– Я вижу, что еще кое-кто оказывает вам помощь. Похоже, вот этот человек, Бернар, доктор Поль Бернар, тоже снабдил вас ценной информацией?

– Да, он выдающийся инженер-электронщик. Раньше он руководил исследовательским отделом в «Аэроспасьяле». Теперь он профессор в Сорбонне.

– Меня интересуют его мотивы. Ради чего он это делает? Ради денег?

– Нет, он терпеть не может англичан. Когда все началось и президент Миттеран объявил эмбарго, он сам позвонил в наше посольство и предложил свою помощь.

– Интересно, – заметил Доннер.

– Нам здесь многие сочувствуют, – добавил Гарсиа. – Традиционно Франция и Великобритания никогда не могли похвастаться теплыми взаимоотношениями.

Доннер снова открыл папку и стал перелистывать страницы, изредка хмурясь. Белов с восхищением наблюдал за его игрой.

– Так вы можете нам помочь? – нетерпеливо спросил Гарсиа.

– Думаю, да. К сожалению, сейчас я не могу сказать более определенно. Но, конечно, на деловой основе. Честно говоря, меня не очень интересует, кто там у вас прав, а кто виноват. Если я смогу что-то сделать и достану для вас несколько «Экзосетов», то, полагаю, это обойдется вам в два-три миллиона.

– Долларов?

– Моя корпорация находится в Лондоне, сеньор Гарсиа, – с достоинством ответил Доннер. – И все расчеты я веду только в фунтах стерлингов. Или золотом. У вас есть такие деньги?

Гарсиа кивнул.

– Никаких проблем. Все необходимые фонды уже находятся в Женеве.

– Хорошо. – Доннер встал. – Я бы хотел поговорить с профессором Бернаром.

– Когда?

– Чем скорее, тем лучше. – Доннер взглянул на часы. – Скажем, часа в два сегодня.

– В два часа? – изумился Гарсиа. – Ну, не знаю, Слишком мало времени осталось. Может не получиться.

– Тогда сделайте так, чтобы получилось. В конце концов, в вашем деле время – важнее всего. Если мы хотим что-то предпринять, нам нужно уложиться в неделю, максимум – в десять дней. Потом, как я понимаю, будет поздно. Вы со мной согласны?

– Конечно, – торопливо ответил Гарсиа. – Можно позвонить?

– Телефон в кабинете, – ответил Белов.

Гарсиа вышел.

– Я вижу, у тебя есть какая-то идея? – спросил Белов, когда они с Доннером остались одни.

– Возможно. В этой папке я нашел кое-что такое что здорово нам поможет.

– Ты остановишься в той своей квартире на улице Риволи?

– Конечно. Как всегда. Ванда уже поехала туда, чтобы навести порядок.

– Как она? Все такая же красивая?

– Я бы не согласился на меньшее.

Белов рассмеялся.

– Интересно, что бы ты стал делать, если бы тебя вдруг отозвали на родину после всех этих лет?

– На родину? А где это? – удивился Доннер и убежденно добавил: – Не отзовут. Я нужен им здесь, сам знаешь.

Белов покачал головой.

– Не понимаю тебя, Феликс. Зачем тебе все это? Ты ведь не патриот, это ясно, а политику считаешь детскими играми – ты сам мне говорил, и не раз.

– Есть только одна игра, – серьезно ответил Доннер, – и мне она нравится. Каждая минута этой игры доставляет мне удовольствие. И я люблю побеждать, кем бы ни были мои противники.

– Я тебе верю, – кивнул Белов. – Ставру с тобой?

– Да, ждет в машине.

В комнату вошел Гарсиа.

– Отлично! – доложил он. – Я договорился с ним.

Встреча с Бернаром состоялась на прогулочном катере на Сене. Из-за дождя пассажиров на нем почти не было.

Доннер и Бернар сели за столик на корме. В нескольких шагах от них, у поручней, стоял огромный человек, крупнее Доннера, одетый в темно-синий костюм, плащ, черный галстук и белую рубашку. Его седые волосы были очень коротко острижены, а узкие черные глаза и приплюснутый нос делали его похожим на монгола.

Это был Янни Ставру, наполовину турок, наполовину неизвестно кто. Он имел французский паспорт и гражданство, потому что служил в Иностранном легионе в Алжире, и был чрезвычайно опасным человеком. Ставру уже десять лет работал на Доннера в качестве шофера, телохранителя и первого помощника.

– Я думал, что Гарсиа тоже придет, – сказал профессор Бернар.

