Зимой, когда мне исполнилось десять лет, мне представили моего наставника, здоровенного усатого отставного рыцаря, сурового и несговорчивого. Возможно, выбрав его, король хотел показать разницу между воином и мной — тощим коротышкой. Однако наставник, взявшийся за мою подготовку со всей серьёзностью, быстро укрепил мои тело и дух.

Через два года он взял меня с собой в поход. Путь предстоял неблизкий, хоть и относительно безопасный. Я радовался, как никогда, оглядываясь вокруг и понимая, что впервые уехал так далеко от дворца. Небосвод казался таким высоким, что начинала кружиться голова. Мой первый, но точно не последний поход. Солдаты были суровы, но судили по делам, а не по крови. Так что я чувствовал, что здесь я смогу быть собой чуть больше.

А вдогонку примчался перепуганный гонец на замыленной лошади со срочным приказом вернуться. Причина была проста и совсем не удивительна — Габриэль, мой брат и единственный друг, погиб, когда его карета слетела с обрыва.

Вот так, в один удивительный день мне показали свободу и следом окунули в мучительную агонию.

Король сильно горевал. Не думаю, что он делал бы так же, погибни я. Иногда казалось, что он молится духам, чтобы меня с братом поменяли местами. Но мне было всё равно. Я никогда не считал его отцом, но в этом, пожалуй, был с ним согласен. И эта мысль отравляла меня тем, что вовсе не о брате она была, но о том, что я никогда не желал его места. А оказался в самом центре проклятого дворца, этой грязной и заскорузлой от крови позолоченной клетке. Насколько красив её фасад, настолько омерзительно нутро. И её частью я стал.

Как принц я был обязан присутствовать на каждом дебютном приёме дворянских леди. Это значило, что по меньшей мере раз в год все молодые аристократки королевства пытались пробиться мне в наложницы, чтобы позже иметь возможность стать королевой. Только политика, ничего личного. Я — просто тело, служащее своей цели, и потому у меня никогда даже мысли не возникало, что я мог бы выбрать себе невесту сам. На очередном таком приёме я и познакомился с ней.

Абигейл. Она была какой -то дальней родственницей дебютировавшей в высшем свете аристократки. Её семья не имела каких-либо значимых связей или баснословного богатства. Влияние их также было весьма скромным. А вот чего имелось в достатке, так это магии. Той самой крайне редкой и опасной силы, ради которой король отдал девушке предпочтение среди остальных моих потенциальных невест. И я отнёсся к этому с пониманием и отвращением.

Но не она. Абигейл действительно решила, что выбор был за мной. Что она приглянулась мне настолько, что я проигнорировал других девушек, гораздо более влиятельных и богатых. Но глядя в её сияющие глаза, я не решился сознаться, что она, как и я сам — просто материал для размножения, инвестиция в будущих правителей. Что мы не ценны сами по себе. Тогда я правда думал, что полюблю её, такую же играющую свою роль девушку.

Но я не знал, что сама Абигейл, в силу того, что являлась носителем магии в крови, уже имела опыт отношений с мужчинами. Так что она ждала от меня внимания, цветов, подарков — всего того, что призвано демонстрировать симпатию и расположение к прекрасной даме. Я же воспринимал её как часть работы. Она была мне симпатична, но требования внимания становились всё громче, девушка была нетерпелива в своих желаниях и капризах, что начинало знатно утомлять. На границе в то время возникали стычки с бандитами, и даже поговаривали о назревающем конфликте с одной из соседних стран. Я, будучи принцем и военным, сосредоточился на главном — безопасности мирных жителей. А когда вернулся из похода, затянувшегося на несколько месяцев, столкнулся с фееричной истерикой Абигейл.

Она обвиняла меня в холодности и отстранённости, незаинтересованности в ней, как женщине, и отрицании приближающейся свадьбы. В том, что я предпочёл солдат ей. Что у меня каменное сердце.

Я устал от дороги. Многие мои воины погибли. Я хотел спасти как можно больше мирных жителей, но не успел. Я был слабым и медлительным, мне не хватило решимости. И очередной каприз девушки я не воспринял всерьёз.

