Джуэл остановилась перед ней:

— Где ты была?

Онести вопросительно приподняла брови.

— Не смотри на меня так! Черт побери, Онести! Я услышала взрыв, а когда постучалась в твою дверь, в комнате никого не было. Ты могла хотя бы из уважения ко мне сообщить, что собираешься на улицу!

— Меня не было дома, когда взорвали банковский сейф.

— Не было?

Джуэл задумалась. Лицо ее приняло холодное выражение.

— И я не должна спрашивать, где ты пропадала, не так ли?

Ответа не последовало.

— Ты напрасно теряешь время, Онести…

Девушка повернулась к двери своей спальни, открыла ее и вошла внутрь, однако Джуэл последовала за ней. Вид у нее был непреклонным.

— Тебе не удастся отвертеться, как обычно. Ты выслушаешь меня, потому что я не уйду пока не выскажу все, что считаю нужным.

— Джуэл…

— Ты напрасно теряешь время, пытаясь повлиять на Джереми Силса, потому что уже поздно!

— Ты ничего не знаешь.

— О нет, мне все хорошо известно. — Джуэл печально усмехнулась. — Большую часть жизни я прожила одна и ничего не добилась бы, если бы строила из себя монахиню! Я хорошо знаю мужчин, потому что пользовалась ими, а они — мной. Но я всегда знала, что отдавала и что получала взамен, и поэтому не жаловалась. Это, однако, не означает, что мне не приходится ни о чем сожалеть. — Джуэл глубоко вздохнула, прежде чем продолжить более мягким тоном: — Больше всего я сожалею о времени, глупо потраченном на нескольких мужчин, что тронули мое сердце и из-за которых я испытала разочарование. Джереми из той же породы, Онести. Он заберет у тебя все, что ты можешь дать ему, и будет говорить то, что ты захочешь услышать от него. Напрасно надеешься, что он исправится. Этого не случится, потому что Джереми не может измениться. Он повторение своего отца. Хочешь верь, хочешь не верь в это.

— Нет, он не такой.

— Ты знаешь, что я права.

— Он не такой! — Внезапная ярость охватила Онести. — Думай, как тебе угодно, но я знаю правду! Джереми переживает тяжелое время, но он возьмет себя в руки, потому что обещал мне…

— Обещал?

— Да! И Джереми сделает все ради меня! Все!

— Ты так думаешь?

— Я верю в него, и, что бы ты ни говорила, у меня другое мнение. И не пытайся также убедить меня, что мне никогда не найти своих сестер. Я знаю, что мы обязательно встретимся вновь!

— Это все одно к одному. — Взгляд Джуэл сделался холодным. — Ты обижаешься на меня за то, что я говорю тебе правду относительно твоих сестер, и думаешь, что Джереми — твой единственный настоящий друг, потому что поддерживает тебя.

— Джереми, как и я, верит, что мои сестры живы!

— Это не так! Девочки погибли, как и твои родители. Их тела не нашли, но это не означает, что их не похоронили где-нибудь в низовьях реки, когда в конце концов они всплыли на поверхность. Если бы Пьюрити и Честити не утонули, мы наверняка услышали бы что-нибудь о них за столько лет.

— Они живы. Я знаю.

— Ты не хочешь признать истину и собираешься всю жизнь ждать то, чего не может произойти.

— Я найду их.

— Они давно мертвы.

— Нет. Я видела Пьюрити прошлой ночью.

— Опять эти сны.

— Да, эти сны!

— Послушай меня, Онести. Ты больше никогда не увидишь своих сестер, и Джереми не исправится, несмотря на данное тебе обещание.

— Он изменится! И я снова увижу своих сестер.

— Твои сестры погибли.

— Я же сказала…

— Они мертвы.

— Убирайся!

— Онести!

— Прочь из моей комнаты!

Дрожа от негодования, так что невозможно было говорить, Онести видела, как Джуэл широко раскрыла вспыхнувшие гневом глаза, но не испытывала раскаяния. Черт побери! Она больше не ребенок и никому не позволит указывать, о чем ей думать и что делать!

Онести молчала, оставаясь неподвижной, в то время как Джуэл повернулась и неохотно вышла из комнаты. Девушка не двинулась с места, пока Джуэл не закрыла за собой дверь.

Уэс вышел из банка. У него состоялся короткий разговор с Чарльзом Вебстером. Тот не сообщил ему ничего нового, и Уэс понял, что Вебстер почему-то опасается его.

