Дорога петляла среди березовых перелесков, долго пришлось идти по сырому логу. Земля чавкала под ногами, прилипала к подошвам. Здесь, наверное, никогда не просыхало, потому что часто встречались родники.

— Лето нынче дождливое, и капуста удалась на славу, — говорил Васька. — Да и участок подходящий — чернозем жирный, рассыпчатый. Одна беда — сорняки все глушат.

Капустное поле тянулось длинной полосой и упиралось в густой молодой осинник.

— Работенки хватит…

Мальчишки изумленно смотрели на участок: веселенький пейзажик! Капустные стебельки были еле заметны среди сорняков. Васька будто почувствовал настроение городских гостей, улыбнулся:

— Глазам страшно, а рукам покорно. Так что не бойтесь…

— Машину надо бы придумать, — заметил Яшка.

Девчонки налетели на осот, принялись его рубить тяпками.

Васька недовольно сказал:

— Не дело! Что осот, что молочай, — одного поля ягодки. Корни сильно живучие. Так что их надо выдирать…

«Лесные братья» разбрелись по своему участку. Музыканты работали неподалеку.

Мелкие иглы осота впивались в ладони. Петька жаловался, что его руки будто поджаривают на костре. Чтобы выдернуть корень из земли, приходилось поднатуживаться! Когда корень обрывался, его подрубали тяпкой, стараясь не задеть стебель капусты.

Выпололи мальчишки еще совсем мало, но уже устали. Им казалось, что полю не будет конца. Петька сел на межу.

— Проклятое брюхо, — жаловался он. — Нагибаться мешает…

— Не заливай. У барабанщика потолще, а ничего, — сказал Капитан. — Просто ленишься…

Музыканты тоже не торопились. Ванечка разорвал стебель молочая и увидел, как из стебля выступает белый густой сок.

— Теперь я понял, почему это растение называют молочай, — сказал он Соловью. — Обрати внимание на эту жидкость, так сказать, питательную среду. Она похожа на специально обработанное молоко, называемое сметаной.

— Угу, — согласился Соловей.

— Народ заметил это сходство и назвал молочаем. Очень красиво и звучно, — продолжал барабанщик. — Надо думать, это высококалорийный продукт, богатый витаминами, белками, жирами и углеводами. Попробуем.

Ванечка очистил корень от земли и стал жевать. Но вдруг вытаращил глаза и выронил молочай.

— Вкуснота? — спросил Соловей, сорвал другой стебель и тоже сунул в рот, но вдруг жалобно замычал, высунул язык и начал тереть его руками и рукавом рубашки.

— Тоже мне — сметана! — с обидой сказал Соловей. — Выпендриваешься, а тут страдай…

— Хина, — виновато признался Ванечка. — Отрава. Теперь понятно, почему молочай — сорняк.

— Эх, ты, — сказал Соловей, — знаток ботаники…

Скрипка не выдержал первым. Обращаясь к Ванечке, зло сказал:

— Радость творческого труда? Коллективная работа на лоне природы? Ты посмотри на мои пальцы. Это же варварство. Я теперь не почувствую струн.

Ванечка понурился. Музыканты уселись в кружок. «Лесные братья» тоже приуныли.

Прополка капусты подавалась плохо. Клара Сергеевна предложила устроить соревнование. Интересно, кто лучше всех работает?

Алька сказал:

— Девчонок больше…

Но вожатая решила, что для девочек, «Лесных братьев» и музыкантов отведет участки в зависимости от количества людей. Так что никакого обмана. Мальчишкам пришлось согласиться, хотя особой охоты соревноваться они не испытывали.

Упирались и музыканты. Они говорили Кларе Сергеевне, что только сейчас поняли, как прополка вредно повлияет на их концертную деятельность. А если они выйдут из строя, кто станет прививать слушателям любовь к серьезной музыке? У них в плане пять концертов.

— Вот и хорошо, — сказала вожатая. — Мы с радостью примем вас с концертом в своем лагере.

Ванечка покосился в сторону Алькиного звена и спросил:

— В вашем лагере все такие?

— Что ты! — сказал вожатая. — Конечно, не все.

— Их бы стоило на Север отправить, к белым медведям, — сказал Скрипка.

