— Как пожелаешь, Санечка.

Забываем об этом разговоре. Сидим на кухне до самой ночи. Сначала смотрим кино, а потом Регина делится историями из своего прошлого. Долго рассказывает про юность, первую любовь и проблемы с родителями.

— Вы с мамой поругались из-за меня? — решаюсь-таки задать мучавший меня вопрос, когда уже собираемся расходится.

— В какой-то степени да.

— Она тебя поздравила?

— Поздравила. Сообщением, — улыбается, но в голосе сквозит обида.

Сообщением. Мам, ну серьезно?

— Жене не нравится, что ты здесь. Ведь Паша считает, что я дурно на тебя влияю.

— Какая чушь! — фыркаю я.

— И тем не менее.

Внезапно оживает мой телефон.

— Минутку.

Давала себя зарок не поднимать незнакомые номера, но зачем-то нарушаю обещание.

— Саня…

— Антон? Привет.

Черепанова узнаю сразу же.

— Извини за поздний звонок. Хотел спросить, не объявлялся ли Илюха? Может, звонил или приезжал? Вы же… иногда видитесь?

Нехорошее предчувствие тревогой разливается по телу.

— Я… не знаю. Вроде звонил. Вечером. Я внесла его в черный список, — признаюсь с ходу.

— Ясно.

— Что-то случилось? — пытаюсь унять необъяснимое беспокойство.

— Да, — вздыхает он.

— Расскажешь?

— Не знаю, должен ли, — явно колеблется.

— Антон… пожалуйста.

Мне необходимо услышать в чем дело. Иначе не смогу спать.

— Короче, у него отец вчера повесился. Точнее, его повесили, ну ты понимаешь…

Регина, которая сидит рядом, внезапно замирает, вытянувшись струной.

— Илья его обнаружил? — закрываю глаза и сглатываю.

— Да, Сань. Ему заранее позвонили.

Заранее позвонили.

Мороз по коже…

— В общем, мы были не в курсе. Потом уже, узнали подробности от матери Свечки…

— Так он один туда поехал? — ужасаюсь тому, что слышу.

— Да. Молча свинтил.

Твою мать!

Регина наливает в стакан воды и неотрывно на меня смотрит.

— Тох… Что ты не договариваешь?

В ожидании чего-то плохого и неизбежного скручивает внутренности и потеют ладони.

— На окраине, в доме бывшего главаря иссоповской опг, была перестрелка.

Мое оголтело стучащее сердце в эту секунду останавливается.

— Их обоих там нет. Илья не выходит на связь. Домой со вчерашнего дня не возвращался, как сообщила консьержка.

— Пробейте телефон!

— У него программа-глушилка. Дымницкий сам устанавливал.

— Господи, — в панике вскочив со стула, зарываюсь пальцами в волосы.

«Их обоих там нет. Илья не выходит на связь. Домой со вчерашнего дня не приезжал, как сообщила консьержка»

Что если… Что если его убили?

— А у… Лены. Его нет у Лены? — перебираю все возможные варианты.

Больно предполагать подобное, но разве сейчас мои чувства имеют хоть какое-то значение?

— Нет. Она-то и подняла шумиху после звонка своей матери.

Ну разумеется.

— Истерит как ненормальная. Пришлось успокоительное колоть.

— Понятно.

— Саш, иди сюда, — тихо зовет меня Регина.

— Подожди, Тох.

Подхожу к окну.

— Это не его машина?

Приглядываюсь. Стена из дождя мешает рассмотреть детали.

— Его, — подтверждаю, мгновенно разволновавшись. — Антон, я перезвоню.

Направляюсь в прихожую. Торопливо надеваю первые попавшиеся кеды. Выхожу на лестничную клетку и, перепрыгивая через ступеньки, сбегаю вниз…

Черный небосвод разрывают раскаты грома. Дождь барабанит по асфальту крупными каплями. Бушует стихия. Разыгралась не на шутку.

Надо было взять с собой зонт, но об этом я совершенно не подумала…

Загораживаю лицо рукой. Пропускаю такси и, покинув тротуар, пересекаю дорогу. Кеды моментально тонут в глубоких лужах, и ноги мокнут. Воды кругом полным-полно. Целое озеро.

Кое-как добравшись до знакомого внедорожника, припаркованного на противоположной стороне улицы, стучу по тонированному стеклу, однако никто не спешит мне открывать.