Размышляя об этом, Уэс остановился и непроизвольно расправил свои широкие плечи, которые все еще были немного скованы после длительного путешествия. Он посмотрел вокруг. Город оживал. Ярко светило солнце. Предстоял новый жаркий день, а Уэс проголодался.

Неожиданно он вспомнил о невероятно голубых глазах и нахмурился. Затем глухо фыркнул, ощутив позывы плоти. Голод другого рода не давал ему покоя все утро. Кто эта колдунья, бросившая на него такой уничтожающий взгляд? Уэс никак не мог забыть ее. Женщины такого типа редко встречались ему. «Ты снова уезжаешь, Уэс? — прозвучало у него в голове. — Я очень скучаю без тебя. Мне так одиноко!»

Вспомнились и другие слова, полоснувшие Уэса по сердцу, когда перед ним возникло строгое бородатое лицо отца: «Мужчина из мужчин».

Они прозвучали в тишине кладбища, где хоронили капитана Уильяма Беннета Хауэлла, погибшего от пули бандита. Уэс знал, что как его отец, так и другие техасские рейнджеры были готовы к такому исходу. Однако пуля в спину — слишком предательский способ расправиться с человеком.

Уэс тоже имел значок рейнджера и работал вместе с отцом, выслеживая членов банды, совершившей ограбление банка в Сан-Антонио. Погибло двое прохожих, среди которых была молодая женщина, беременная первым ребенком. Уэс до сих пор помнил, с каким гневом рассказывал ему об этом отец. Охваченный тем же чувством, он вместе с отцом поклялся выследить бандитов и привлечь их к ответственности.

Через несколько недель поймали двух бандитов, участвовавших в ограблении сан-антонийского банка. Следы остальных пятерых грабителей Хауэллы обнаружили в Остине. Они пробыли там всего несколько часов. Неожиданно в темноте прозвучал выстрел — и смертельно раненный капитан Уильям Беннет Хауэлл упал на землю.

Странно, но Уэс до сих пор чувствовал тепло отцовской крови на руках, помнил его тяжелое дыхание. Тогда, на темной улице, он понял, что никогда не забудет предсмертный отцовский хрип.

С тех пор прошло семь лет, но Уэс продолжал носить свой значок и целеустремленно преследовать членов банды, виновных в смерти отца. Ему удалось выследить всех, кроме одного.

Случайно Хауэлл узнал, что следы бандита ведут в Колдуэлл. Как раз в то же самое время ему пришло письмо от компании «Слейтер энтерпрайзес» с просьбой защищать ее интересы в этом городе. Уэс не думал, что слава о нем распространилась настолько, что привлечет внимание восточного синдиката и ему представится такой удобный случай. Он дал согласие. Теперь Хауэлл должен был оставаться в Колдуэлле, пока зима не приостановит перегон скота до следующего сезона.

Интуиция подсказывала Уэсу, что ему должно повезти в поисках выслеживаемого им бандита.

— Скажите, вы Уэс Хауэлл, не так ли?

Уэс резко повернулся к улыбающемуся парню, обратившемуся к нему, и увидел у того значок рейнджера. Парень протянул руку, но Уэс лишь кивнул ему.

— Меня зовут Джон Генри Браун. Я помощник начальника полиции Карра. Сам я из Хьюстона и очень рад видеть другого техасца, особенно вас. — Поскольку Уэс сразу ничего не ответил, радушный парень добавил с неожиданной прямотой: — Слышал, вы уже беседовали с моим начальником. Он не очень-то дружелюбен и непомерно горд, но в целом неплох. Думает, что способен справиться со всеми делами собственными силами, при этом забывает о том, что случилось с прежним начальником полиции. А он лежит в могиле. Я же достаточно трезво смотрю на вещи, чтобы без оглядки следовать за ним. Одним словом, если потребуется моя помощь, позовите меня.

«Техасец и, кажется, вполне честный парень», — решил Уэс, глядя в глаза Брауну.

Он крепко пожал руку новому знакомцу:

— Рад встрече с вами. Думаю, где бы позавтракать.

— Лучше всего в ресторане Берди Коттера. Я как раз направляюсь туда.

Уэс кивнул и последовал за Брауном. Их шаги по деревянному тротуару гулко отдавались эхом. Уэс небрежно спросил: