От неожиданности Арианна вскрикнула.

– Спокойно! – Он цепко схватил ее за руку. Она узнала его и фыркнула:

– Джимми! Ты испугал меня до смерти!

– В чем дело?! Ты очень расстроила отца своим отсутствием на его бракосочетании! Где тебя носило? И вообще, что ты делала?

– Ничего!

– Понятно! Почему ты щеголяешь в этом наряде? Арианна вспыхнула:

– Я прошлась немного по Лондону, который уже начисто забыла. Ведь я давно здесь не была!

– Настолько давно, что уже не помнишь о том, как опасны лондонские улицы?

Она махнула рукой:

– Не будь смешным! Я не ходила никуда, где опасно. Захотелось подышать свежим воздухом. А заодно пробежалась по магазинам. Многие из них работают допоздна.

– Твой отец негодует! Он будет взбешен, если узнает, что…

– Он не узнает! Послушай, Джимми, кругом было столько народу… Мне абсолютно ничто не угрожало! Я гуляла близ «Ковент-Гардена». Вот и все! Посидела в кафе и выпила чаю. Многие весьма знатные дамы предпочитают ходить по магазинам без сопровождения.

– Не по ночам!

– Я имею право на ночные прогулки! А твое предупреждение меня не очень испугало!

– У меня нет желания обсуждать это сейчас. Пойдем в дом, пока Чарлз не обнаружил, что ты шляешься черте где по ночам!

– Джимми…

– Утром поговорим!

Арианна вошла в дом. И хотя Джимми меньше всего хотелось сейчас здесь находиться, он все же последовал за ней.

На кухне Рэндолф и Дарби потягивали джин и всякие напитки, что остались после гостей. В доме тишина.

Джимми решил выпить напоследок стаканчик бренди и выкурить сигару в гостиной, чтобы успокоиться. Но, заметив, что свечи в канделябрах догорают, передумал и направился по лестнице на второй этаж. Ему вдруг захотелось повидать дядюшку, комната которого располагалась наверху. Правда, дядя Чарлз наверняка уединился в спальной со своей молодой женой. Но Джимми решил, что к утру тот может перейти в кабинет, дабы отдохнуть от ночных «трудов». И потому прямой смысл дождаться его там. Тем более что дядя никогда не запирал свой кабинет.

Джимми уже поднялся на первую ступеньку, как вдруг услышал отчаянный крик, донесшийся сверху.

Сначала он подумал, что это голос Арианны, успевшей подняться в свою комнату. Видимо, ругается с прислугой. Джимми взбежал вверх и прислушался.

Крик повторился. На этот раз совершенно очевидно, что это голос Мэгги в спальне.

Джимми ворвался в комнату. Он тут же убедился, что кричала Мэгги. Обнаженная, она стояла у постели. Ее распущенные золотистые волосы скрывали плечи и грудь.

Взор Мэгги был прикован к кровати, лицо выражало непередаваемый ужас. Джимми посмотрел туда и увидел неподвижно лежащего дядю Чарлза. Его обнаженное тело неестественно вытянулось…

Джимми заслышал голоса и торопливый топот внизу. Сейчас прибегут домочадцы. Джимми схватил дядюшкин халат и быстро накинул его на Мэгги, прикрыв ее наготу. Затем одеялом накрыл дядю.

Мэгги продолжала истошно вопить. Джимми ударил ее по щеке. Она смолкла и ошалело уставилась на него, не узнавая.

– Мэгги, оденьтесь сию же минуту! – крикнул он и бросил ей лежавшую на стуле одежду.

Она машинально стала натягивать ее на себя. Джимми кинулся к дядюшке, намереваясь проверить пульс.

Прижав пальцем артерию на шее, он на мгновение застыл. И почувствовал слабое биение. Очень слабое… Но все же пульс есть…

Дверь с шумом распахнулась, в комнату ворвались Рэндолф с Дарби.

– Что случилось? – крикнули они в один голос.

– Сердце… – односложно ответил Джимми.

В спальню вбежала миссис Уитли и, мгновенно оценив ситуацию, приказала:

– Рэндолф, срочно поезжайте к сэру Уильяму Галлу, личному врачу королевы. Немедленно везите его сюда!

– Рэндолф! – решительно воспротивился Джимми. – Срочно поезжайте за доктором Мейером!

– А почему не за Галлом? – не согласилась с ним миссис Уитли. – Ведь он в свое время спас жизнь самому принцу!

– Это было именно «в свое время»! А сейчас доктору Галлу далеко за семьдесят. Он сам недавно перенес сердечный приступ.

