— Шесть минут до конца попытки. Насколько он близок? — спросил он у Бертона.

— Меньше мили. Говорю вам, вы должны продлить время! Фордхэм побарабанил пальцами по краю панели. Наконец взял микрофон.

— Ну, используем все возможности. Да, я переключусь на резервы, когда понадобится.

Деревья на экране, такая невинная картина, подумал Харгривз. Вокруг индейского кургана расположились военные, они готовы схватить то, что они притягивают назад, в свое время. Это Рей Осборн — или кто-нибудь… кто-нибудь… Человек, у него мозг человека, иначе Бертон не смог бы притянуть его. Но их человек или кто-то из того мира идет по этому удивительному лесу?

Носком сапога Рей зацепился за торчащую из земли ветку. Развел руки, пытаясь сохранить равновесие, и сумел устоять на краю поляны. Рука его ударилась о ствол, он ухватился за кору. И вдруг… дерево… оно расплывается! Он споткнулся и опустился на колено. Вокруг мелькают тени в головокружительном танце. Впереди тень большего размера — груда земли… курган… индейский курган!

С нечленораздельным криком Рей бросился к нему. Но руки его не коснулись земли, хотя он и видел ее. Он встал. Вот курган, но хоть он ударил его кулаком по прочной поверхности… какая поверхность? Рука прошла насквозь… сквозь замерзшую землю, как утверждают его глаза.

Он попятился на один-два шага, по-прежнему держа руки перед собой. К нему из-за кургана устремились тени, они менее устойчивы, чем земля, которой он не может коснуться. Люди — он видит лица, мундиры, но словно сквозь туман. Смотрит, как они протягивают к нему руки, пытаются схватить и удержать. Один бросился на землю, чтобы схватить Рея за ноги — прокатился, хватая руками пустоту, ту же, что встретил Рей в кургане.

— Нет! Нет! — услышал Рей собственный дикий вопль. Это конец кошмара, тот конец, которого никогда не было во сне, но теперь он встретился с ним наяву. Он снова отступил. Теневые люди… один поднял пистолет… выстрелил.

— Нет! — снова закричал Рей. Лес, безопасность в лесу. Пусть все вернутся, пусть вернутся деревья!

Теневые люди и курган, все это есть и в то же время его нет — нет!

Дикое возмущение вспыхнуло в нем. И мгновенно порвалась нить, тянувшая его сюда. Деревья… деревья… Рей закрыл глаза и принялся думать о деревьях. Они неожиданно возникли в его сознании, высокие, сильные, живые. Стремись к ним, требовала какая-то часть его. Помни: ты продержался против Любящего; ты должен держаться сейчас — или превратишься в тень в несуществующем мире. Деревья!

Плечо коснулось чего-то твердого. Не смея открыть глаза, Рей протянул руку, она ударилась о грубую кору. Он, прижал к ней пальцы, пытался задержаться на этом. Дерево!

Соленый пот тек по щекам. Деревья… вокруг него деревья, а не мир теней!

Теперь он решился открыть глаза. Да, вокруг него деревья. Но впереди — он словно смотрит через открытую дверь или окно — впереди курган, рядом с ним люди… солдаты. Теперь они реальны, не тени, но это потому, что они в своем мире, а он в своем и больше не пытается пересечь запретный барьер. Нить, тянувшая его сюда, порвалась. И он смотрит на чужаков в чужом мире.

Так продолжалось мгновение. Потом окно — в чем? во времени или в пространстве? — исчезло. Он один в лесу. Тяжело дыша. Рей прислонился к дереву.

Что произошло? Он почти вернулся в свое время. Курган, мундиры солдат все это наглядные доказательства. Но полностью пройти он не смог. Увидел, но не смог коснуться — и никогда не сможет. Он должен признать, что для него нет возврата. Но в тот момент испытывал только облегчение от того, что спасся из этого призрачного мира.

— Что произошло? — Первым нарушил молчание генерал Кол факс.

Бертон сидел неподвижно, глядя на экран, вцепившись пальцами в панель перед собой. На лице его было выражение крайнего изумления. Ответил Фордхэм.

— Мы закончили наши попытки — и надолго. Установка сгорела — полностью. Он постучал по шкалам перед собой. Их иглы оставались неподвижными.

