6. Истинность нескольких всеобщих положений о субстанциях можно познать. С другой стороны, когда названия субстанций употребляются как следует, вместо идей в уме, то, несмотря на ясность и определенность своего зна-

==59

чения, они ne помогут нам составить много общих положений, в истинности которых мы могли бы быть уверены. Не потому, что при подобном их употреблении у нас не было уверенности в том, какие вещи ими обозначаются, а потому, что обозначаемые ими сложные идеи представляют такие сочетания простых идей, которые позволяют обнаружить свою связь или несовместимость лишь с очень немногими идеями.

7. Потому что в немногих случаях можно познать совместное существование идей. Сложные идеи, должным образом обозначаемые нашими названиями видов субстанций, представляют собой совокупности таких качеств, которые, как показывают наблюдения, совместно существуют в неизвестном субстрате, получившем от нас название «субстанция». Но какие другие качества необходимо совместно существуют с такими сочетаниями, мы не можем знать с достоверностью, если не можем выявить их природную зависимость. Между тем в отношении первичных качеств вещей мы не можем идти по этому пути далеко, а для всех вторичных качеств мы вовсе не можем найти связей по указанным выше (гл. 3) причинам, а именно: 1) мы не знаем реального строения субстанций, от которого зависит каждое вторичное качество в отдельности; 2) и если бы знали его, то это помогло бы нам не во всеобщем, а лишь в опытном познании, достоверность которого не простирается дальше отдельного случая, ибо наш разум не может выявить доступную пониманию связь между каким-либо вторичным качеством и видоизменением какого бы то ни было первичного качества. Поэтому можно составить очень немного обладающих несомненной достоверностью общих положений о субстанциях.

8. Пример с золотом. «Всякое золото [химически] устойчиво». Мы не можем быть уверены в истинности этого положения, несмотря на ее всеобщее признание. Если, в самом деле, кто-нибудь предположит согласно бесполезной схоластической выдумке, что слово «золото» обозначает особый вид вещей, по природе установленный относящейся к нему реальной сущностью, то ясно, что ему неизвестно, какие единичные субстанции принадлежат к этому виду, и потому он не может с достоверностью утверждать что-нибудь о золоте вообще. Но если он словом «золото» обозначает вид, определяемый своей номинальной сущностью (пусть для примера этой номинальной сущностью будет сложная идея тела определенной желтизны, ковкого, плавкого и более тяжелого, чем другие известные

==60

тела), то при таком правильном употреблении слова «золото» нетрудно знать, что золото и что не золото. Но с достоверностью утверждать или отрицать вообще относительно какого-нибудь другого качества золота можно лишь тогда, когда удается найти связь или несовместимость этого качества с данной номинальной сущностью. Так как, например, мы не в состоянии обнаружить необходимую связь [химической] устойчивости с цветом, весом или какой-нибудь другой простой идеей из нашей сложной идеи или со всем сочетанием вместе, то мы не можем познать с достоверностью истинность положения «всякое золото [химически] устойчиво».

9. Если нельзя обнаружить никакой связи между устойчивостью и цветом, весом и другими простыми идеями номинальной сущности золота, то, поскольку сложная идея золота составляется у нас из идей «тело желтое», «плавкое», «ковкое», «тяжелое» и «[химически] устойчивое», мы будем обладать той же самой недостоверностью и относительно растворимости золота в царской водке и по Той же самой причине. На основании рассмотрения самих идей мы никогда не в состоянии с достоверностью утверждать или отрицать относительно растворимости в царской водке тела, сложная идея которого составлена из желтого цвета, большого веса, ковкости, плавкости и [химической] устойчивости. То же самое относительно остальных его качеств. Я был бы очень рад услышать хотя бы одно общее утверждение о каком-нибудь качестве золота, которое каждый с достоверностью мог бы признать истинным. Мне, несомненно, сейчас же возразят: «А разве положение «всякое золото ковко» не есть всеобщее и достоверное положение?» На это я отвечаю: да, это совершенно достоверное положение, если ковкость — часть сложной идеи, обозначаемой словом «золото». Но в таком случае о золоте утверждается только то, что звук «золото» обозначает идею, в которой содержится ковкость, причем истинность и достоверность здесь такая же, как в утверждении «кентавр — четвероногое». Но если ковкость не входит в видовую сущность, обозначаемую словом «золото», то ясно, что положение «всякое золото ковко» не есть достоверное положение, ибо из каких бы других качеств ни состояла сложная идея золота, ковкость не будет находиться в явной зависимости от этой сложной идеи и не будет вытекать ни из какой содержащейся в ней простой идеи. Так как связь ковкости (если эта связь есть) с другими качествами существует только через посредство неизвестного нам реально-

