, словно не понимал, что я пытаюсь сказать, но руку с двери все же убрал. По улице мелькнула тень — темнее, чем сама ночь. Она прошелестела поверх ограждений через покрытый снегом газон, остановившись у самых дверей дома Вогана.

— Какого черта? — Дэймон уперся руками в переднюю панель.

Аэрум перешел в человеческую форму прямо на пороге. Он был одет так же, как те, кого я видела раньше: темные брюки, черный пиджак, не хватало только солнечных очков. Его белесые волосы растрепались под ветром, пока он шел к двери, и подойдя к ней, нажал на звонок.

Дверь открыл Воган. На его лице застыла непроницаемая гримаса, рот двигался, но я ничего не могла разобрать. Потом агент отступил назад, позволив Аэруму войти в дом.

— Японский бог, — выдохнула я с округлившимися глазами. — Этого просто не может быть.

Дэймон отпрянул назад, и когда наконец заговорил, голос его был полон ярости:

— Определенно может. Думаю, теперь мы выяснили, откуда МО знает о наших способностях.

Мой мозг лихорадочно работал.

— МО и Аэрумы работают вместе? Зачем им это?

Брови Дэймона сошлись на переносице, и он покачал головой:

— Воган произнес: «Резидон». Я прочел это по его губам.

События принимали устрашающий поворот.

— И что теперь делать?

— Что я в действительности хотел бы сделать, так это взорвать чертов дом… только, боюсь, подобное привлечет слишком много внимания.

Я поджала губы.

— Кто бы сомневался. Еще какие-нибудь мысли?

— Нам нужно поговорить с Мэтью. Прямо сейчас.

Мэтью, как выяснилось, жил почти за чертой города. Снегопад становился все сильнее, и я не имела ни малейшего представления, каким образом мне удастся вернуть машину домой. Дом мистера Гаррисона был практически встроен в горный склон, и я в буквальном смысле рисковала жизнью, поднимаясь по скользким крутым ступеням, ведущим к дверям в его апартаменты.

— Если ты упадешь и сломаешь себе что-нибудь, я буду крайне раздосадован. — Дэймон схватил меня за руку в тот самый момент, когда я, оступившись, начала соскальзывать вниз.

— Извини, но не все из нас такие уникально ловкие, как ты, — огрызнулась я, осознав, что он успел подхватить меня и взять на руки. Ветер и снег хлестко обжигали мое лицо, и когда Дэймон снова опустил меня на землю, я пошатнулась, чувствуя головокружение.

— Не мог бы ты в следующий раз предупреждать?

Усмехнувшись, он постучал в дверь.

— И пропустить это выражение на твоем лице? Никогда.

Иногда мне вполне серьезно хотелось заехать по его самодовольной физиономии, но именно эта часть его личности также заставляла меня пылать.

— Ты невыносим.

— Думаю, тебе это нравится.

Прежде чем я успела ответить, мистер Гаррисон открыл дверь. Его глаза сузились, когда он увидел рядом с Дэймоном трясущуюся от холода меня.

— Это… неожиданно.

— Нам нужно поговорить, — произнес Дэймон.

Взглянув на меня, мистер Гаррисон провел нас в аскетично обставленную гостиную. Стены небольшой комнаты были декорированы натуральным камнем, от камина исходило уютное потрескивание, и воздух казался теплым и пропитанным запахом хвои. Оглядевшись по сторонам, я, как ни странно, не увидела ни единого рождественского украшения. Мне нужно было срочно оттаять, и я села ближе к огню.

— Что случилось? — поинтересовался мистер Гаррисон, взяв со стола рюмку с красным ликером. — Предполагаю, что-то такое, о чем мне не хотелось бы слышать, учитывая, что она с тобой.

Я старательно сдерживалась, дабы не брякнуть что-то лишнее. Парень был пришельцем, и к тому же от него зависела моя успеваемость по биологии.

Дэймон сел рядом со мной. По пути сюда мы, к моему большому облегчению, договорились, что не будем рассказывать о том, что я была исцелена.

— Полагаю, нам придется начать с самого начала, и, возможно, ты захочешь присесть.

Мистер Гаррисон поднял руку с рюмкой, рассматривая красную жидкость.

— Хм, хорошего ждать, очевидно, не приходится.

— Вчера Кэти видела Бетани в компании Вогана.