Дергаю дверь за ручку.

Закрыто.

— Ты здесь? — кричу я громко.

Мог ведь уснуть там, например. Мог ведь? Или что?

Обогнув машину по кругу, останавливаюсь перед капотом, и в это самое мгновение свет фар проезжающего мимо авто позволяет понять главное — внутри, в салоне, никого нет.

И где же он?

Откинув пропитавшиеся влагой волосы назад, внимательно осматриваю окрестности. Взгляд задерживается на площадке, находящейся неподалеку. Сердце сбивается с ритма, а затем болезненно сжимается, когда обнаруживаю там одинокую фигуру Паровозова. Белая футболка ярким пятном контрастирует с окружающей его темнотой. Сидит на карусели. Той самой, которую я обожала в далеком детстве. Ну, знаете, ту, что до головокружения тебя раскручивает…

— Эй!

Срываюсь туда. Поскользнувшись, едва не падаю, с трудом удержав равновесие.

— Илья! — мой крик гасит шум дождя.

Подхожу к нему ближе. Что-то спрашиваю, но парень не отвечает. Даже реагирует на меня не сразу, а лишь тогда, когда касаюсь плеча.

— Зачем ты сидишь здесь? Льет как из ведра!

Поднимает на меня расфокусированный взгляд. Я же в эту секунду замечаю в его руке практически пустую стеклянную бутылку водки.

Пил значит…

Смотрим друг на друга, и в его глазах я читаю то, что мне совершенно не нравится. Такой сильный и уверенный в себе сейчас он выглядит совершенно разбитым…

Ломается что-то и внутри меня. Барьеры и выстроенные из надуманных иллюзий стены.

Признаю: что бы не происходило между нами, я всегда душой буду искренне переживать за него. Наверное, именно поэтому, позабыв обо всем, просто делаю еще один шаг вперед и, присев к нему на колени, обнимаю за шею.

А он только будто этого и ждал. Стискивает меня своими крепкими ручищами до боли. Дышать нечем, но я терплю. Зажмуриваюсь. Попутно стараясь не разрыдаться.

Так и сидим под проливным дождем. Сколько по времени не знаю…

Очередной раскат грома застает врасплох. Непроизвольно дергаюсь и отодвигаюсь.

— Ты весь мокрый, — трогаю его лицо дрожащими пальцами.

— Сань…

— Идем, пожалуйста, — встаю, беру за руку, тяну. Наблюдаю за тем, как нехотя поднимается.

Пьян. Очень пьян. Констатирую, оценивая ситуацию. Правда тревожит меня другое. Я вижу красные пятна на его футболке.

— Это что… кровь? — испуганно уточняю.

— Да.

— Не твоя.

— Нет.

Меня парализует страх.

— Ты… убил того человека? — через силу заставляю себя сказать это.

— Хотел бы верить, что да. Но не… не могу утверждать.

— То есть?

— Попал в него. Он свалил, — рассказывает, вероятно, как есть.

— Ясно. Давай, пошли.

Пока не знаю, что делать с полученной информацией.

— Держись за меня.

— Сам, — отказывается от моей помощи. С ослиным упрямством шагает до машины самостоятельно. Пару раз при этом чуть не грохнувшись на землю.

— Куда ты собрался? Еле на ногах стоишь! — горланю, загораживая дверь собой.

— Сань…

— Зачем приезжал? М? — целенаправленно его отвлекаю.

— Тебя увидеть. Увидел. Еду обратно.

Едет он…

— Нельзя.

— Иди домой, — достает брелок. Нажимает на кнопку, и внедорожник в качестве приветствия моргает фарами.

— Спятил? Куда за руль в таком состоянии! — внаглую отжимаю вышеупомянутую вещицу.

— Харитонова!

— Пошли со мной. Ляжешь в гостиной.

— Не, — отрицательно качает головой. — Чужая хата.

— И что?

— Не пойду, — упирается рогом.

Поняяятно.

Обычно капризничать — моя прерогатива, но, похоже, сегодня мы должны поменяться местами. Что ж!

— Так, — открываю переднюю пассажирскую дверь. — Тогда сел сюда!

Пытается выказать протест одновременно с тем, что подкуривает сигарету.

— Сел! Заболеешь!

— Дуй домой, Бес… Бесстыжая. Спасибо за заботу. Тронут.

— Быстро сел! — повторяю с нажимом.

— Че?