==61

го строения невидимых частиц золота, мы не в состоянии воспринять эту связь, если не можем обнаружить то, что связывает эти частицы.

10. Всеобщие положения могут быть достоверны постольку, поскольку может быть познано такое совместное существование. Но это познание идет недалеко. В самом деле, чем больше таких совместно существующих качеств мы соединяем в одну сложную идею под одним именем, тем точнее и определеннее становится значение данного слова; но этим вовсе не приобретается всеобщей достоверности в отношении других качеств, не входящих в нашу сложную идею: не зная ни реального строения, на котором основаны все эти качества, ни того, как они из него вытекают, мы не воспринимаем их взаимной связи и зависимости. Главная часть нашего знания о субстанциях представляет собой не просто познание отношения между двумя идеями, которые могут существовать отдельно друг от друга, как это бывает при познании других вещей, а познание необходимой связи и совместного существования в одном предмете многих различных идей или же познание невозможности такого их совместного существования. Если бы мы могли начать с другого конца и выяснить, чем же является то, в чем состоял данный цвет, что сделало данное тело светлее или тяжелее, какое сцепление частиц сделало его ковким, плавким, негорючим и способным растворяться в этой, а не в какой-нибудь другой жидкости, если бы, повторяю, мы имели подобную идею тел и могли понимать, в чем состоят первоначально все чувственные качества и как они производятся, мы могли бы образовать такие отвлеченные идеи тел, которые доставили бы нам материал для более общего знания и дали бы возможность составить всеобщие положения, обладающие всеобщей истинностью и достоверностью. Но пока наши сложные идеи разных видов субстанций столь далеки от реального внутреннего строения, от которого зависят чувственные качества субстанций, пока они состоят лишь из несовершенной совокупности тех видимых качеств, которые могут быть обнаружены нашими чувствами, до тех пор возможны лишь очень немногие общие положения о субстанциях, в реальной истинности которых мы можем быть вполне уверены; ибо у нас может быть достоверное и несомненное познание связи и необходимого совместного существования лишь очень немногих простых идей. Мне думается, из всех вторичных качеств субстанций и относящихся к ним сил едва ли можно назвать два качества или две силы, необходимость или невозможность

==62

совместного существования которых можно было бы с достоверностью познать, если исключить те воспринимаемые одним и тем же чувством качества, которые, как я показал в другом месте 26, необходимо исключают друг друга. Никто, я думаю, не может по цвету какого-нибудь тела с достоверностью узнать его запах, вкус, звук или осязательные свойства, а также какие изменения может произвести оно в других телах или они в нем. То же самое можно сказать о звуке, вкусе и т. п. А так как наши видовые названия субстанций обозначают определенные совокупности таких идей, то неудивительно, что мы можем образовать из них очень немного общих положений, обладающих несомненной реальной достоверностью. Но поскольку сложная идея какого-либо вида субстанций заключает в себе такую простую идею, для которой можно выявить необходимость совместного существования с какой-нибудь другой идеей, постольку относительно нее можно с достоверностью составлять всеобщие положения. Если бы, например, можно было выявить необходимую связь между ковкостью золота и его цветом, или весом, или какой-нибудь другой частью сложной идеи, обозначаемой словом «золото», то в этом отношении можно было бы составить достоверное всеобщее положение о золоте; и реальная истинность положения «всякое золото ковко» была бы столь же достоверна, как и истинность положения «три угла всякого прямолинейного треугольника равны двум прямым».