– Его присутствие необязательно, – ответил Доннер. – Я уже слышал, что он может сказать. Им крайне нужны «Экзосеты».

– Могу себе представить. Какой ваш интерес в этом деле?

– Они попросили меня помочь. Вы ведь тоже оказали им значительную помощь. Если это раскроется, то последствия для вас могут быть весьма неприятными. Зачем вы пошли на такой риск?

– Я не думаю, что эмбарго на поставку оружия – правильное решение. Наше правительство поступает неверно. Мы не должны принимать чью-либо сторону.

– Но вы-то приняли. Почему?

Бернар пожал плечами.

– Не люблю англичан.

– Неубедительно.

– Неубедительно? – Бернар гневно повысил голос, и Ставру сейчас же повернулся в их сторону. – Сейчас я вам расскажу, почему я не люблю англичан! Они бежали в 1940 году и бросили нас на растерзание немцам. Когда боши пришли в нашу деревню, мой отец и еще несколько человек пытались дать им бой. Горстка фермеров, вооруженных винтовками времен первой мировой войны! Их расстреляли на площади. А мою мать и большинство других женщин согнали в ратушу, чтобы немецкие солдаты могли с ними позабавиться. Мне тогда было десять лет. Это случилось давно, но я до сих пор слышу их крики. – Он яростно плюнул в сторону. – Поэтому не надо говорить мне про англичан!

Доннер скорбно кивнул.

– Ужасно. Я понимаю вас.

– А я вас не понимаю. Ведь вы же сами англичанин!

– Австралиец, – поправил Доннер. – Большая разница. Кроме того, я гражданин мира и бизнесмен, поэтому давайте перейдем к делу. Расскажите мне об острове Рок.

– Об острове Рок? – озадаченно переспросил Бернар.

– Ну да. Там испытываются последние модели ракет «Экзосет», верно? Вы ведь сами говорили об этом Гарсии. Я читал ваши записи.

– А, конечно! Остров Рок – это голая скала в пятнадцати милях от побережья Бретани, к югу от Сен-Назера. Если смотреть в сторону Атлантики, то до самого Ньюфаундленда никакой земли нет.

– Сколько там человек?

– Человек тридцать пять, не больше. Инженеры из «Аэроспасьяля» и военные из ракетных войск. По сути дела, это военное учреждение.

– Вы там бывали?

– Естественно. Много раз.

– Как можно попасть на остров, по воздуху?

– Нет-нет, невозможно. Негде приземлиться. Хотя нет, не совсем так. Военные лётчики умудряются сажать легкие самолеты на одном из пляжей во время отлива, но это сложно. Даже на вертолете трудно сесть, потому что там везде торчат острые скалы. Погода почти всегда отвратительная, но изолированность острова – один из важнейших факторов. Обычно связь поддерживается катерами. Они ходят туда из рыболовецкого порта Сен-Мартен.

Доннер кивнул.

– А если, скажем, мне понадобится узнать, что будет происходить на Роке в течение следующей недели или десяти дней? Вы сможете выяснить это? Вы не потеряли связь с островом?

– У меня прекрасная связь, – ответил Бернар. – Я гарантирую, что обеспечу вас всей необходимой информацией в самое ближайшее время.

Доннер взял со стола бутылку и наполнил стаканы.

– Превосходное вино. – Он взглянул на Ставру. – Думаю, что мы выпьем еще бутылочку. – Он закурил и откинулся на спинку стула. – Ну что ж, профессор, расскажите мне поподробней о вашем последнем посещении этого острова.

Ванда Джонс была красивой женщиной, но отличалась очень невысоким ростом, даже несмотря на то, что носила туфли на высоком каблуке. Черные как смоль волосы, огромные миндалевидные глаза и маленький чувственный рот. Белая шелковая блузка и черная бархатная юбка подчеркивали мягкие линии ее точеной фигурки. Она выглядела очень элегантно, хотя ей пришлось долго учиться этому под непосредственным руководством Доннера.

Ванда была на четверть негритянкой, о чем свидетельствовала ее смуглая кожа, а ее речь безошибочно выдавала уроженку Ист-Энда[4]. Доннер подобрал ее в буквальном смысле на одной из улиц Сохо, где ее очередной дружок довольно грубыми методами пытался заставить ее вступить на стезю проституции. Ставру оставил его в подворотне, сломав ему два ребра и руку, а Ванда неожиданно для себя с головой погрузилась в мир роскоши и наслаждений.