– Хорошо, пусть Рэндолф едет за доктором Мейером, а Дарби – за Галлом!

Через несколько минут от дома Чарлза Лэнгдона в разные стороны отъехали два экипажа. Миссис Уитли подошла к постели и тоже пощупала пульс лорда Чарлза. Потом подоткнула одеяло со всех сторон. Краем глаза она косилась на молодую супругу хозяина. В ее взгляде горела нескрываемая злоба.

– Мы будем следить за тем, как о вас здесь станут заботиться, лорд Чарлз, – сказала миссис Уитли. – Мы выходим вас сами и постараемся уберечь от нежелательных встреч и волнений.

Лорд Чарлз, разумеется, не отреагировал на заверения своей экономки. Но ее многозначительные слова вызвали в душе Мэгги настоящую бурю. Она подошла к кровати, где лежал лорд Чарлз, и ледяным тоном сказала:

– Миссис Уитли, скажите откровенно, на что вы намекаете?

– Ни на что, мадам, вовсе ни на что! Следует сообщить о случившемся его дочери, не так ли, сэр Джеймс?

– Нет, – ответил Джимми. – Сначала надо послушать, что скажут доктора. Не следует раньше времени нарушать покой мисс Арианны. А пока попрошу принести теплые вещи, чтобы укрыть дядюшку. И захватите немного бренди.

– Думаете, он будет его пить?

– Нет, бренди для леди Лэнгдон.

Миссис Уитли поджала губы. Джимми, заметив это, нахмурился:

– Миссис Уитли, поторопитесь, пожалуйста. Экономка удалилась.

Мэгги, не удостоив Джимми взглядом, сделала шаг к кровати и склонилась над лордом Чарлзом.

– Он так хорошо себя чувствовал, – прошептала она. – Даже слишком… – Мэгги горестно вздохнула: – Кто бы мог подумать…

– Думаю, все дело в сердце! – мрачно заключил Джимми.

– Вы можете что-нибудь сделать?

– Я ведь не врач! Могу оказать первую помощь на поле боя. Но сердце…

– Тогда что делать?

– Ждать!

Мэгги глотнула воздуху. Джимми никогда не видел ее в столь горестном состоянии. Она казалась совсем потерянной… И все же оставалась все той же решительной молодой женщиной. О таких говорят, что невзгоды их закалили.

Джимми готов был возненавидеть Мэгги. Из-за нее его любимый дядя оказался на пороге смерти. Скорее всего лорд Чарлз не выкарабкается. И все же…

«Если это действительно случится, то причиной тому – его страстное желание обладать Мэгги. У него давно не было женщины. Это и привело его к столь печальному концу…» – размышлял Джимми.

Мысль предательская… Но увы, в ней заключалась горькая правда. Отнюдь не Мэгги довела его дядю до подобного состояния.

А ее вновь охватила дрожь.

– Она думает… Миссис Уитли… решила, что я убила Чарлза! – потрясенно произнесла Мэгги. Она безутешно рыдала и была похожа на маленького ребенка.

– Это сердечный приступ, Мэгги, – повторил Джимми. – Вот увидите: доктора поставят именно такой диагноз!

Мэгги закрыла лицо руками:

– Быть может, я тому причиной? Но… но… но… Господи, ведь Чарлз… Он…

Ее душили рыдания.

Джимми очень любил своего дядюшку, который много для него сделал в жизни. Но сейчас хорошо понимал, что произошло. Дядюшка получил то, чего желал. Изношенное сердце не выдержало исполнения мечты.

Вернулась миссис Уитли, неся на подносе два стакана бренди. Опытная экономка не могла открыто осуждать в происшедшем леди Лэнгдон, но скрывать свое негодование не собиралась. В каждом жесте, каждом сердитом взгляде сквозило ее недовольство. Джимми решил игнорировать недовольное ворчание экономки. Он усадил Мэгги в глубокое мягкое кресло напротив камина и чуть ли не насильно заставил выпить стакан бренди.

Затем обратился к экономке:

– Миссис Уитли! Сейчас приедут доктора. Укутайте, пожалуйста, лорда теплыми вещами!

– Да, да! Сейчас, сейчас! – засуетилась та и исчезла за дверьми, чтобы уже через несколько минут вернуться.

Мэгги сидела в кресле неподвижная, как изваяние. Лицо ее сделалось пепельным. Она молча держала в руках стакан и не отрываясь смотрела на лорда Чарлза. Миссис Уитли шалью накрыла голову и лоб старого лорда.