— Вы его видели. — Бертон повернул голову, умоляюще глядя на Харгривза. Вы действительно видели его?

— Тень… призрак… — Харгривз искал подходящее слово.

— На нем были латы, — подсказал генерал, — и меч. Это не ваш человек. Или если ваш, то что он там делал? Почему не прошел к нам?

— Не смог, — ответил Фордхэм. — Хоть мы и привлекли Осборна, он больше не человек нашего мира. Мы рассмотрели множество теорий, начиная операцию «Атлантида». Вы знаете старый парадокс, который всегда приводят, говоря о путешествиях во времени: человек может вернуться в прошлое, изменить историю своей семьи, и в результате он сам не сможет появиться на свет. Мы не пытались совершить такое путешествие во времени. Но, допустим, Осборн сделал что-то очень важное для истории того уровня, принял участие в событиях, которые укоренили его там. Тогда — что ж… он мог оказаться прикрепленным к тому миру.

Генерал вскочил на ноги.

— Если вы правы, то же самое может произойти со всяким, кто попытается пройти?

Фордхэм кивнул. Генерал обратился к своему микрофону.

— Мне нужно доложить.

— Вы предложите отложить проект на неопределенное время, — не спросил, а просто высказал утверждение Фордхэм.

— Отложить. Наверно, заглянуть туда можно. Но я бы посоветовал не проходить… пока мы не узнаем больше, гораздо больше…

— А Осборн? — спросил Бертон.

— Если это был Осборн, он как будто нашел свое место. И пока не узнаем больше, пусть остается там… — ответил Фордхэм.

— Мне кажется, он не так уж плохо там устроился, — сказал Харгривз, конечно, если это Осборн. Он исчез несколько недель назад, затерялся в неизвестном мире. А когда вернулся — или почти вернулся, — на нем латы, он вооружен. Очевидно, установил хороший контакт с обитателями того мира, нашел свое место в нем, раз ему дали одежду и оружие. И если доктор Фордхэм прав, он совершил там нечто значительное. Интересно, что именно. — И он посмотрел на пустой экран.

— Что ж, — Бертон медленно встал. — Мы, наверно, никогда не узнаем. Он там, куда нам не дотянуться… в безопасности.

На руке генерала Колфакса затрещало устройство связи. Он поднес его к уху.

— Колфакс слушает, давайте.

Послушал немного и повернулся лицом к остальным. На лице у него было изумленное выражение.

— Сообщение из Пентагона. Новые земли — одна в Атлантическом океане, другая в Тихом. Они не поднялись со дна, просто оказались там. Словно всегда там были…

— Атлантида, — прошептал Форхэм. — Но как… почему?..

— Попросите у своих компьютеров новое уравнение. Мы случайно послали туда человека — и в обмен получили два новых континента. Похоже, что-то изменилось и на нашей стороне. Здесь и сейчас. И нам придется иметь с ним дело. Эти земли… если они населены… или если открыты… ими придется заняться.

— Пригодны для захвата, конечно, если там нет жителей, — заметил Харгривз. — Пожалуй, нужно сразу этим заняться. Может быть, Осборн оказался в лучшем из двух возможных миров.

Высокие деревья, но теперь в них нет ничего тревожного, несмотря на полумрак под закрывающими небо кронами. Рей шел легко. Он надеялся найти путь назад к берегу, теперь, когда путеводитель, приведший его сюда, не действует. По-прежнему его не оставляло ощущение безопасности, которое появилось вместе с возвращением деревьев. Как будто он спасся из теневого полумира, и это было спасение от опасности, угрожавшей не только его телу.

Возврата нет. Он принимает это. То, о чем предупреждал его У-Ча, справедливо. Его действия поставили преграду между ним и прошлым. И теперь, когда он знает и принимает это, сознание нереальности окружающего, охватившее его в Пятистенном городе, исчезло. Здесь, теперь — все, что у него есть и в чем он нуждается. Собственное время мало что могло бы предложить ему — меньше, чем это.

Он вышел из леса и побежал рысцой. Далеко ли до берега? Вечер не скоро. Может, рейдер еще близко, и его сигнал заметят.