Ведь это — политика, и никто не позволит нам разойтись, даже если рано или поздно мы начнём друг друга ненавидеть.

— Ты даже никогда не целовал меня! — её голос уже охрип от криков и ругани, по комнате были разбросаны осколки посуды и элементы декора. — И даже сейчас! Я так сильно расстроена, а у тебя такой скучающий вид, будто муха тебе читать мешает! Ненавижу! Бессердечный! Проклинаю тебя и тот день, когда мы встретились! И пусть твоё каменное сердце не даст любить тебя, пока ты сам не полюбишь в ответ!

Глаза её вспыхнули алым, напугав её саму и меня, пока в груди разразилась такая боль, будто тысяча горящих стрел вонзились в сердце. Мы кричали вместе. Я в агонии, она от ужаса.

Когда я очнулся, её уже выслали из страны. Не казнили только потому, что она, как и прежде — материал для размножения с мощной магией. Произошедшее на мне никак не отразилось, не минуло и недели, как мне представили новую невесту. Богатую, влиятельную и стервозную. В отличие от Абигейл, она не стала ждать, надеясь на моё расположение, а с самого начала преподнесла себя как будущую королеву и потребовала свадьбы. Король после того инцидента протестовать не стал, быстро отдав все распоряжения. Меня, естественно, никто спрашивать не собирался. В какой -то момент я поймал себя на мысли, что так даже лучше, ведь я смогу спихнуть монаршие обязанности на честолюбивую супругу, а сам буду спокойно разъезжать по военным делам и с инспекциями.

Пока на церемонии она не обратилась в камень во время ритуального поцелуя.

Я замолчал, погружённый в воспоминания, пока рядом не раздался тихий голос. — Но... статуй так много...

Окинул взглядом погружённый во мрак сад. Лунный свет делал фигуры девушек похожими на призраков, что прятались за деревьями, наблюдая, как их мучитель беседует с очередной возможной жертвой. Эта иллюзия заставила меня передёрнуть плечами.

— Король всё не оставлял попыток снять проклятье, присылая мне самых красивых. В какой-то момент я тоже стал верить, что не эта, так следующая точно поможет мне.

— Я прошу прощения, но вы сами говорили, что хотите свободы. Разве наличие проклятия не освободило вас от трона? — я глянул на девушку, и та потупила взгляд.

«Как бы объяснить?..»

Осторожно, чтобы не спугнуть, взял её маленькую ручку в свою ладонь, перебирая бледные пальчики и скользя по линиям ладони.

— Желание прикоснуться к тому, кого ты сильно любишь — очень сильное, — как-то слишком печально обронил я, изумляясь сам себе и тому, что Алисия не отдёрнула руку.

— Но поцелуй... этому очень сложно противиться. Приблизиться к лицу милой девушки, чтобы она не испугалась, становилось всё сложнее. В последний раз это была какая -то молоденькая крестьянка, маленькая и полненькая, словно сдобная булочка. Я никогда не забуду тот ужас, что я прочёл в её глазах, стоило ей узнать, к кому её привели. Это было. очень больно.

Бледные пальцы неожиданно переплелись с моими, теряясь в смуглой руке. Внутри что -то сжалось, но я лишь поднялся на ноги, потянув за собой супругу.

— Уже поздно, милая жёнушка, пора спать, — усмехнулся я, заглядывая в хрустально серые глаза Алисии и с непередаваемым облегчением не замечая там страха или отвращения.

Я довёл её до покоев.

— Мне придётся уехать на пару дней, — обронил я напоследок. — Занимайся с Оливером. Утром я отдам тебе схемы танцев, как раз будет время их выучить.

— Вы же знаете, что мне хватит и часа, — неожиданно недовольно ответила Алисия, хмуро глядя на меня.

«Её эмоции скачут будто зайцы, удирающие от охотника».

— Знаю, — совершенно бездумно заправил прядь её волос за ухо, ту, которая вечно убегала из причёски, щекоча скулу девушки. — Но так надо. Заодно обдумай, сможешь ли опознать нашего таинственного аристократа. Сдаётся мне, он не пропустит королевский приём.

— Хорошо, этим и займусь.