— Или на необитаемый остров, — поддержала вожатая. — Только боюсь, что эти проныры и там что-нибудь придумают…

Соловей принял все всерьез и заметил:

— Раньше на таких надевали кандалы и приковывали к гранитным скалам.

— Пусть поживут, — смилостивилась вожатая. — Пусть потрудятся на пользу общества. Посмотрите на них. Рассиживаются. А ведь любят говорить о совести.

Скрипка встал. Он первым понял намек вожатой.

— Засиделись мы, — сказал он. — Давайте ребята, еще поднажмем немножко.

Музыканты переглянулись и неохотно поднялись.

Скоро вожатая отвела всем участки. Капитан принялся украдкой вырывать сорняки. Барабанщик сердито крикнул:

— Эй ты! Не, жульничай. Команды не было.

После сигнала Ванечка первым метнулся к кусту молочая. Петька теперь ползал на коленях, чтобы сэкономить время. Там, где он полол, по междурядьям, казалось, прошел трактор с плугом. Соловей немного рычал, когда вырывал неподатливый осот. Он оказался впереди всех и работал не разгибаясь. Скрипка здорово отстал, потому что стебли сорняка брал осторожно, двумя пальчиками.

Вожатая перебегала от одной группы к другой:

— О качестве помните. Рыхлите вокруг капусты.

Кроме осота и молочая, на поле рос пырей. Эту траву приходилось рубить тяпкой. Севка поднимал тяпку над головой и с размаху всаживал в землю. Алька сказал:

— С такой работой и погореть можно. Зачем высоко поднимаешь? Вот, смотри…

И он часто-часто затяпал, чуть приподнимая тяпку.

У Севки сразу дело пошло лучше. Скоро он догнал звеньевого. Игорь опередил мальчишек метров на пять. Но он вырывал почему-то только осот и молочаи. Алька крикнул:

— Игорь, брось фокусничать! Мы за тебя доделывать не будем.

Капитан что-то сунул в карман и бодро ответил:

— Не беспокойтесь!

Из кармана у него торчал носок.

— Уж не вместо ли платка им вытираешься? — спросил Севка. А пот и вправду катился по лицу, ел глаза. Игорь приложил палец к губам:

— Молчок!

Он вытащил носок из кармана и надел на руку.

— Понял? Вместо рукавицы. Руки не колет. Думать надо! Сначала не разгибаясь вырываю осот, потом делаю три прыжка к тяпке, хватаю ее и начинаю рыхлить.

Севка расшнурил кед и снял носок. Теперь колючки не были страшны. Он задумался. Как же так получается? Дело они делают общее, и «секрет» от ребят скрывать нечестно.

Звено стало работать по методу Игоря. Оно так рванулось вперед, что Соловей непонимающе посмотрел на «Лесных братьев» и от удивления даже потер глаза. Потом стал на колени. Казалось, Соловей готов был выдергивать сорняки зубами, но догнать соседей все равно не мог. Ванечка начал срубать осот тяпкой, но вожатая захватила его за этим занятием и пристыдила. Скрипка сел на кучу сорняка и рассматривал пальцы. И хотя Скрипка хотел отдубасить Севку на берегу, ему стало жалко музыканта. Он ведь и вправду не сможет играть. Струны — это не барабанные палочки.

— Хлопцы, — сказал Севка своим мальчишкам. — Давайте поделимся «секретом» носков?

— Валяй, — согласился Игорь. — Теперь все равно мы им покажем хвост.

Как только Скрипка увидел на Севкиной руке носок, сразу же понял, в чем дело. И быстро сбросил свои ботинки. На правую руку он надел оба носка.

— Так-то жить можно, — обрадовался Скрипка.

Скоро обувь сняли остальные музыканты. Соловей одной рукой стягивал носок, другой выдергивал корень молочая. Он еще надеялся на победу и дорожил каждой секундой.

Но «Лесные братья» выиграли время, когда решили пропалывать капусту не по ходу грядки, а поперек. И захватили приличную полоску. Музыканты, не разобравшись, увидели, что соперники опередили их, и запаниковали. На этой психологической атаке Алькино звено выиграло несколько минут.