Брови мистера Гаррисона сошлись на переносице. Он не двигался несколько секунд, а потом сделал глоток.

— Это не то, что я ожидал услышать. Кэти, ты уверена, что видела именно ее?

Я кивнула.

— Это была она, мистер Гаррисон.

— Мэтью. Зови меня Мэтью. — Он сделал шаг назад, покачав головой, и я почувствовала себя так, словно только что перешла на более серьезный уровень, получив право обращаться к нему по имени.

Мэтью откашлялся:

— Я даже не знаю, что сказать.

— Дальше — хуже, — произнесла я, пытаясь согреть свои озябшие ладони.

Дэймон поморщился:

— Я знаю, где живет один из агентов МО, и мы ездили туда сегодня.

— Что? — Мэтью опустил свою рюмку. — Ты потерял рассудок?

Дэймон пожал плечами.

— Пока мы наблюдали за его домом, вместе с Воганом появилась Нэнси Хашер и… кое-кто еще. Как думаешь кто?

— Санта? — сухо осведомился Мэтью.

Я рассмеялась. Ха! А у него было чувство юмора.

Дэймон проигнорировал его комментарий.

— Появился Аэрум. И они его впустили. Даже поприветствовали по имени: Резидон.

Мэтью залпом допил содержимое рюмки и со стуком поставил ее на панель камина.

— Дэймон, ты поступил необдуманно. Я понимаю, что тебе хотелось ворваться туда и потребовать ответа… выяснить, жива ли Бетани, но… ты не должен был этого делать. Слишком опасно.

— Ты хоть понимаешь, что все это может значить? — Дэймон шагнул вперед, вскинув руки вверх. — МО удерживает Бетани. Воган был одним из тех, кто объявил нам, что они оба мертвы. Значит, они лгали, говоря о ней. И это означает, что они могли лгать, говоря о Доусоне.

— Зачем бы им понадобилось удерживать Доусона? Они сказали, что он мертв. Очевидно, Бетани выжила. Но это не значит, что он тоже. Поэтому выкинь это из головы, Дэймон.

В глазах Дэймона промелькнула злость.

— Если бы это был твой брат, ты бы выкинул это из головы?

— Все мои близкие мертвы. — Мэтью прошел через комнату и встал напротив нас. — Вы — все, что у меня осталось, и я не собираюсь молча наблюдать и потакать фальшивым надеждам, которые подвергнут вашу жизнь опасности, или того хуже!

Шумно вздохнув, Дэймон сел рядом со мной.

— Мы тоже считаем тебя своей семьей. И Доусон всегда воспринимал тебя именно так.

В ярких глазах Мэтью промелькнула боль, и он отвел взгляд в сторону.

— Я знаю. Знаю. — Он прошел к креслу и, покачав головой, тяжело опустился в него. — Честно, было бы лучше, если бы он не выжил, и ты знаешь это. Я даже представить не могу…

— Но если он жив, мы должны действовать. — Дэймон сделал паузу. — И если он все-таки мертв, тогда…

Тогда что их всех ожидало? Они уже думали, что он был мертв. А теперь… узнать, что причиной всему были не Аэрумы. Все это вскрывало старые раны и сыпало на них едкую соль.

— Ты не понимаешь, Дэймон. МО не заинтересовалось бы Бетани, если только… если только Доусон не исцелил ее.

Блейк говорил то же самое. Подтверждение его слов принесло мне некоторое облегчение.

— Что ты хочешь сказать, Мэтью? — вскинулся Дэймон, делая вид, что не имел ни малейшего представления, о чем он говорит.

Мэтью потер пальцем бровь, поморщившись:

— Старейшины… они не распространяются о том, почему нам не позволено лечить людей, и у них есть на это серьезные причины. Исцеление запрещено. И не только из-за риска рассекретить наше существование, но и из-за того, что происходит после этого с людьми. Старейшины знают. И… я тоже.

— Что? — Дэймон взглянул на меня. — Ты знаешь, что происходит?

Мэтью кивнул.

— Это меняет людей, переплетает их ДНК с нашим. Только, чтобы это сработало, Лаксен должен по-настоящему хотеть исцелить человека. Впоследствии у исцеленных людей проявляются наши способности, но эти изменения не всегда приживаются. Иногда со временем все сходит на «нет». Иногда люди просто умирают, сгорая от лихорадки. Но если процесс видоизменения проходит успешно, то между двумя формируется связь.